Майкл Муркок - Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха.

Хокмун сделал над собой усилие, стараясь избавиться от дурного настроения, и потребовал еще вина и отварной баранины с прекрасным горячим хлебом. Хотя он и сумел казаться более веселым, мозг его не отдыхал от мыслей о том, что все, кого он любил, погибли, а дикая красота земель Камарга превратилась теперь в выжженную пустыню.

Путешествуя с Селимом и его товарищами до Анкары, а оттуда до порта Зонгулдак на Черном море, Оладан и Хокмун оказались в состоянии с помощью документов, что достал им хозяин Селима, попасть на борт «Улыбающейся девушки», единственного корабля, готового взять их с собой в Симферополь, страну, именуемую Крымией. «Улыбающаяся девушка» не была красивым кораблем, не казалась она также и счастливой. Капитан и экипаж были грязными, а нижние палубы источали тысячи неприятных запахов. И все же они были вынуждены дорого заплатить за возможность плыть на этом корабле, и их каюта была немногим менее грязной, чем трюмная вода, над которой они располагались. Капитан Мусо с длинными жирными усами и бегающими глазками не вселял доверия, равно как и бутылка красного крепленого вина, казавшаяся навечно приклеенной к волосатой лапе старшего помощника.

Хокмун философски рассудил, что, по крайней мере, корабль этот вряд ли привлечет внимание пиратов и по той же причине не станет объектом интереса кораблей Темной Империи, и поднялся на борт вместе с Оладаном незадолго до отплытия.

«Улыбающаяся девушка» тяжело отвалила от причала во время раннего утреннего отлива. Когда ее латаные паруса поймали ветер, она лениво взяла курс на норд-норд-ост и поплыла под темнеющим, набухшим дождем небом. Утро было прохладное и серое, напитанный дождем воздух приглушал звуки и мешал разглядеть что-нибудь вдали.

Закутавшись в плащ, Хокмун стоял на полубаке и смотрел, как за кормой исчезает Зонгулдак.

К тому времени, как порт скрылся из виду, полил дождь, и снизу поднялся Оладан, подойдя по кренящейся палубе к Хокмуну.

— Насколько было можно, герцог Дориан, я почистил нашу каюту, хотя все равно будет вонять из других помещений этого дурно пахнущего корабля. Кроме того, вряд ли это отпугнет жирных крыс, которых я видел.

— Мы это перенесем, — стоически ответил Хокмун. — Мы вынесли худшее, а плаванье продлится всего два дня. — Он взглянул на старпома, вышедшего, шатаясь, из рубки. — Хотя я был бы счастливее, если бы капитан и офицеры этого корабля оказались менее способными пить. — Он улыбнулся. — Если старпом выпьет еще, а капитан подольше проваляется на койке, мы можем сделаться командующими этой посудиной.

Оба путешественника продолжали стоять на палубе под дождем, глядя на север и гадая, что может выпасть на их долю за оставшийся долгий путь до Камарга.

Корабль шел, и волны швыряли его, словно щепку, а ветер угрожал подняться до штормового. Спотыкаясь, время от времени на мостик выбирался капитан, чтобы наорать на своих людей, обругать их и побоями загнать на ванты зарифить парус. Хокмуну и Оладану приказы капитана казались абсолютно бессмысленными.

К вечеру Хокмун отправился на мостик к капитану. Мусо посмотрел на него своими бегающими глазками.

— Добрый вечер, сударь, — поздоровался он, чихая и вытирая свой длинный нос рукавом. — Надеюсь, плаванье Проходит для вас удовлетворительно?

— Да, спасибо. Как мы идем?

— Достаточно хорошо, сударь, — ответил капитан, поворачиваясь так, чтобы не смотреть на Хокмуна. — Достаточно хорошо. Не надо ли мне распорядиться на камбузе, чтобы приготовили для вас ужин?

— Хорошо, — кивнул Хокмун.

Внизу под мостиком появился тихо напевающий и, очевидно, вдрызг пьяный старпом.

Внезапно в борт корабля ударил шквал, и корабль опасно накренился. Хокмун вцепился в леера, чувствуя, что они в любой момент могут порваться в его руках. Казалось, капитан Мусо не обратил на шквал никакого внимания, старпом же ничком валялся на палубе, бутылка выпала из его рук, а тело все больше скатывалось к краю падубы.

— Надо помочь ему, — сказал Хокмун.

— Ничего с ним не случится, — рассмеялся Мусо, — ему море по колено.

Тело старпома было уже у самого фальшборта, голова и плечи перевалились за борт. Хокмун спрыгнул с мостика, чтобы подхватить и втащить обратно бесчувственное тело, когда корабль накренился на другой борт и палубу окатили соленые волны.

Хокмун посмотрел на спасенного им человека. Тот лежал на спине с закрытыми глазами, шевеля руками, словно напевая песню.

Хокмун рассмеялся, покачал головой и крикнул шкиперу:

— Вы правы, ему море по колено.

Он отвернулся и ему показалось, что он заметил в море свет. Этот свет быстро потускнел, хотя Хокмун и был уверен, что видел не слишком далеко судно.

— Капитан, вы видите что-нибудь вон там? — крикнул он, подходя к борту около мостика и внимательно вглядываясь в темноту.

— Похоже, плот, — прокричал в ответ Мусо.

Скоро Хокмун смог разглядеть это нечто получше, когда волны прибили его поближе к кораблю. Это действительно оказался плот с цепляющимися за него людьми.

— Судя по их виду — потерпевшие кораблекрушение, — небрежно заметил Мусо. — Бедолаги. — Он пожал плечами. — А, ладно, не наше дело.

— Капитан, мы должны их спасти, — заявил Хокмун.

— Мы никогда не сможем этого сделать при таком освещении. Кроме того, мы потеряем время. В этом плавании я не везу никакого груза и пассажиров, кроме вас, и я должен быть в Симферополе вовремя, чтобы взять груз раньше, чем его захватят другие.

— Мы должны их спасти, — твердо заявил Хокмун. — Оладан, канат!

Зверочеловек из Разбойничьих Гор отыскал канат и торопливо притащил его. Плот был еще виден, пассажиры на нем лежали ничком, вцепившись в невидимый выступ плота. Иногда плот исчезал в огромной водяной впадине, через несколько секунд появлялся вновь на приличном расстоянии от корабля. Разрыв между ними все время увеличивался, и Хокмун понимал, что у него очень мало времени, чтобы спасти людей, пока до плота можно было еще добраться. Прикрутив один конец каната к мачте и обвязавшись другим концом вокруг пояса, он снял плащ, отстегнул меч и бросился в море.

Хокмун сразу понял, в какую опасность попал. Было почти невозможно плыть против огромных волн, и казалось, что волна ударит его о борт корабля, оглушит и он пойдет ко дну. Но он боролся изо всех сил, продираясь сквозь воду, стараясь не дать ей попасть в рот и глаза, и искал взглядом плот.

Вот он! Теперь и пассажиры на нем увидели корабль, поднялись и, крича, размахивали руками.

Подплывая, Хокмун время от времени видел силуэты людей, но не мог ясно разглядеть их. Двое, казалось, боролись с волнами, а третий в это время сидел, выпрямившись и наблюдая за ними.