Галина Чередий - Жена дракона

Раэму казалось, что он сходит с ума от того, что происходило на его глазах. Этого просто не могло быть! Его жена, его жизнь и дыхание страстно обвивалась своим телом вокруг Кавиану и словно забыла уже о его существовании.

«Верь мне Раэм. Верь мне!»

Эти слова, словно серебристый звон, прозвучали в его голове, рассеивая тьму уже поглощавшую его разум. Раэм посмотрел на жену словно новыми глазами и понял, что в её движениях нет и крохи искренности. Все его тело напряглось до предела в ожидании какого-то знака.

- Прощай, дракон. Мы с моей игрушкой уходим с Дараисса навсегда, - самодовольно ухмыльнулся Кавиану.

В ту же секунду Кариба воспользовалась тайным оружием красных драконов и частично трансформировалась, отращивая длинные и острые когти, которые словно в масло вошли в шею Кариану прямо у позвонков.

Кавиану вскрикнул, и Раэм мгновенно оказался за его спиной, заламывая руки бога за спину.

- Тупые драконы! Я ведь бог! - зашипел Кавиану. - Я же вас размажу по стенам!

- Может и так! Но стоит тебе хоть резче вдохнуть, и я отделю твою голову от тела, - Кариба с проявившимся бешенством своей драконьей половины смотрела в черноту глаз Кавиану. - И что-то мне подсказывает, что если лишить тебя головы, то, будь ты хоть миллион раз бог, выжить тебе будет сложно. Особенно, если потом сжечь твоё тело. Я видела твою мать, Кавиану, в Запретных пещерах. И сколько бы вы ни прикидывались богами, но каждый, кто был рожден, может быть и убит, - и Кариба почувствовала, как Раэм надавил на её руку, вгоняя её когти еще глубже в шею Темного.

Черная кровь божества уже обильно лилась, истощая силы Кавиану, ослабленного долгим заточением.

- Неужели вы думаете, безмозглые драконы, что мои Светлые братцы спустят вам с рук моё убийство? - в горле Темного забулькало и из уголка рта потекла струйка черной жидкости. - Будь они хоть бесконечно злы на меня, но ни один творец не потерпит подобного бунта от своих творений! Убив меня, вы совершите недопустимое. Одно дело - вражда между богами, и совсем другое - уничтожение божества творениями, низшими! Ваш обожаемый Дараисс испепелят и даже памяти о нём не оставят!

- Может, и так, - прорычал Раэм, удерживая Темного в железном захвате. - Вот только ты этого уже не узнаешь. Так что, думаю, тебе это будет совершенно без пользы. Уходи с Дараисса и играй в бога где-нибудь в другом месте, или умри!

- Хорошо, - яростно выплюнул Кавиану.

- Клянись на собственной крови, что просто забудешь о нас и уйдешь с Дараисса, ничего не прихватив с собой и не причинив никому зла и даже беспокойства.

- Клянусь, - прохрипел Темный.

- Кариба, отойди от него, - приказал Раэм.

Кариба вытащила когти из плоти Кавиану, но не вернулась в человеческую форму. Отступив на несколько шагов, она пристально следила за мужчинами. Раэм тоже отпустил Кавиану и шагнул в сторону.

- Уходи, Темный. Сейчас же!

Злобно усмехнувшись, Кавиану, мазнув рукой по стене, открыл портал.

- Думаю, ты еще пожалеешь, глупая драконница. Я мог дать тебе столько могущества и бесконечное множество миров. Только я бы смог по достоинству оценить твой ум и вероломство. А ты выбрала прозябание с этим жалким драконом, который избавится от тебя без сожаления, едва ты перестанешь зажигать его кровь. Ты глупа и недальновидна, как все женщины.

И Кавиану, прижимая руку к ранам на шее, шагнул в портал, который мгновенно захлопнулся.

- Что-то я устала, - едва слышно прошептала Кариба и упала на руки мгновенно подскочившего Раэма.

Много лет спустя

Раэм задумчиво сидел в своем огромном кресле на возвышении и рассеянно слушал очередного просителя.

О чём тот говорил? Раэм вряд ли мог это уловить. Конечно, он поддался на уговоры жены и согласился лично по несколько часов в день выслушивать жалобы и просьбы своих подданных. Он - великий воин и завоеватель, повелитель Дараисса, должен был выслушивать нудные рассказы склочных драконьих баронов, или жалобы крестьян на несправедливость и жадность хозяев.

И если честно, большую часть времени это не так уж и досаждало ему. Потому что его Кариба была с ним рядом и снимала его раздражение и скуку легким прикосновением пальцев, или даже мимолетным нежным взглядом, обещавшим щедрое воздаяние ночью за его ангельское поведение днём.

Раэм перевел взгляд на пустующее соседнее кресло. Карибы не было уже два дня, и его терпение было на пределе. Ну неужели инспекция школ для сирот и бедных семей, что она приказала открыть при каждой обители Светлых, может требовать столько времени?

Они с Карибой приняли решение не сообщать всем, что Светлые покинули их мир навсегда. Народу нужно во что-то верить. Но теперь обители должны были больше уделять средств и внимания на то, чтобы давать образование детям из тех семей, что не могли себе позволить платить за образование.

Но разве его жестокая драконница не знает, как он изнывает без неё от тоски и неутоленного желания? Раэм перевел взгляд на большое окно в приемной зале, и его дракон в очередной раз нервно дернулся внутри. Он хотел бросить все и полететь к своей паре. Без неё он был одинок и несчастен.

В зале воцарилась мертвая тишина. Видимо, проситель уже закончил излагать и замер в ожидании ответа Повелителя. А Раэм не слышал ни слова из только что произнесенного. Нужно прекращать этот фарс, без Карибы он готов принять только одно решение - сравнять с землей дома всех спорщиков и убить их самих, чтобы склочничать было некому и незачем. А всех остальных выгнать прочь из замка и, поднявшись на башню и обратившись, полететь к своей блудной жене.

Раэм поднялся.

- Я все выслушал и приму решение позже. Вам об этом сообщат мои помощники.

И Раэм покосился на Кириша, сидевшего чуть ниже по правую руку от него. Его преданный соратник и верный воин тоже не был рад тому, чем они теперь должны были заниматься по настоянию Карибы, но спорить с Повелителем не привык.

- У меня срочные дела, но мои советники продолжат прием, - «обрадовал» Раэм Кириша и ушёл.

Раэм быстро покинул зал приема и зашагал к своему кабинету.

- Отец! - раздался звонкий девичий голос сзади, и ему захотелось закатить глаза или зарычать так, что со стен штукатурка посыпалась.

Нарими влетела следом за ним в кабинет, волоча за собой Лимана.

- Нарими, я уже дал ответ и менять своего решения не собираюсь, - раздраженно посмотрел Раэм на девушку.

Лиман молчал и только смотрел на него с мрачной решимостью. Раэму до сих пор было странно смотреть в лицо парня, так похожее на его собственное в юности.

Лиман был один из четырех его сыновей и двух дочерей, которых разыскали в Дараиссе по настоянию Карибы. Раэму нелегко далось согласие на эту авантюру его неугомонной жены. Очень долго он не мог себя заставить даже смотреть на собственных детей, а уж тем более воспринимать таковыми. Чувство вины преследовало его, вызывая приступы бешенства.