Терентий Гравин - Игрок поневоле

И опять бароны Брок были единодушны:

— Тогда этому выродку хана!

— А вы, как маги, можете усилить прочность стальных труб, которые я тут видел?

— Если временно, то прочность могу обеспечить просто невероятную, — заверил Димон Чайревик.

— О! Это здорово! Я довольно плотно изучал это направление и даже работал в институте нашего ракетостроения. Так что слушайте мои пожелания и требования к качеству материала и предполагаемого мной изделия…

Времени всегда для таких эпических затей не хватает, но я надеялся успеть.

С приготовлением, наладкой, усилением нашей вундервафли мы провозились часов десять. Но что-то такое финиковое или нечто из фиг соорудили. Огромное, массивное, страшное на вид и… опа-а-асное-е-е-е…

Но про опасность взрыва на месте, с попутным уничтожением половины крепости, знал только я. Да мог догадываться мой земляк Санька.

— Слышь, Гром, — обратился он ко мне, когда мы остались наедине. — Что будет, если эта ракета рванёт прямо на старте?

— Да ничего… Мы лишь станем первыми космонавтами этого мира! — Мелкий побледнел, поэтому я сразу поспешил его успокоить: — Шучу, шучу! Неужели ты думаешь, что мне самому жить не хочется?

— Да тебе легче, — парень шмыгнул носом. — Тут в космос улетишь, а там, дома, тут же в своём теле очнёшься. А я ещё… хм, ни разу толком с девчонкой не целовался.

— Не факт, что очнусь, — резонно заметил я и добавил: — К тому же во время запуска вы все удалитесь на ту сторону стены, выйдя через калитку. В случае моей неудачи, сразу на коней — и ходу!

— Ну-ну, Гагарин, — подначил меня мало́й с ухмылкой. — Посмотрим, какой из тебя Королёв может получиться.

Откуда он только такие фамилии знает? В наше время молодёжь только в играх хорошо разбирается да в разных стрелялках-прыгалках ориентируется. Так что после такой мысли я уже в который раз напомнил земляку:

— Когда мне свою историю уже расскажешь?

— Садись, прямо сейчас и начну, — с готовностью согласился тот. Но теперь уже я ухмыльнулся:

— Ладно, будет у нас ещё для этого масса времени!

И умчался проверять сработанную на коленке систему зажигания. Сложностей хватало. Хотя бы с тем, что следовало созданную ракету замаскировать. Иначе ушлый Канцура рассмотрит необычную трубу со стабилизаторами, да и не полезет вперёд командовать парадом. Уже раз выперся — еле жив остался. Значит, науку чётко усвоил. И если успеет залатать свои раны к новому бою, то будет весьма и весьма осторожен.

Вот мы и разместили напичканную взрывчаткой трубу непосредственно за воротами на массивных, сложенных из камня подставках. Удобно, скрытно. Главное — успеть ворота открыть и отскочить в сторону. А! Ещё бы продумать заранее, куда отскакивать!

Ещё одна сложность имелась: нанесение на точку взрыва летящей ракеты нужной уникурсальной гектограммы с особыми магическими рунами. В обычном случае и Димон при создании такой ловушки для большой майги просто бы выехал в нужное место и там всё устроил. Пусть даже и под самым носом у неприятеля. Но где это место? Куда направит свои охромевшие стопы предводитель вражеского войска? Поэтому у нашего штатного мага команды имелось более простое решение: заклинание, этакая магическая, невидимая местными колдунами структура, летящая к необходимому месту и находящаяся там двадцать нужных секунд. И то её надо удерживать магу своей силой на расстоянии не более чем восемьсот метров. Иначе говоря, что вместе со мной ещё и смертельно рискует сам паладин. Я ему об опасности честно признался, на что он ответил так, чтобы слышала сияда:

— Погибнуть ради спасения прекрасной дамы — лучшая смерть для настоящего рыцаря!

Не скажу, что до этого относился к Чайревику плохо, но после таких слов зауважал ещё больше. Хоть порой он и ведёт себя не совсем… адекватно, что ли, да и дама наша — та ещё птичка! Но по большому счёту — лихой мужик, в самом деле, правильный.

После завершения основных работ мы ещё стали производить в больших объёмах так хорошо зарекомендовавший себя напалм. Компонентов в крепости благодаря хозяйственности и запасливости её хозяина хватало предостаточно.

Сам ужин получился из двух частей. Первая «на ходу», а вторая — «засыпая с тарелкой в руках». И хоть как нам ни хотелось ещё поработать, ещё чем-то запастись, после полуночи мы все свалились в сон. Тем более что ночь здесь походила на ночь без луны и без сияния звёзд. Того полусумрака и багровой подсветки, как на севере, здесь не было. Пялиться в темноту, ожидая врага, было бессмысленно по причине наличия магических средств оповещения. Да и преобразование своего предка Эван Брок наметил лишь на предобеденное время следующего дня. Раньше никак тело нельзя было вынимать из раствора.

Поэтому выспались мы отлично, хотя и несколько удивились, что враг не стал нас тормошить и нервировать мелкими вылазками. На его месте подобные действия являлись самыми логичными и правильными. Тот же пяток гномов послать под стены, да пусть с помощью пращи камни за стены кидают, и то бы уже в замке никто не заснул.

Но, видимо, враг сам опасался вылазки с нашей стороны, не зная точно, какими силами мы располагаем. Вот и сидел в глухой обороне. Окружил свой лагерь кострами по дальнему периметру и зализывал раны. А скорей всего, банально пытался отыскать новые силы для очередного штурма, всё-таки мы солидную армию уничтожили во время первого боя.

Так что ясный, светлый день, хоть и без наличия солнечных лучей, мы встречали отдохнувшие и сытно позавтракавшие. Соответственно и настроение оказалось повышенным, чуть ли не игривым. Ещё в финале завтрака я буквально атаковал Даниэллу шутками, розыгрышами, многозначительными подначками и даже несколькими интимными анекдотами. А так как Эван Брок встал из-за стола раньше всех и умчался в лабораторию, готовиться к оживлению (или как назвать подъём умертвия с вселением в него привидения?) своего деда, то я этим воспользовался и предложил:

— Дани, пошли со мной! — Хотя правильнее сказать — потребовал. Ещё вставая, не подал ей руки, а попросту ухватил её ладошку в свою пятерню. Дама вроде и не сопротивлялась, но всё-таки спросила:

— А куда мы идём?

— Да какая тебе разница! — фыркнул я, уверенно ведя её уже к выходу. — Хоть той же оранжереей полюбуемся на крыше.

Офигевший паладин вскочил и бросился за нами следом со словами:

— Как ты позволяешь себе обращаться с её светлостью?! Может, она никуда идти не собирается?! Что за наглость?!

— Тебя забыли спросить, что нам делать! — бросил я ему через плечо. И уже самой сияде пояснил: — Это он от зависти, что мы его не позвали с собой.

— А-а… может, и в самом деле позвать?