Терри Лу - Под крылом дракона

Вздрогнув всем телом, я в отчаянии завертела головой, ожидая встретиться с горящими глазами и жадной алой пастью…

Но все, что я увидела, — лишь обгоревшие развалины домов, покрытые серым, как грязный снег, пеплом и высокие худые фигуры в длинных черных плащах и широкополых шляпах. Я насчитала с добрый десяток инквизиторов. Они сновали между домами, выискивая, видимо, оставшихся в живых.

Теплая ладонь легла мне на затылок.

— Все хорошо, лисенок, никто тебя больше не обидит… — Тихий ласковый голос вывел меня из оцепенения.

Я сцепила зубы так, что хрустнули скулы. Вряд ли Дей понял, почему я посмотрела на него с такой горечью, но руку тут же убрал. Это его глупое «лисенок» резануло по сердцу кривым ножом, всколыхнув болезненные и ненужные сейчас воспоминания…

Парень неловко откашлялся.

— Ты не должна была так рисковать, — с привычными сварливыми нотками в голосе сказал он. — Если бы стражи-инквизиторы не подоспели вовремя, от тебя не осталось бы и мокрого места. Точнее, госпожа Лис Крам, ты бы стала чем-то вроде неудачной стряпни — знаешь, когда мороженую курицу пережаривают…

Не удержавшись, я фыркнула. Слава Богу-Дракону, это был все тот же язвительный Дей, и цвет пуговиц нисколько его не изменил.

В ответ мне захотелось сказать что-нибудь патетичное, вроде: «На моем месте так поступил бы каждый!» — но под насмешливым взглядом светлых глаз я стушевалась и ограничилась невразумительным бормотанием.

Дей помог мне встать. Я только сейчас сообразила, что все это время валялась среди почерневших от огня досок, а новоиспеченный инквизитор, стоя на коленях, бережно поддерживал мою тушку.

— А куда делся дракон? — спросила я и, не дождавшись ответа, оглушительно чихнула. Ну вот, заработала простуду…

Лицо Дея как-то странно дернулось, глаза потемнели.

— Упустили, — коротко сказал он.

Отчего-то я почувствовала облегчение. Да, этот дракон наверняка убил множество народа и собирался отобедать моей скромной персоной… но он был таким красивым. Смущенная собственными мыслями, я шмыгнула носом, чувствуя себя сумасшедшим профессором зоологии, рассуждающим об идеальном окрасе тигриной шкуры, будучи наполовину заглоченным хищной пастью.

— Все не могу понять, как его сюда занесло, — сказала я. — Сбежал из замка? Или залетный с Ользара?

Некоторое время Деймус молча меня разглядывал.

— Это не случайность. — Его голос был Сухим, как кашель больного. — Они напали два часа назад. Начали с дальних жилых кварталов, подальше от академии и Храма. Мы перебили почти всех, но половина города до сих пор пылает… Уже завтра пресса будет вопить о том, что Инквизиция не справляется со своими обязанностями…

— Постой! — Я схватила друга за руку, чувствуя, как леденеет и обрывается сердце. — «Они»? Кто «они», Дей?!

Я уже знала ответ, и все же в сознании тонкой жилкой билась надежда, что я ошибаюсь, что все происходящее — какая-то чудовищная ошибка или чей-то несмешной розыгрыш. Дей смотрел на меня усталыми, красными от пыли и недосыпа глазами. Он накрыл мою руку ладонью и сжал так, что я скривилась от боли.

— Война, — сказал он тихо. — Это война, Лис.

Легкий ветерок поигрывал батистовыми занавесками, впуская приглушенный шум улицы и далекий звон церковного колокола, отбивающего час пополудни.

В воздухе разливался аромат цветущей сливы, и целая банда солнечных зайчиков, нахально оккупировав комнату, отплясывала безумную чечетку по стенам, потолку и снежному кому сброшенного одеяла.

Постельное белье пахло травами и какой-то неопознаваемой лекарственной гадостью, матрас казался слишком жестким, подушка — неудобной, а булочки с маслом, поданные еще на завтрак, были явно пересушены.

Несмотря на вполне сносное самочувствие, я вот уже третий день, с легкой руки Дея, умевшего, когда ему нужно, проявлять истинно ослиное упрямство, была заперта в больничной палате. Я жутко маялась от безделья, чувствовала себя «узником замка Иф» и время от времени порывалась сбежать через окно — останавливало не столько то, что это был четвертый этаж, сколько вполне серьезное обещание главной медсестры леди Файи привязать меня к кровати магическими ремнями. Она же строго-настрого запретила проносить в комнату опасных животных, на что я устроила форменную истерику с требованием передавать Хуубу часть моего завтрака и слезливые записки, кои зверек вряд ли мог прочитать, зато с удовольствием зачитывал ему временный хозяин Тойя.

Унылые дни затворничества скрашивали редкие, зачастую нелегальные визиты друзей, так что к концу третьего дня мое подкроватное царство превратилось в настоящий склад конфетных коробок, фантиков и утренней прессы. Пришлось применить все свои дипломатические способности, чтобы уговорить уборщицу не поднимать веник на мои «сокровища».

Сегодня в академии проходил государственный срез по учению Создателя, поэтому никаких визитов я не ждала и все утро посвятила перечитыванию вчерашних выпусков «Тальзарских сплетен», «Сноба» и еще нескольких образчиков дешевой желтой прессы.

Газеты пестрели крикливыми заголовками о нападении кровожадных тварей на столицу и, как предрекал Дей, о неспособности Инквизиции и Сената магов защитить простых граждан. «Снова война», «тысячи жертв», «не убоимся проклятых» — эти фразы, полные отчаяния, страха и ненависти, встречались едва ли не в каждой статье.

Ножом по сердцу резануло известие о том, что указ «Драконий молот», изданный три с половиной года назад во время бойни драконов в родовых замках и полностью оправдавший действия Инквизиции, продлен и дополнен.

Я скомкала очередную газетенку из дешевой бумаги, на главной странице которой жирными пятнами чернел заголовок: «Смерть крылатым!» — и взялась за прохладный глянец «Сноба». Статью, освещавшую публичное обращение сенатора Клауса Амвэла к народу, я перечитывала не первый раз. На черно-белой гравюре, расположившейся над столбцами печатного текста, полный мужчина в роскошной бархатной мантии, подбитой белоснежным горностаевым мехом, что-то грозно вещал с трибуны, тыча толстым пальцем в невидимого противника.

«Граждане Тальзара! Вчера наша столица, оплот добродетели и культуры, подверглась подлому нападению со стороны крылатых выродков, именуемых драконами! — Мне казалось, что я вижу, как двигаются толстые губы сенатора, а маленькие пуговичные глазки из-под густых белых бровей сверкают искренним негодованием. — Мы, император и Сенат магов, скорбим вместе с вами о погибших сыновьях и дочерях, разрушенных домах и попранной чести! Мы слышим ваши крики и разделяем ваш гнев! Увы, слишком долго Мы пытались быть терпеливыми и гуманными, отвечая, как завещал Создатель, молитвой на укус, но даже Вседержатель говорит нам: „Кто в хаос тащит иных, тот сам будет низвергнут!“ Они хотят войны, они жаждут ее, ну что же: не зря вашими силами была вскормлена правая рука и опора государства — Инквизиция! От ее лица заявляю: ни единой капли крови не прольет больше народ Тальзара, никто не потеряет крова над головой! Соседние, дружественные нам государства не первый день стонут под гнетом взбесившихся крылатых, и разве все мы — не дети Создателя, чтобы отказывать им в помощи?»