Великая шаисса (СИ)

Стоило нам вернуться во дворец и войти в наши покои, как я тут же отпустила Фатиму и Ранию. Муж, догадываясь о причине, повернулся ко мне, но не успел сказать и слова. Я прильнула к нему, вцепившись в его плечи, поднялась на носочки и крепко поцеловала. Он ответил мне, прижав к себе еще теснее. А стоило нам разорвать поцелуй, как я схватила его за руку и повела в спальню. По пути мы то и дело останавливались, чтобы поцеловаться, а когда добрались до кровати, то оказалось, что уже успели лишиться части одежды. И туника Эдвина, и мое платье уже где-то валялись. Я уперлась руками в грудь мужа и толкнула его на кровать. Сейчас мне было не до игр и нежностей. Едва не потеряв любимого, я желала лишний раз убедиться, что он рядом и по-прежнему мой. На сей раз я оставляла синяки на теле мужа, не целуя, а кусая. Я пресекала все его попытки перехватить инициативу и он понял и просто откинулся на подушки, позволяя мне делать все, что я пожелаю. А я не могла долго сдерживаться. По счастью желание Эдвина совпадало по силе с моим и мы смогли обойтись скудными грубыми ласками. И лишь потом, когда я обессиленно упала ему на грудь, он принялся нежно перебирать пряди моих волос. А я почувствовала, что напряжение этого трудного дня наконец-то отпустило меня.

— Я люблю тебя, — прошептала и прикоснулась губами к одной из глубоких царапин на его плече. — Прости, я так тебя разукрасила — ты словно после битвы.

Эдвин рассмеялся.

— Если бы ты так вела себя днем в павильоне, то все мужчины во время купания завидовали бы мне. А Баязет точно утопился бы от злости.

— Кстати, о чем он с тобой разговаривал?

Муж слегка нахмурился, припоминая.

— Ни о чем важном мы сегодня не говорили. Я ведь видел его и до ужина, помнишь? Селим несколько раз поблагодарил меня и объявил, что счастлив иметь такого родственника. По-моему, Баязета слова твоего брата не воодушевили, однако же он постоянно восхвалял меня. Впрочем, как и Искандер. Не будь я уже привычен к южной лести, мог бы подумать, что обзавелся поклонниками. И знаешь, мысль о том, что Старший Советник мог бы питать ко мне такие чувства, пугает меня куда больше, нежели его намерение разделаться со мной.

— Ты специально меня смешишь, да? — укоризненно спросила я. — Чтобы я не думала о серьезных вещах?

— Ну что ты, как я могу? И потом — разве тебя не пугает подобная перспектива? Только представь себе, что тебе пришлось бы сражаться за мою благосклонность с Баязетом. Это тебе не какая-то девица из гарема, к которой ты как-то приревновала меня — уже не помню из-за чего. Шутка ли, Старший Советник самого Императора.

Я все-таки не выдержала и засмеялась.

— Ну на этом поле у меня было бы преимущество, поскольку я — единственная сестра того самого Императора.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Эдвин. — И как я мог не вспомнить об этом!

И он перевернул меня на спину и склонился надо мной.

— Но люблю я тебя не из-за твоего происхождения, — прошептал он. — Кроме того, есть определенные вещи, которыми я желал бы заниматься только с тобой…

И он наглядно продемонстрировал, о чем говорил — так, что никаких сомнений у меня не осталось.

А потом я уютно устроилась у него под боком и сразу уснула. Спала я крепко и наутро даже не смогла припомнить, что же мне снилось. Утром же, едва мы закончили завтрак, ко мне пришла Салмея.

— Рада тебя видеть, дорогая, — приветствовала я ее. — Как Фирузе?

— Она в порядке, за что я никогда не устану благодарить принца, — невестка поклонилась Эдвину. — Сейчас у нее занятия. А я собираюсь в храм вознести благодарственную молитву Небесному Отцу. Вы не составите мне компанию, шаисса?

Я посмотрела на мужа.

— Поезжай, — сказал он. — А я займусь делами посольства.

Колебалась я недолго. С одной стороны, мне хотелось побыть с Эдвином, а с другой — я прекрасно понимала, что сегодняшнее посещение храма может оказаться для меня последним. Подходил уже срок отъезда в Северное Королевство, а в суматохе сборов мне будет не до поездки в главный храм. Опять же, не помешало бы поблагодарить Небесного Отца за спасение не только племянницы, но и моего мужа.

— Хорошо, — сказала я. — Подожди меня, Салмея, я соберусь быстро. А ты выпей пока кофе.

Оделась я действительно быстро. С особым, непонятным мне ранее удовольствием набросила на голову покрывало — знак замужнего статуса. И вышла вместе с Салмеей во двор.

По дороге мы столкнулись с Баязетом. Я пробормотала слова приветствия и прошла мимо него, не останавливаясь. Странно, но еще долго мне казалось, что я спиной чувствую его взгляд.

С Салмеей мы обменялись всего несколькими слова, что ничуть меня не удивило. Невестка позвала меня с собой вовсе не потому, что хотела поговорить — она просто не любила покидать дворец в одиночестве. Если бы я не согласилась сопровождать ее, она, скорее всего, взяла бы с собой какую-нибудь служанку.

Народу в храме, как и обычно в дневное время, было совсем мало. Салмея привычно отправилась в уединенную комнату для молитвы, а я подошла к алтарю. Но не успела я прошептать первые благодарственные слова, как мне на плечо легла чья-то ладонь. Возмущенная чужим прикосновением, я развернулась, чтобы резко отчитать посмевшего без дозволения прикоснуться ко мне, но ни одно гневное слово так и не успело сорваться с языка. Впоследствии я не смогла толком объяснить, что же именно со мной произошло. Просто мой взгляд встретился с чужим — и словно воздух покинул мои легкие. А когда я снова смогла дышать, то у меня не осталось ни мыслей, ни разума, ни воли — ничего. Незнакомец взял меня за руку и повел за собой к лестнице, ведущей на второй этаж. Мы вошли в небольшую комнатку и остановились около окна. Если бы он велел мне выпрыгнуть, то я подчинилась бы его приказу, не раздумывая. Но мы просто стояли и ждали. Потом мужчина, видимо, что-то увидел, потому что довольно кивнул и сделал мне знак следовать за ним. Мы спустились и вышли на улицу, но не через главный вход, а через неприметную дверцу. На узенькой улочке нас уже поджидал экипаж. Повинуясь чужой воле, я залезла в него.

— Сейчас я ее усыплю и приведу вторую, — услышала я незнакомый голос.

А потом мир перед глазами завертелся, потемнел — и дальше я ничего не помнила.

Никогда в жизни не доводилось мне падать в обморок, но, судя по рассказам и описаниям, именно на него и было похоже мое состояние, потому как сон оно вовсе не напоминало. И в себя приходила я далеко не так, как пробуждаются ото сна. Первое, что я ощутила — дикая боль, разламывающая мне виски. Затем вернулись звуки и запахи: какое-то тихое позвякивание и тонкий аромат жасмина, который перебивался запахом кофе, доносящимся издали и просачивавшимся, казалось, во все щели. Вероятнее всего, в той комнате, где я находилась, было открыто окно. Виски пронзила очередная вспышка боли и я невольно застонала.