Терентий Гравин - Игрок поневоле

— Да, это место у меня в замке самое насыщенное магией. А как ты догадался? Или это ваш Димон прощупал?

— Нет, на самом деле, мне показалось. Ещё при первом посещении… Кстати, ты не мог бы помочь паладину в чём-нибудь? Или, допустим, подсказку правильную дать вовремя?

Барон ещё два раза нас обошёл и опять признался:

— Толку-то с меня!.. Я ведь не могу свои бывшие умения проявлять. Только вижу… и то частично… Но делает он всё правильно… Проводит визуальный поиск твоих основных возможностей… Да уже, наверное, и провёл…

В самом деле, Димон через минуту отвалил в сторону, присел устало в кресло и попытался простыми словами объяснить итог своих наблюдений:

— В твоих потоках слишком много хаоса и неупорядоченности. Правильней было бы тебя исследовать комплексно, в одной из академий, с помощью артефактов и солидного консилиума опытных магов. Тогда рекомендации получились бы истинно верными по всем параметрам. А вот что я могу сказать с уверенностью, так это твоё врождённое, а недавно многократно повысившееся умение создавать и пользоваться проклятиями. Или, выражаясь игровыми терминами, ты можешь налагать страшные и продолжительные дебафы на кого угодно. В том числе и на предметы, оружие, броню, лишая их прочности, вязкости, слитности и прочего, прочего, прочего…

— Ага! — с некоторым разочарованием воскликнул я. — Имеются, значит, разные там химерологи, артефакторщики… А я буду, получается, прокляторщиком? Или проклятологом?

— Правильнее сказать: королём или гением дебафа. Но… — ухмыльнулся Чайревик, — прокляторщик — тоже отлично звучит. Тем более что твои силы — воистину невероятные.

— То есть с этого может и польза какая-то небольшая быть? — с недоверием уточнил я. И тут не выдержал Теодор Брок, возопивший к небу:

— Боги! Где вы отыскали этого забитого, безграмотного хуторянина?! Ему говорят, что он может стать королём или гением, а он лепечет о какой-то небольшой пользе! — И уже повернувшись ко мне: — Соображать надо! Ведь ты можешь великолепную броню превратить в картон по свойствам. Или воина сотого уровня на полдня превратить в неумелого новичка. А можешь ещё более меньшими затратами своей силы парализовать обе руки того же самого воина на десять дней. Тебе только и надо, что поучиться претворять энергию слова в проклятие, которое будет превращать твоего противника в лёгкую, а то и совершенно беззащитную добычу. Разве это не здорово?

Уже усевшись всё на том же столе, я пожал плечами:

— Наверное, здорово… Только как этими проклятиями пользоваться?

— Проще некуда! Вот какое ты знаешь проклятие? Или нечто подобное?

— Да знаю… Например…

— Стоп! Стоп! — решительно и даже с каким-то испугом вмешался прислушивающийся только к моим словам рыцарь. — Не смей ничего произносить, когда ты знаешь о своей силе. Старый барон тебя уже начал обучать? — Получив мой кивок, он в возбуждении вначале выкрикнул в пространство: — Делать вам нечего, господин Теодор?! Хотите не только меня, но и себя развеять навсегда?! — после чего вновь ко мне: — Вот выкрикнешь ты что-то в нашу сторону, мы попадаем… а дальше что станешь делать? Именно! Уметь самому же снять собственное проклятие! А ты умеешь? — и вновь в пустоту: — А вы его этому научили?!

Привидение явно смутилось:

— Честно говоря, я не прокляторщик. У меня подобных умений в личном арсенале не было, только защита от них и амулеты…

— Какой смысл тогда от моих проклятий, если на них есть защита или разные артефакты?

Лучше бы и не спрашивал! На меня с двух сторон и сразу из двух реальностей посыпался такой ворох информации, теоретических выкладок и практических советов, что я еле успевал их осмысливать, не имея возможности даже вставить уточняющие вопросы. Зато копилка моих знаний стремительно стала наполняться сложно информативными файлами, обещающими своей простотой и доступностью первые магические эксперименты или пробы хоть сию минуту.

Изначально мне объяснили, что любая защита или амулет предназначены только против конкретного проклятия или одного сходного класса проклятий… И если по амулету первого уровня ударить проклятием десятого, то владельца такой защиты ничего не спасёт. Как и от амулета мокрого места не останется. Другой вопрос, если амулет окажется пятого или шестого уровня. Тогда его владелец получает всего лишь не более трети урона, и у него остаётся возможность сражаться дальше. То есть всё взаимосвязано по силам, любое сопротивление обусловлено закачанной в него магической силой, ну и стоит соответственно. К примеру, три амулета сто пятидесятого уровня, защищающие их владельца от проклятий шести групп (а всего групп — двадцать, если не больше!), стоят около двухсот золотых.

— А это — годовой доход с пяти крепких хуторских хозяйств! — пафосно изрекал хозяин крепости-замка. В тот же момент наш командный маг не менее громко вещал примерно то же самое:

— Полные амулеты, защищающие от всех без исключения проклятий двухсот пятидесятого уровня, будут стоить не меньше, чем вся эта недвижимость вокруг нас!

Старый барон, слышавший в нашем мире всё, скривился как от лимона:

— Это он загнул!.. Но… и не так чтобы очень…

Дальше они крайне много времени посвятили разблокировке, аннуляции собственного проклятия. Ведь порой несвоевременное устранение последствий приводит к преждевременной смерти не только пленных, но и своих товарищей, нечаянно попадающих в зону удара словесной магии.

Приводили пример, объясняя детали на очень известном в обоих Осколках проклятии «Кокон». Само по себе оно звучало гораздо больше, чем одно слово: «Что б ты задохнулся в безвоздушном коконе!» Но умелые маги старались втиснуть энергию удара только в одно последнее слово, делая у себя в сознании предварительные заготовки, которые, в свою очередь, опирались на имеющиеся у мага силы. Человек, попадающий под такое проклятие, не имел поступления воздуха в течение нескольких минут (зависело от силы проклинающего), а в условиях сражения, сильно запыхавшись, умирал в течение минуты, полторы.

Но если вдруг рядом находился союзник, то его следовало тут же оттащить в сторону и уже на него конкретно применить аннуляцию проклятия. Обычно для этого использовали вторую часть от произнесённого проклятия. То есть следовало шепнуть на ухо своему невинно пострадавшему товарищу «Кон», этакий пароль деактивации, и тот вновь получал доступ к окружающему его кислороду. Да и то, следовало не раз и не два тренироваться, оттачивать, шлифовать своё мастерство наложения, удержания и разблокировки. И всё это (тут и начиналось самое главное, циничное и неприятное!) следовало испытывать на пленных, рабах или приговорённых к смертельной казни. А где таких наберёшь? Вот и получалось, что умеющих накладывать дебафы (они же порой и артефакты создавали, выводящие противника из строя проклятием, запечатанным в предмет) — очень и очень мало. Потому что тренироваться негде, не на ком и некогда.