Бегущая (СИ)

— Конечно. Пожалуйста. Наш дом — ваш дом. — Ответил Али. — Идемте. — Позвал он, развернулся и направился к дому. За ним последовали Анна и его босс, затем маленький Давид, после которого, тяжело ступая, двигался личный телохранитель Стаковского.

Стаковский шел, и наслаждался теплым вечером, зеленью, нежным ароматами цветов, а главное женщиной, идущей рядом. Никогда до этого он не испытывал столь сильного желания получить что-либо. У него было все и всегда. Он богат, до безобразия богат. Контроль еще оставшейся нефти и газа, подпольные рынки женщин и много других легальных и нелегальных бизнесов в разы преумножили оставленный отцом капитал. Он получал все, стоило только захотеть.

С тех пор, как во время гражданской войны распылили какой-то химикат, и рождаемость женщин понизилась, настолько, что их стали свозить в Центр сначала со всей бывшей России, а потом даже из других стран, он всегда имел только лучших. Не этих узкоглазых, коротконогих, толстых…. Нет! У него были действительно красавицы. Тонкие блондинки, крепкие брюнетки, шатенки или рыжие, светлокожие или с легким загаром, темнокожие хищницы или стройные азиатки, но все красавицы.

«Да, этот „товар“ — большая редкость. — Размышлял Стаковский. — Охотников много. Тем более что на лицо явная вырождаемость. Вроде девочка как девочка растет, а смотришь: то коротка, то больна, то еще, что-нибудь. И только вот в таких семьях рождаются по-настоящему красивые женщины. Женщины во всем. Не просто лицо красивое или тело, но движения, глаза… какая-то жизнь в них. Моя любимая жена прекрасна… была. Блондинка с длинными вьющимися волосами, не высокая, светлокожая. Когда мы познакомились, она была совсем юной, а теперь после рождения сына, она стала толстеть, ничего ее не интересует. Как будто иссякла в ней жизнь. А может, она всегда была такой, кто знает? Но вот эта женщина идущая рядом, словно вино. Чем старше — тем более насыщен вкус. До конца своих дней останется она женщиной, с той же грацией и металлическим блеском в глазах. У таких стареет тело, но не душа. Египетская царица. Я хочу, и я получу ее». — Решил он и, повернув голову, пристально посмотрел на жену Али.

— Почему Анна? — Спросил он.

— Что? — Не поняла она вопроса.

— Почему Вас назвали Анна, а ни каким-нибудь восточным именем, как принято уже давно?

— Не знаю. Мать звали Марией. Отца — Федор. Может им нравились такие имена. Да и Анна не самое плохое имя. — Она веселыми глазами смотрела на Стаковского и улыбалась.

— Да. Восточные имена в моде, — вмешался ее муж, — но например, меня бабушка называла Алексей, а коротко Али. Прошу.

Они дошли до дома, и Али радушно открыл дверь перед гостем.

Стаковский вошел внутрь, и на время оторвался от Анны, разглядывая обстановку. Он не завидовал, нет. Чему ему завидовать? Его дом — дворец, наполненный сокровищами ушедшей цивилизации. Но тут, глядя вокруг, он понял чего ему так не хватает. Все от замочка на дверке шкафа до сада во дворе было пронизано любовью и радостью этой женщины. Она любила своего мужа, ребенка и создавала для них уют и тепло. На него нахлынула злоба и он подумал: «Да, моя лучшая любимая жена никогда не делала этого для меня. Пора ей в гарем какого-нибудь заместителя, а себе я возьму новую жену — Анну. Конечно, она не сразу привыкнет ко мне, но жизнь ее мужа и ребенка дороже».

— Прошу за стол господин Ста… ох, простите… Давид. — Пригласил Али.

Все расселись за большим столом, во главах которого с одной стороны села Анна, а напротив нее Стаковский. Справа от Анны расположился ее муж, а с боков Давид младший, и телохранитель. Пока раскладывали еду, Стаковский продолжал смотреть на Анну, лишь иногда переводя взгляд то на ее мужа, то на обстановку в доме, изучая и сравнивая.

Маленький Давид так же, не притрагиваясь ни к чему, оглядывался по сторонам. Ему тоже понравились дом и хозяева, особенно конечно, хозяйка.

«Действительно, странно, — размышлял Давид, — что у какого-то подчиненного отца, даже не третьего зама, а так, что-то там… начальника какого-то отдела, такая жена. Повезло. Хотя моя мама красивее, но эта тоже красивая. Интересно дочь такая же? Все-таки мне ее в жены брать».

Бокалы наполнили красным вином, и хозяин дома поднялся, провозглашая тост:

— За наших детей. За их крепкий любящий союз. Когда Вы, господин Стаковский, предложили этот брак, я был очень тронут и рад. Надеюсь, что они полюбят друг друга.

— Я тоже Али. — Стаковский поднял бокал. — А где ваша дочь? Сколько ей сейчас?

— Шесть лет. — Ответил Али и позвал: — Дара, девочка, иди сюда. Не бойся.

— Дара? — Слегка удивился Стаковский.

— Да, полное имя Адара, что значит девственница. Это арабское имя. — Али улыбнулся и крикнул няне: — Лейла, приведи Адару.

Через несколько минут на ступенях появилась низкорослая девушка, впереди которой, медленно, отмеряя каждый шаг, спускалась девочка в белом нарядном платье. Ее светло-коричневые с золотым распущенные волосы лежали на маленьких хрупких плечиках. Взгляд у девочки был серьезным и настороженным, а серые хмурые глаза отливали тем же металлическим блеском, что у ее матери. Ей не нравились гости, не нравилось что у отца такой испуганный вид, а за окном какие-то люди окружают дом. Все это было странным и непонятным для нее. Она остановилась, не дойдя до низа пары ступенек, и недружелюбно посмотрела на мальчика, который должен был стать ее мужем и забрать прочь от любящих родителей.

— Вот это моя дочь — Адара. — Али вышел из-за стола и, взяв девочку за руку, помог ей спуститься. — Знакомься Адара, это господин Стаковский и его сын — Давид. Они должны тебе понравиться, потому что ты станешь частью их семьи.

Стаковский, маленький Давид встали, и подошли к отцу с дочерью. Стаковский старший, положив руки на плечи сыну, поставил его впереди себя.

— Просто прелесть! — Восхитился он и перевел взгляд на Анну, а затем снова на ее дочь. — Она вся в вашу жену. Те же глаза, энергия.

Мальчик, не стесняясь, красивыми медовыми глазами разглядывал свою маленькую невесту. «Она же совсем кроха, — подумал он, — на целых четыре года младше меня и, по-моему, еще и злюка». В его глазах промелькнул озорной огонек, он ухмыльнулся. Ему до ужаса захотелось показать девочке язык или дернуть ее за волосы.

Адара, которая так же не уступая Давиду, внимательно смотрела на него, вдруг, словно прочтя его мысли, скорчила рожицу и высунула кончик языка.

— Дара! — Укоризненно воскликнул отец.

— Ничего Али, — рассмеялся Стаковский, — они всего лишь дети. А она у вас очень забавная.

Младшему Давиду тоже пришлась по вкусу бесстрашная девочка с серо-металлическими глазами и, решив, что она вполне может стать достойной женой, когда подрастет, сказал, обращаясь к отцу: