Бегущая (СИ)

— Мне нравится. Я могу взять ее домой?

Он спросил это так просто и непринужденно, будто купил игрушку в магазине.

Все замолчали.

Адара в ужасе уставилась на отца, ведь он обещал, что это произойдет не скоро. Но Али не знал, что ответить дочери. Тогда она перевела взгляд на мальчика, который глядя на нее, улыбался. Он протянул руку и схватил ее за запястье.

— Отпусти! — Звонким голосом выкрикнула Адара и выдернула руку. — Он мне не нравится. — Заявила она. — Он злой, как и его отец. Я не хочу с ними жить. А еще этот человек влюбился в мою маму. Беее! — Адара, неожиданно для всех показала язык гостям и, увернувшись от отца и няни, убежала прочь.

— Простите, простите господин Стаковский. Она очень своенравна и совсем маленькая. Не знает, что говорит. — Оправдывался Али, глядя на свою жену, в поисках поддержки, но тут же обернулся и посмотрел на своего босса. В глазах Анны, которые в этот момент были направлены на Стаковского, он прочел страх, отвращение и неизбежность того, что случилось после.

Стаковский вплотную подошел к Али и отчетливо произнес:

— А может Ваша дочь права. Может, я действительно влюблен в Вашу жену и собираюсь ее…. забрать. Сколько Вы хотите за нее?

Али медленно преградил путь к своей жене.

— Надеюсь, Вы шутите господин Стаковский.

— Нет. Я хочу, и я получу ее. Так сколько?

— Я не могу продать свою жену. Это невозможно.

Али испугано смотрел в глаза своего босса.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Что ж, очень жаль.

В руках Стаковского сверкнуло что-то блестящее, раздался приглушенный хлопок, и лицо Али исказилось от боли и ужаса. По его белому костюму, в районе живота, быстро расплывалось красное пятно. Последнее, что он смог увидеть — совершенно холодного и безучастного мальчика, Давида третьего.

Тело лежало на полу у ног Стаковского. Анна словно безумная смотрела в оцепенении на мертвого мужа.

— Так было необходимо Анна. — Стаковский подошел к жене убитого и, глядя ей в глаза, нежно погладил её по щеке.

Пока он любовался ее лицом, он не видел, как она осторожно взяла со стола нож. Не заметил этого и телохранитель, занятый маленьким Давидом, который наклонился над трупом, чтобы рассмотреть его, рискуя запачкать свой костюм. Анна взглянула в глаза убийце и, дрожа всем телом, резко полоснула Стаковского ножом по шее. Из перерезанной артерии струей хлынула кровь, заливая всё вокруг. Он схватился за горло и, медленно поворачиваясь вокруг, с удивлением смотрел то на Анну, то на своего сына, то на телохранителя. Агония длилась недолго, раздался последний булькающий хрип, обращенный к сыну:

— Отомсти за меня…. выполни мою волю, возьми девочку.

И бывший босс упал рядом со своим подчиненным.

Прошло несколько секунд, и раздался ещё один приглушенный хлопок. Анна, держась за грудь, упала на пол. Это маленький Давид, выполняя волю отца, выхватил пистолет у телохранителя и выстрелил в убийцу.

На полу в освещенной гостиной, у накрытого стола лежали три трупа.

Опешивший телохранитель смотрел на маленького Давида, отдающего приказы, вбежавшей в дом на выстрелы, охране:

— Убейте всех, сожгите дом и сад. Чтобы ничего и никого здесь не осталось. Я так хочу. Тело моего отца перенесите в машину. И найдите девочку.

Адара убежала недалеко. Она спряталась в чулане под лестницей, в котором был ход в подвал. Дверь имела маленькое окошечко, через которое можно было наблюдать за гостиной. Она видела все: как убили ее отца, как мать нанесла смертельный удар ножом, и как мальчик, которого прочили ей в мужья, хладнокровно нажав на курок, лишил жизни ее маму. Она зажала ладонью рот, чтобы не кричать и наблюдала и слушала. До Адары доносились стоны, мольбы о пощаде и приглушенные хлопки. Когда люди Стаковского выволокли откуда-то няню и поставили на колени перед мальчиком, а тот, приставив пистолет к ее лбу, спрашивал, где Адара, она поняла, что пора бежать. Из чулана в подвал, а в подвале черный ход, что-то среднее между вентиляцией и сточным каналом, ведущий далеко к реке на окраине поселка.

Так маленькая Адара, лишившись родителей, по узкому каналу, на половину залитому затхлой водой, выбралась из дома. Дойдя до реки, она пошла вдоль ее течения, все время, прислушиваясь и укрываясь в кустах, когда ей казалось что-то подозрительным. В какой-то момент она остановилась и долго смотрела на далекое зарево пожара. Там горел ее дом. И это зарево отражалось в серых с металлическим блеском, совсем не детских глазах, которые стали еще темнее и серьезнее. Адара не плакала, но много думала, пытаясь понять: «Почему так произошло? Для чего эти люди убили ее близких? Почему родители пустили убийц в дом? Почему поверили? Может они околдовали их, как в ее детских сказках?» Адара все шла и шла, не чувствуя голода, а если хотела пить, то пила мутную воду прямо из реки. Она не спала, потому что заснуть было слишком страшно и невозможно. Необходимо было далеко убежать от убийц. На третьи сутки, обессилев, она свалилась в первом, показавшимся ей безопасном месте, на берегу той же реки, в корнях старого огромного дуба с редкой пожухлой листовой.

Она проснулась от тихого шепота.

— Мне кажется она мертвая.

— Да нет же. Дышит.

Она почувствовала как кто-то, пахнущий дымом от костра, склонился над ней и прислушивается к ее дыханию. Запах показался ей приятным. Адара попыталась открыть глаза, но с первого раза сделать это оказалось невозможно. А шепот меж тем продолжался.

— Давайте сдадим ее охотникам. А на деньги купим леденцов.

— Тебе бы все сладости жрать. Обжора. — Вмешался третий шепчущий голос.

В этот момент Адаре удалось немного разомкнуть веки. Она увидела перед собой трех мальчиков лет десяти — двенадцати. Они были голыми по пояс, с влажными волосами, видимо от купания в реке. За их спинами она различила огоньки костра, это напомнило ей о сгоревшем доме и убитых родителях. Мысль об опасности снова заколотилась в ее мозгу. Она захотела встать, но смогла только на краткий миг приподняться на локте и снова рухнула на землю. Ускользающее сознание, еще ловило испуганный шепот.

— Эй, тебе плохо? Как тебя зовут? Эй…

Мальчики, обнаружившие Адару на берегу реки, не стали продавать ее за леденцы, а отнесли в дом к местному врачу. Это была женщина сорока восьми лет, которая жила с мужем, но не имела детей. Она сразу привязалась к худенькой больной Адаре и попросила мальчиков никому не рассказывать о том, что они нашли девочку. А сказать, что нашли мальчишку — беспризорника по имени Валера.

Так Адара стала Валерой. Чтобы скрыть ее от охотников за женщинами, ее новая мать одевала ее в одежду, которую носят мальчики, а волосы тщательно прятала под бейсболку. Валерка росла в своей новой семье. Мать учила ее врачеванию, а новые друзья — драться, метать ножи и стрелять.