Галина Гончарова - Волк по имени Зайка (СИ)

— Что‑то маловато, — прищурился Джек.

— Не бойся, в накладе не останешься. Там побрякушки — они дороже стоят.

— Толку мне с них, коли скажут — краденые?

— А я бумагу написал. Что дарю тебе — и опись приложил. С такой тебе к любому ювелиру ход будет. Нет у меня с собой столько монет…

— А ты бы в мой тайник залез, как твоя мамаша тупая, — голос говорившего дрожал от ярости.

Я обернулся.

Рыло…

Видимо, они где‑то прятались… и то, давно я тут не был. Мысли пронеслись в голосе одной приливной волной.

Джек — предатель. Или его выследили, неважно.

У Рыла два десятка людей, у меня всего шесть.

Стрелков не посадил, хочет убить сам или взять живьем?

И то и другое равно плохо для меня, хотя второе чуть лучше. В свою девочку я верил, она найдет способ и помочь и отомстить за меня. А значит — умирать надо так, чтобы пред предками стыдно не было.

Страшно?

Нет, вот страха я не испытывал. Только всепоглощающую белую ярость.

— Ну, со свиданьицем, — усмехнулся я — а где ж труп твоей девки? В море кинул?

Ройл зарычал.

— Это ты ее убил, гнида мелкая!

Я пожал плечами.

— Не убивал. Тебя бы убил, а с бабами не воюю. Я не ты.

— Это верно, ты, глупый щенок!

— А ты — старая мразь. Мучить беззащитную женщину, — я высказывался от души, не выбирая выражений. — Тварь бесплодная. И Дайрин твоя наверняка не от тебя понесла. Слизняки — они с людьми детей иметь не могут, так что старайся, не старайся…

— Ублюдок! — выдохнул Ройл, глядя мне прямо в глаза. И я понял — сейчас меня будут убивать. Пощады ждать не придется. Ссадил с плеча Зайку — пусть хоть она уцелеет. Беги, любимая. Больше я ничего не смогу для тебя сделать.

Меч сам собой выскользнул из ножен.

Он опытнее и сильнее.

Но сдаваться я не стану. Скрестилась, зазвенела сталь…

Смерть!

Зая.

Беспомощность…

Ненавижу свою беспомощность!

Будь я сейчас волком, медведем… да даже если я перекинусь — много ли проку от голой девки?

Колин…

Я не могу помочь тебе — за что?!

Ройл наступал на него, оскалив зубы, словно хищный зверь.

Выпад! И еще один удар, и еще…

Колин отбивался. Ройл ломил силой. Колин был быстрее, гибче, проворнее, увертливей — и старался уходить от ударов. Отводил удары, парировал… я не дышала.

Не могла…

Колин, Колин, Колин…

Остальные не занимали моего внимания.

Заячьими глазами я видела, как отбиваются его люди, как стоя спиной с каким‑то солдатом, дерется Шакр, напоминая волка в кольце врагов, как падает кто‑то из своих, хватаясь за сталь в груди…

И тут Колин оступился.

Камешек выскользнул из‑под ноги… он начал падать — и я закричала.

Я видела это, как наяву.

Ройл, подняв меч, резко опускает его.

И Колина не будет.

Накатывает волна черной безнадежности, выдувая из головы все мысли и чувства.

Не будет синеглазого веселого парня, который любит меня, не будет человека, без которого я жить не смогу, не будет его — и погаснет навсегда дневной свет…

НЕТ!!!

Где‑то слышится безумный крик — и я даже не осознавала, что это кричу я.

Отчаянно, дико, безнадежно… так кричат пойманные зайцы, когда когти впиваются в тело и надежды уже не остается — но крик переходит в страшный рев.

Две мысли сливаются воедино.

Только не Колин…

Ах, вот бы мне быть самой сильной и страшной…

И отчаяние взламывает неведомые мне барьеры.

Это происходит так быстро, что я не успеваю ничего понять и осознать.

Вперед выстреливают громадные белые лапы, исчезает белая шерсть, сменяясь прочной чешуей, я разворачиваю… крылья?!

Почему люди стали такими мелкими?

Неважно.

Почему они остолбенели от шока?

Безразлично!

Все, что я помню — это Колин и его противник.

Я протягиваю лапу и сгребаю оторопевшего лойрио в горсть. Тот кричит, пытается рубануть меня мечом, но куда ему! Я откуда‑то знаю, что мою чешую сможет пробить только катапульта или баллиста. В крайнем случае, маги, но тут таких нет.

И шагаю вперед, подминая под себя врагов.

Первым приходит в себя Колин, швыряя нож в ближайшего противника. Тот оседает со всхлипом, хватаясь за торчащую из горла рукоять. Враги тоже начинают двигаться, но куда им!

— Уничтожу!!!

Я хочу произнести это внятно, но из горла вырывается жутковатый рык.

Я — дракон?

Колин жив, Слава Лесу!

Шакр, десятник стражи.

Ловушке я не слишком удивился. Были подозрения, но если бы мальчишка сам не проверил — он бы себе жизни не дал. Да и Ройл вроде как уехал… сопровождал тело любовницы.

Ан нет.

Решил сначала отомстить, а потом и сопроводить.

Ярость сослужила ему плохую службу. Мог бы дождаться подкрепления, мог бы расстрелять нас из арбалетов, мог бы…

Вместо этого — их двадцать, нас меньше десятка…

Они бы справились и так.

Я отбивался, понимая, что игра окончена. Сколько‑то мы потрепыхаемся, а потом нас просто задавят числом. Колина бы спасти… но мальчишка и не думал бежать. Он сцепился со своим старым врагом с такой яростью, что я мог только ругаться. Главное ведь — здравый смысл. А если вот так, с бешенством, в драку — считая, что сразу проиграл…

И конечно, Ройл загнал его на склон.

И разумеется, мальчишка поскользнулся.

Что произошло потом — я сам не понял.

На пригорке, где вроде бы никого не было, возник…

Дракон!

Именно возник, именно из ниоткуда… словно его пузырем из соломинки выдуло. Только что его не было — и вот сидит громадная белая зверюга, в три человека ростом и смотрит черными глазищами.

А потом эта тварь протянула лапу — и схватила Ройла. И зашагала вперед на трех лапах, держа мужчину поперек туловища.

Остановилась она аккурат возле неподвижного Колина.

Открыла пасть, зарычала…

Мальчишка кое‑как поднялся на ноги.

Хищник тем временем размахнулся хвостом — и отвесил такую затрещину одному из людей Ройла, что бедняга отлетел на три метра, да так и не поднялся. Похоже, кости переломал.

Победитель определился мгновенно.

Колин поднялся на локти, встряхнулся, словно собака, перевел взгляд на дракона — и протянул к нему руку.

Беги, идиот!!!!

Сожрет ведь!!!

С ума сошел?!

Я бы заорал, но побоялся взбесить зверюгу. Так и стоял дурак–дураком, а мальчишка вдруг погладил дракона по роговым наростам на морде.

— Ты!?

Зверюга утвердительно рыкнула.

Я где стоял, там и сел. Это… кто!?

Что тут вообще происходит!?

Колин.

Когда я понял, что это чудовище — моя Заюшка, мне чуть дурно не стало. А кто бы на моем месте остался равнодушным?

Стоит такой кошмар с клыками, голова невесть где, лапой прижимает к гальке бледного как смерть Ройла, который, кажется, и сознание потерял, морда в половину меня, клыки такие, что мечей не надо, когти — страшенные, черные, длинные…