Катерина Полянская - Дрянная девчонка в Академии

— Посмей еще раз сказать подобную глупость, и я тебе нос разобью, — серьезно предупредила она.

— Мили, ты вредная, несносная, самовлюбленная, заносчивая и иногда кажешься поверхностной, — добила меня Кирель, — но мы тебя все равно любим. И точно знаем, что под всей этой столичной шелухой скрывается добрая и честная девушка.

Это был удар под дых.

Месяц назад я бы обязательно сказала что-нибудь обидное, а сейчас шмыгнула носом и позволила увлечь себя в объятия. Но восстановить справедливость все же попыталась:

— И вовсе я не…

— Да! — негромко рассмеялась Кирель. — Да-да!

— Нет, ты еще хуже, — Летта уткнулась подбородком мне в плечо и обняла крепче.

— Простите… — искренне повинилась я. — Не хотела создавать проблем. В смысле, не вам. Просто мне раньше не приходилось делить с кем-то общую комнату.

За этим последовала новая порция объятий и слез, я призналась, что жутко расстроилась из-за их тайн, а Летта обозвала меня дурочкой и рассказала, что при возможности удирает из Академии и встречается с братом. Он о ней заботится, вкусности таскает и тренирует в настоящей магии, а не той детской ерунде, которой нас здесь учат. Но об этом говорить никому ни в коем случае нельзя, потому что школьные правила еще никто не отменял. Стало немного обидно, мне-то с трудом дается даже эта ерунда, но радость оказалась сильнее: Летта не ворует, как я подумала сначала.

Всю неделю мы напряженно учились, поэтому в последний день перед выходными занятия поставили легкие: этикет, танцы и конная прогулка. Так получилось, что на всех трех группы состояли из студенток разных курсов, чтобы старшие могли служить примером младшим.

Виттория каким-то образом просочилась в нашу. Вряд ли оно само так сложилось. Скорее всего, кто-то решил, что пора сдержать обещание и немного потрепать мне нервы.

Но я же не умею терпеть молча!

На занятии по этикету, когда эта овечка в кучеряшках невинным голоском отпустила колкость насчет того, что, оказывается, с манерами у меня не все так плохо, но я умело это скрываю, прямо на мелкие кудряшки опрокинулась чашка с чаем. Всего лишь слегка теплым, на счастье этой жабы. Визгу было!

В итоге выгнали за дверь нас обеих. Под надзор Тайс, чтобы опять не подрались.

Просторного танцевального зала нам оказалось мало для двоих. Замучилась через ее подножки перепрыгивать! Но я танцевала на всех праздниках королевы Лекси, так что умею побольше некоторых. Там такие битвы временами разыгрывались, что, если не хочешь сломать хребет, те еще акробатические штучки придется выделывать. Вот и я вспомнила былые времена… Пострадало зеркало, моя юбка и нога Виттории, зато победа осталась за мной.

Преподаватель, конечно, отругал, но это при всех и без энтузиазма. Когда же девчонки ушли, напротив, выразил восхищение.

Виттория уковыляла к лекарям вправлять вывих, там же ей выдали освобождение от физических нагрузок минимум на неделю. Так что на прогулке верхом мы были лишены ее «приятной» компании. Невероятно, но даже ее соседки по комнате были мне благодарны.

Мы поехали в противоположную сторону от Академии Боевой Магии, спустились к озеру с почти прозрачной водой и какое-то время гуляли вдоль берега, наблюдая за стайками крошечных серебристых рыбок. Потом посетили небольшое селение и несколько ферм. День был не слишком солнечный, но прогулка определенно удалась.

Когда мы снова оказались в Академии и девчонки, спешившись, унеслись внутрь особняка переодеваться к обеду, я прокралась на конюшню к Монстрику. Он выглядел еще более живым, чем в нашу прошлую встречу, и едва не сшиб меня с ног.

— Хоть что-то у меня получается, — пробормотала я, усевшись на ворох сена и поглаживая мохнатый бок.

Магия струилась, подобно ручейку, стремящемуся слиться с рекой.

Зверь довольно пыхтел, изредка пофыркивали лошади, пахло сухой травой. На время мне даже удалось забыть о проблемах, все эти звуки и запахи убаюкивали.

Но уединение вскоре нарушили.

— Бладерс, к ректору. — Одна из старост заглянула внутрь, нашла меня взглядом и тут же отпрянула, словно всерьез опасалась, что я вцеплюсь ей в волосы.

Видеть Эдитту не хотелось, но она же не угомонится… Пришлось вставать, отряхиваться от налипших травинок, прощаться с Монстриком и идти к особняку.

— Можешь не провожать, я дорогу помню, — бросила по пути девчонке.

Хотела еще зубами клацнуть, а то смотрит на меня так, будто боится, что покусаю и заражу какой-нибудь гадостью, но сдержалась. Жаль будет ее разочаровывать, но мой характер таким простым способом не передается.

Эдитта дожидалась в кабинете. При моем появлении она встала из-за стола и улыбнулась.

Я вошла, не говоря ни слова, уселась напротив нее.

Минуту мы буравили друг друга взглядами.

— Согласна, мы должны были тебе все рассказать, — сдалась первой госпожа ректор. — Прости.

— Не прощаю. Можно идти?

В ответ на вызывающие слова она только улыбнулась, устроилась поудобнее на своем месте и немного нервно побарабанила пальчиками по одной из папок, лежащих на столе.

— Знаешь, когда Леонелла только приехала сюда, она вела себя точно так же: злилась, капризничала, цепляла всех, жутко задирала нос и утверждала, что не хочет быть магиней. Она собиралась познакомиться с кем-нибудь из родовитых магов, выйти за него замуж и наслаждаться жизнью, — пустилась в воспоминания женщина.

Невольно я напряглась. Когда разговор начинается аккуратно и издалека, ничего хорошего не жди.

— Вообще-то, именно так все и случилось, — напомнила я.

Но Эдитта не согласилась.

— Не совсем, — тонкие длинные пальцы с неярким маникюром торопливо перебирали документы, коих здесь было предостаточно, но женщина на них не смотрела. — В первый год ей было нелегко, учеба не давалась, поведение не вписывалось ни в какие рамки, даже вопрос об отчислении стоял. Но мы с Тайс уже тогда стали ее подругами. А потом она начала меняться: перестала задираться и важничать, многие полюбили ее.

— Милая сказка, — я словно одолжила у Летты ее колючки. — И зачем вы мне ее рассказываете?

— Маркус надеялся, что с тобой тоже так будет, — ректор покровительственно взглянула на меня и вздохнула. — Ты даже не представляешь себе, насколько вы похожи…

Несмотря на то, что говорила в основном Эдитта, а я только изредка отпускала едкие реплики, разговор был тяжелым. Я чувствовала себя отрезом не слишком качественной ткани, перевернутым изнанкой кверху. На лицевой стороне было все красиво, а тут… не идеально: нитки торчат во все стороны, попадаются кривые петельки. Хотелось подняться и убежать.

Такое не показывают чужим.

— Представляю. Я же видела снимок… И дома где-то был портрет, — буркнула враждебно. — Но мама все же вышла за родовитого мага. И почти полностью заблокировала магию!