Великая шаисса (СИ)

После обеда Салмея спросила у меня, не желаю ли я вместе с ней посетить храм Небесного Отца. В дворцовый комплекс входил свой небольшой храм, но невестка любила бывать в городском. Я изъявила согласие присоединиться к ней, переоделась в более скромный наряд, сняла все украшения и велела Фатиме заплести мои волосы в простую косу. Когда я вышла во двор, Салмея уже ожидала меня в закрытом экипаже. На голову женщина набросила покрывало, обозначающее ее замужний статус. Я с некоторой горечью вспомнила, что не столь уж давно сама носила подобное. Мысли об Исмаиле уже не причиняли боли, но вызывали щемящую грусть. Путь до главного храма прошел в молчании. У входа в здание стояла высокая ваза для пожертвований, куда каждая из нас бросила по горсти золотых монет. Сам храм Небесного Отца был высоким строением, увенчанным узким, словно стремящимся в небо шпилем с навершием в виде солнца. Его стены из белого мрамора, облитые склоняющимся к закату солнцем, казались розоватыми. Резные колонны при входе были покрыты позолотой, деревянные двери тоже украшала обильная резьба. Невольно мне припомнились слова принца Эдвина о выставленной напоказ роскоши. Но разве не должен главный храм поражать своим богатством, чтобы внушать верующим ощущение праздника при каждом визите? Внутри здание тоже поражало яркими красками росписи и сияющим золотом алтаря. Невестка выразила желание помолиться в уединении — для таких случаев на верхнем этаже храма были оборудованы специальные небольшие комнаты с окнами во всю стену, чтобы, обращаясь к Небесному Отцу, смотреть непосредственно на небо. Я же предпочла остаться внизу, благо, в этот час горожан в алтарном помещении почти не было. Толпа здесь соберется позже, когда солнце сядет и спадет дневная жара. Наша вера не отводила для молитвы строго регламентированное время, каждый мог приходить в храм тогда, когда ему было удобно. Интересно, какие верования у северян? Об этом почти ничего известно не было. Тут ко мне подошел служитель с чашей воды, которой положено было умываться при выходе из храма в знак очищения помыслов, и я сосредоточилась на молитве. Когда же спустилась Салмея, мы обе умылись и покинули храм.

Вернувшись во дворец, я поужинала с невесткой и племянницей, похваставшейся новой куклой и ножным браслетом от «приезжих дядей». Потом рассказала малышке сказку о дальней стране, где живут крылатые люди, которую сама любила слушать в детстве. В сказке сын правителя полюбил бескрылую девушку, на которой не мог жениться из-за жестоких законов, запрещающих браки между крылатыми и бескрылыми. Молодым людям пришлось вместе пройти множество испытаний, но в конце девушка обрела-таки крылья и возлюбленные сочетались браком. Фирузе слушала меня заинтересованно, а ее мать — с грустной улыбкой. Да и мне самой, несмотря на счастливый конец, любимая сказка внезапно показалась грустной. Отчего одни люди рождаются крылатыми, а другие — бескрылыми? И кто принял закон, запрещающий им быть вместе?

Ночью я долго проворочалась в постели без сна. Несколько раз ловила себя на желании прогуляться до пруда с лотосами и взглянуть, пришел ли сегодня туда Эдвин. И я злилась на себя за подобные мысли, но все никак не получалось выкинуть их из головы. А когда мне все же удалось заснуть, то мне приснился кошмар. Сначала я увидела Лайлу, танцующую перед северными послами. Потом невесть откуда появилась Зульфия и с криками набросилась на невестку. А вслед за тем в комнату вползла огромная змея и опутала дерущихся женщин пестрыми кольцами… Проснулась я в холодном поту и долго не могла уснуть снова.

Не было ничего удивительного в том, что утром я чувствовала себя совсем разбитой. А после того, как я с трудом смогла позавтракать, Найме сообщила, что ко мне пришел посетитель. Я ожидала увидеть кого-нибудь из доверенных людей брата, присланного с поручением, но это оказался Баязет. Мужчина ничуть не изменился за то время, что мы не виделись. Высокий — выше Селима, но ниже северян, довольно мускулистый, кареглазый и темноволосый, со смуглой кожей и крохотным шрамом у виска — памятный след от детской шалости, когда они с моим братом пытались взобраться на крышу, да и свалились. Баязет был, безусловно, привлекательным мужчиной, вот только я воспринимала его почти как брата. И была уверена в том, что он тоже видит во мне сестру. Хотя, безусловно, мое происхождение было способно заставить его пересмотреть взгляды и увидеть во мне женщину.

— Амина! — воскликнул он. — Ты стала еще прекраснее, чем прежде — хоть это и кажется невозможным!

— Зато ты изменился, Баязет. Раньше ты не считал нужным льстить мне.

— О чем ты, моя дорогая? — друг взял мою руку и нежно поцеловал ладонь. — Я сказал чистую правду. Всегда считал тебя красавицей.

— Когда ты вернулся из Анхарры?

— Ночью. Позавтракал с Селимом и сразу отправился навестить тебя.

— Твоя поездка прошла удачно?

— Более чем. Однако же отчего мы заговорили о делах? Разве у нас нет других тем для разговора?

— И о чем ты хотел поговорить со мной, Баязет?

— Скажи, Амина, Селим уже рассказал тебе о том, что я просил у него твоей руки?

Признаться, я даже не ожидала, что друг вот так сразу перейдет к вопросу свадьбы, однако же скрыла удивление и довольно ехидно ответила:

— Рассказал. А вот известно ли тебе, что на ту же самую руку претендует еще и Искандер?

— Искандер? Этот мальчишка из Хафизы? И что Селим ему ответил?

Вот как, дорогой братец даже не удосужился сообщить лучшему другу о том, что у него объявился соперник. Чувствуя, как внутри поднимается волна темной душной злобы, я с милой улыбкой произнесла:

— Мой брат очень любит меня и желает, чтобы я сама выбрала себе мужа.

Баязет рассмеялся.

— Зачем тебе этот мальчик, Амина? Нянчиться следует с ребенком, а не с мужем.

— У нас разница в возрасте не столь уж и велика, — возразила я.

— Но ты ведь даже не видела его ни разу в жизни.

— Ошибаешься, — я и сама не понимала, отчего я получала удовольствие, дразня приятеля. — Мы с Искандером виделись где-то лет пятнадцать назад. Он приезжал тогда во дворец со своим отцом.

— Ну да, разумеется. Амина, вы не испытываете никаких чувств друг к другу…

— Ну и что? — холодно перебила его я. — Как будто с Исмаилом было иначе! Или между нами с тобой страстная любовь!

Баязет внезапно оказался рядом, схватил меня за плечи.

— Ты всегда мне нравилась, Амина. Юношей я мечтал о тебе, а тебя отдали Исмаилу. И вот теперь у меня наконец-то появился шанс. Прошу тебя, не отталкивай меня.

Мужчина склонился ко мне и я с каким-то отстраненным равнодушием поняла, что сейчас он меня поцелует. Можно было вырваться, ударить его, закричать, позвать стражников, но я не стала этого делать. Напротив, я приподняла лицо, чтобы ему было удобнее. Мне хотелось забыть, выкинуть из головы мысли о том, с кем мне не суждено было быть вместе. И если у Баязета получится мне помочь, я буду только рада. Целовался он довольно умело — я успела подумать, что опыта ему не занимать. Что скрывать, мне было приятно, но, тем не менее, я сохраняла ясный рассудок. Голова не кружилась, ноги не подкашивались. И едва Баязет разомкнул объятия, я тут же сделала шаг в сторону.