Марина Козинаки - По ту сторону реки. Ярилина рукопись

Тут же на столах, на полу, на подлокотниках кресел появились сотни крошечных свечек, горящих белым пламенем. Полина моргнула, на секунду ослепнув от яркого серебристого света, озарившего Огненный чертог. Мимо нее стрелою пронесся Сева. Он ненадолго задержался возле Дарьи Сергеевны, а затем исчез за дверью.

* * *

– Так‑так, сматываешь удочки? – хитро спросила Лиса, поймав его за локоть.

Сева кивнул.

– А Муромца тут бросишь?

– Он сам захотел остаться, – ответил Сева.

– Я бы посоветовала ему избегать подобных праздников в связи с… А, Ирвинг, и вы здесь!

Лиса улыбнулась и поспешно протянула руку Ирвингу, который только что появился в дверях. Сева, воспользовавшись паузой, стремительной походкой покинул Огненный чертог, чтобы оказаться подальше от этой восторженной толпы. Время он провел неплохо, можно даже было сказать, что в компании Анисьи и ее подруг было весело. К тому же, как он надеялся, Водяная Колдунья поняла, что ее жалкие попытки оградить их от него ни к чему не привели. Естественно, она почувствовала это, раз так быстро встала и ушла. Митя же предпочел остаться на празднике. Что ж, Севе и правда нельзя было находиться там вместе со всеми, чтобы не испортить веселье друзьям. Чего доброго, еще и девушка, которая нравилась Арсению, ненароком перекинет свое внимание на Севу, а этого он бы себе не простил.

Обидным было только то, что он настолько увлекся разговором с Маргаритой и Анисьей, что забыл взять себе что‑нибудь поесть. Теперь пустой желудок дал о себе знать заунывным урчанием. Возвращаться в Огненный чертог, где в самом разгаре было дарение свечей, смысла не имело, поэтому единственным выходом из сложившейся ситуации была столовая.

Сева бегом пересек освещенный холл и по темному узкому коридору добрался до массивной двери столовой. Она была незапертой. Внутри помещение, обычно такое светлое, тонуло во мраке ночи, проникавшей сквозь огромной величины окна. Спинки стульев еле‑еле различались в темноте. Здесь было пусто и холодно. И найти хоть какую‑нибудь еду не представлялось возможным. Но Севу это не остановило, он осторожно прокрался вдоль столиков и сел в дальнем углу на кресло. Темнота и безмолвие, окутавшие его с ног до головы, завораживали. Внезапно тишина была нарушена скрипом половиц и легкими шажками. Недалеко от Севы появился домовой:

– Вы хотите есть, сударь?

– Да, если можно.

– Но почему вы не на празднике?

– Хочу побыть один, – сказал Сева первое, что пришло в голову.

– Ясно. Что будете?

– Горячее молоко. И что‑нибудь из еды, не знаю точно, что я хочу…

– Одну минутку.

Домовой исчез, а вернувшись, поставил на стол поднос с большой кружкой молока и тарелкой картофельных драников.

– Спасибо, – сказал Сева в пустоту и принялся за ужин.

После жаркого и шумного Огненного чертога находиться здесь было очень приятно. Воздух в столовой был холодным, но зато свежим. Сейчас можно было просто закрыть глаза и представить себя сидящим в своей комнате, или библиотеке Муромцев, или где‑нибудь еще. Открыть глаза, снова закрыть. Да, ничего не менялось. Мрак оставался мраком, непроглядным и черным. Все вокруг было призрачным и словно ненастоящим, только горячее молоко каждым глотком напоминало о реальности происходящего. Остальное же все походило на сон с единственным отличием: во сне подсознание само по себе решало, кому и когда появиться или исчезнуть, а сейчас приходилось четко формулировать свое желание.

– Интересно, если я захочу, чтобы кто‑нибудь пришел… – подумал Сева ради эксперимента и слегка удивился, когда дверь бесшумно открылась и в темную столовую вошла невысокая девушка.

Удивился он и тому, что в руках она держала свечу Покрова, горящую холодным серебристым пламенем. Не хватало еще романтично настроенной барышни и ее признаний в вечной любви!

– Мне ее подарили только что, – объяснила девушка, и Сева узнал ее по голосу.

Ее звали Аленкой. Она уже прошла Посвящение.

Аленка села напротив, поставив маленькую свечу на стол. В отблесках слабого огня черты ее лица читались плохо, и Сева вновь подумал, что все вокруг напоминало сон, потому что вместо Аленки здесь можно было представить любую другую девушку. И ничего бы не изменилось… Или изменилось бы?

– Почему ты тут сидишь? – спросила она.

– Жду тебя, – ответил Сева с иронией в голосе, но собеседница не поняла его сарказма.

Она была красивой. В данный момент Сева ее почти не видел, но хорошо помнил ее лицо. Помнил, потому что год или два назад уже вот так сидел с ней вдвоем. Эти воспоминания вдруг нарисовали в его голове дальнейший план действий.

– Ты сбежал с праздника так рано… Я думала, ты ушел домой, а ты здесь… Сегодня останешься в Белой Усадьбе? У себя? – спросила она.

– Не совсем, – допивая молоко, ответил Сева.

* * *

Пока на первом этаже Белой Усадьбы все сверкало от десятков белых свечей, верхние этажи тонули в полумраке. И если внизу было шумно от музыки, разговоров и смеха, то в пустых коридорах стояло безмолвие. В одной из комнат мужской половины Усадьбы было так же темно, как и в остальных. Комнату могла бы освещать свеча Покрова, но она была забыта в столовой, и поэтому ничто не нарушало загадочного мрака, который мог таить в себе все, что угодно. На этот раз он скрывал юношу и девушку, стоявших очень близко друг к другу. Сева, чуть отступив назад, подальше от входной двери, потянул за собой свою спутницу.

– Кстати, – шепнул он. – Ты так и не сказала, кто подарил тебе эту глупую свечку.

– Твой знакомый, – еле слышно, словно стараясь не нарушить тишину этой части здания, отозвалась Аленка. – Арсений.

– Что? Кто?? Повтори! – Сева почувствовал, как по всему телу разлилась неприятная тяжесть, и он чуть ли не выкрикнул свой вопрос.

– Я сказала – Арсений. А что?

– Нет! – Сева закрыл лицо ладонью. – Нет!

– Сева, что‑то не так? Что случилось? Се…

Но Сева уже ее не слышал. Он схватил со стула свой свитер и выскочил за дверь.

Подарок в виде свечки Покрова Полина так и не получила, да и остальные девочки тоже. А таинственные поклонники Маргариты и Анисьи не дали о себе знать. Но расстраиваться из‑за этого было бы просто нечестно, потому что сами подружки никому ничего не подарили, хотя Маргарита была уверена, что Анисья отдала бы свою свечку Севе, если бы тот не сбежал с праздника.

Под конец торжества рядом с девочками еще сидели несколько молодых людей, готовых продолжить беседу, подружки все же решили отправиться спать. Анисья с Василисой пошли искать Батмана, чтобы он показал им свободные комнаты, а Маргарита с Полиной поплелись на второй этаж. Полина принялась пересказывать подруге свой разговор с Арсением Птицыным, но в холле Огненную Колдунью перехватил Егор Маливиничок, и Маргарита с понурым выражением лица осталась слушать какую‑то его историю, которую он непременно желал рассказать ей и именно сейчас. Полина сочувственно улыбнулась подруге и продолжила свой путь одна. Едва добравшись до нужного этажа, она вздрогнула от страха, потому что чуть не столкнулась с Севой, который вылетел на лестницу со скоростью света и, даже не заметив Водяную Колдунью, помчался наверх. Такой способ передвижения показался Полине нехарактерным для этого колдуна, вечно невозмутимого и спокойного. Должно было случиться что‑то поистине существенное, чтобы заставить его изменить своей обычной манере поведения. Полина вздохнула и направилась к комнате.