Майкл Муркок - Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха.

— Я надеялся на торжественную церемонию, — сказал он, — но я понимаю…

Он велел им соединить руки и опуститься перед ним на колени. Потом произнес над ними слова собственного сочинения, которые всегда употреблял при бракосочетании с тех пор, как он и его друг граф Брасс прибыли в Замок Брасс.

Когда церемония была завершена, Хокмун встал и снова поцеловал Ийссельду. А потом сказал:

— Позаботьтесь о ней, Боджентль, — и покинув комнату, присоединился к своим друзьям, уже выходившим во двор Замка.

Когда они садились на своих лошадей, на двор Замка вдруг упала огромная тень, и послышался скрежет и лязг, который мог издавать только орнитоптер Темной Империи. Из пушки орнитоптера вылетел язык пламени и лизнул булыжники двора, едва не задев Хокмуна и заставив его коня встать на дыбы.

Граф Брасс поднял огненное копье, которое он уже взял, коснулся штырька, и яркий огонь ударил вверх по летящей машине. Они услышали вопль пилота и увидели, как крылья машины перестали работать. Снижаясь под углом, она исчезла по поле зрения и, как они услышали, в конце концов, врезалась в склон холма.

— Нужно установить в башнях посты с огненными копьями, — сказал граф Брасс. — У них будет больше шансов нанести орнитоптерам ответный удар. Ну, господа, в бой!

И они покинули Замок и проскакали по городу, увидев огромный прилив ратников, уже хлынувших на стены города, где воины Камарга отчаянно пытались отбить их натиск.

Орнитоптеры, сделанные в форме гротескных металлических птиц, кружили над городом, поливая улицы огнем, и воздух наполнился криками горожан, ревом огненных копий и звоном металла о металл. Над Замком Эйги-Морт висел черный дым, и местами уже горели дома.

Хокмун провел отряд и протолкался сквозь толпу перепуганных женщин и детей, чтобы добраться до стен и присоединиться к войскам. Граф Брасс, Оладан и Д’Аверк были повсюду, помогая сопротивляться силам, которые старались одержать верх над защитниками Камарга.

С одной части стены раздался отчаянный крик и вслед за ним победный. Хокмун бросился на крики, видя, что в обороне пробита брешь и сквозь нее хлынули солдаты Темной Империи в волчьих и медвежьих масках.

Хокмун встретил их, и они мгновенно приостановились, помня о его подвигах накануне. Он больше не обладал сверхчеловеческой силой, которую придавал ему Красный Амулет, но использовал возникшую панику, чтобы выкрикнуть боевой клич своих предков:

— Хокмун! Хокмун! — и рванулся на них с мечом, пробивающим кость, металл и плоть, и погнал их назад через брешь.

Они сражались весь день, удерживая Замок, хотя численность защитников стремительно падала, а когда наступила ночь, войска Темной Империи отошли. Хокмун понимал, как понимали и все остальные, что завтрашний день будет днем их поражения.

Граф Брасс, Хокмун и все остальные устало направили своих коней по извилистой дороге к Замку. На сердце у них становилось тяжелее, когда они думали о невинных жертвах этого дня и обо всех жертвах, которых убьют завтра, если им повезет умереть в бою.

Вдруг позади себя они услыхали топот копыт чужого коня и, обернувшись с мечами наготове, увидели фигуру высокого всадника, направляющегося вверх по склону холма к замку. На нем был высокий шлем, полностью закрывающий лицо, а его доспехи были черного и золотого цветов. Хокмун нахмурился:

— Что надо здесь этому изменнику и вору?

Рыцарь в Черном и Золотом остановил коня подле них. Из-под шлема донесся его глухой вибрирующий голос:

— Приветствую вас, защитники Камарга. Вижу, день для вас был неудачным. Завтра барон Мелиадус разгромит вас окончательно.

— Ни к чему так много говорить об очевидном, Рыцарь. — Хокмун обтер лицо платком. — Что на этот раз ты явился украсть?

— Ничего, — ответил Рыцарь. — Я явился кое-что отдать. — Он протянул руку за спину и вытащил помятые седельные сумки Хокмуна.

Настроение Хокмуна поднялось, он нагнулся взять их, открыл одну и посмотрел, что внутри. В сумке лежал предмет, так давно завернутый в плащ и подаренный ему Риналом. Он размотал плащ и увидел, что кристалл цел.

— Но зачем ты вообще забирал его? — спросил Хокмун.

— Давайте проедем в Замок Брасс, и там я все объясню, — ответил Рыцарь.

В зале Рыцарь остановился около камина, а остальные сели в кресла, приготовившись слушать.

— Я покинул вас в замке Безумного Бога, — начал Рыцарь, — потому что знал — с помощью зверей Безумного Бога вы вскоре сможете выбраться оттуда. Но, кроме того, я предвидел, что впереди вас ждут другие опасности, и подозревал о вашем возможном попадании в плен. Учитывая это, я решил забрать с собой предмет, подаренный вам Риналом, и сохранить его в безопасном месте, пока вы не вернетесь в Камарг.

— А я-то решил, что вы. Рыцарь, вор, — сокрушенно заметил Хокмун. — Я сожалею, Рыцарь.

— Но что за предмет, о котором так много разговоров? — спросил граф Брасс.

— Древняя машина, — пояснил Рыцарь, — сделанная с помощью одной из самых утонченных наук, какие когда-либо существовали на земле.

— Оружие? — среагировал граф Брасс на такое заявление.

— Нет. Это устройство, которое может искривлять целые области времени и пространства и перемещать их в другие измерения. Пока машина существует, она может делать это, но если она по несчастной случайности будет уничтожена, тогда этот район вернется немедленно в то же время и пространство, откуда был перемещен.

— А как она действует? — поинтересовался Хокмун, вспомнив, что он об этом ничего не знает.

— Это трудно объяснить, поскольку ни одного из слов, что мне придется употребить, вы не знаете, — сказал Рыцарь.

— Но Ринал показал мне, как ею пользоваться, и я могу с ней работать, — сказал Хокмун.

— Но для какой цели? — спросил Д’Аверк. — Чтобы переместить беспокойного барона и его войска в какой-нибудь лимб, откуда они не смогут нас больше потревожить?

— Нет, — ответил Рыцарь. — Я объясню…

Двери вдруг распахнулись, и в зал влетел потрепанный солдат.

— Мессир, — крикнул он графу Брассу. — Барон Мелиадус с флагом парламентера. Он желает вести с вами переговоры у городских стен.

— Мне нечего сказать ему, — ответил граф Брасс.

— Он говорит, что намерен атаковать ночью, что он может за час снести стены, потому что держит для этого резервное войско. Он говорит, если вы выдадите ему вашу дочь, Хокмуна, Д’Аверка и сами предадитесь в его руки, он проявит к остальным снисхождение.

На мгновение граф Брасс задумался, но вмешался Хокмун:

— Такую сделку бессмысленно обдумывать, граф Брасс. Мы оба знаем о большой склонности барона к вероломству. Это всего лишь попытка деморализовать народ, чтобы облегчить себе победу.