Гимн неудачников

Кажется, что кровь постепенно закипает в венах. И даже светлая мысль о том, что ближнему — то есть Черной Смерти — нисколько не лучше, на этот раз не помогала. Бедному колдуну не удавалось погасить солнце (надеюсь, он хотя бы в курсе, что это звезда, а не большая лампочка, прикрученная к небесному своду), и запугать погоду тоже не выходило. Ужас, ужас.

Друиды переносили жару, как и прочие неприятности, стоически. Светловолосый замкомандира уткнулся в книжку, старательно делая вид, что его нисколько не достает нытье Крапивы. Целительнице было скучно, и она вполголоса уламывала Кактуса сыграть на его алебарду. Спасибо, что не в тотализатор "а кто тут у нас быстрее получит тепловой удар". Кактус угрюмо огрызался, косился на меня и многозначительно точил свою железку. Он прекрасно знал, кто виноват в том, что в конце августа наступило лето — и, разумеется, наступило исключительно, чтобы помешать достигнуть Бесящей-Всех-Посторонних цели.

Ренья Нова, братство Истинного Пути, разводило тайны давно и задолбало ими всех. Марию Энгель уж точно. Северный филиал только-только начал входить в силу, и его изрядно раздражали толпы народа, бродящие туда-сюда по чужой территории и не привыкшие ни перед кем отчитываться. Великий Лес был велик, и не знал сомнений и разногласий; слуги его были простые люди, которые любили и то, и другое. И жаловаться друг на друга тоже.

…Эх, сюда бы парочку умертвий — охладить обстановку, но Капля (какое прекрасное имя!) и Град бродили где-то по более обжитым местам. Климатические выверты нежить точно не беспокоили.

Попеременно с проектами по использованию немертвых в качестве холодильников я раздумывал над более насущной проблемой — травиться или не травиться той бурдой, которую Крапива называла лекарством. Или, что тоже верно — приглядываться или не приглядываться, к тому, что плавает в кружке. Или, что все более актуально — может ли голова действительно треснуть на части от боли.

— Эй, Лоза, ты вообще с нами? — пробился сквозь пелену мыслей надоедливый голос. — Хватит сидеть с кружкой и пялиться в пустоту! Пей. Если бы я не стала друидкой, то была бы знахаркой в родной деревне. Разговаривала бы с духами, а по вечерам бы играла на бубне у костра и пела…

Глаза Крапивы заволокла мечтательная пелена.

— Ты и так каждый день это делаешь, — хмуро отозвался Кактус. — Лучше бы за погодой следила.

— Что я тебе, антициклон разверну? — окрысилась девушка, вырванная из сладких воспоминаний.

— Хоть ма-а-аленький дождь, — я безнадежно приложил ко лбу кружку. Увы, зелье уже успело нагреться.

— Я разговариваю с духами. Разговариваю с Великим Лесом. Если бы мы были в Великом Лесу, я бы попросила его, и он бы помог… Могучие духи могут менять погоду, такие, как он…

— Или как демоны, — встрял Кактус, недвусмысленно смотря на меня. Чудак человек. Был бы я демоном, стал бы я так просто признаваться?

— Мне так приятно жариться с вами на пару, — неприязненно ответил я.

— Злые духи хорошо притворяются.

Я бессильно махнул на него рукой. Друид вообще хорошо устроился; то, что его больному воображению казалась во мне странным, он считал доказательством демонического происхождения, а все остальное — демоническими уловками.

— Кактус у нас из глубинки, — заговорщически прошептала Крапива. — Такая глушь, в которой еще в домовых верят!

Но не пытаются же топить их в проруби?

— Сама откуда, — огрызнулся друид.

— Зато я хотя бы школу закончила. Экстерном.

— А как ты попала в Братство? — прервал я намечающуюся ссору.

Крапива пожала плечами:

— Все мои предки служили духам. Но меня призвал самый могучий дух из всех! Великий Лес сам выбрал меня… Большая честь. Все так радовались…

Не удивлюсь, если целительницу провожало песнями и плясками все поселение, а потом праздновало еще как минимум неделю.

Кактус хмыкнул. Друидка возмущенно набрала в грудь воздуха…

— Тихо вы! — отвлекся от книги Клен, бросив взгляд на начальство. Черная Смерть лежал, заткнув уши, и страдальчески морщился, когда фуру начинало трясти.

…Хватке главы северных можно только позавидовать: она держала в ежовых рукавицах весь город, и это при полном отсутствии в регионе самого Леса! Неудивительно, что колдуны оказались далеко не в почете: дай друидам волю и средства — они бы всех черных вывели под корень. Потому и с милосердечниками спелись. А где у нас координатор? А единственный координатор на весь северный регион в Городе-у-Горы. Это приграничье — просто катастрофа какая-то.

И пусть радикалы строят из себя радетелей закона и порядка. Милосердие создавалось не для этого. На самом деле у него лишь одна цель: убийство колдунов.

Основатель движения четко понимал, что и зачем он делает, и какой-то извращенно-циничной логикой оно далеко переплюнуло Справедливость. Человек сам решает, кем стать: белым магом или черным. Если белым, то все в порядке; если черным, то несчастный обречен сильно испортить карму, страдать в следующем воплощении, а то и вовсе не переродиться, присоединившись к Зверю-из-Бездны и приблизив тем уничтожение мира. Чем раньше убьешь колдуна — тем меньше плохого он совершит. Все просто.

Под знаменем Милосердия в Темные времена немаги бунтовали против колдунов. Все бы ничего, но это движение не делало различий между виноватыми и невиновными.

Церкви Постижения давно пора завести специальную службу по борьбе с ересями. Эжену, помню, моя идея понравилась, зато мой опекун сильно разозлился. На Эжена. Сказал, что только войн за чистоту веры нам для полной радости не хватает, и что он, верно, выбрал себе плохого ученика…

Крапива все-таки уломала Кактуса на игру. Карты были необычные: маленькие, с рисунками деревьев и цветов место обычных значков. Стоило только увидеть зеленых эмиссаров Великого Леса, как голову сжали невидимые тиски, умение терпеть боль помахало на прощанье, и я одним махом опрокинул в себя сомнительное содержимое кружки. Склизкое варево скользнуло в горло, и накатившая дурнота разом забила все посторонние ощущения.

Хороший эффект. Действенный.

— Я выигра…

Дикий скрежет и визг тормозов заглушили восторженный вопль. Меня швырнуло в сторону, приложив о бортик фуры, и машина остановилась.

— Да-а, да, да! — радостно вопила друидка из пылевого облака. — Кактус, давай сюда свой кривой топор. Даже и не знаю, что с ним делать — думаю, сдам на металлолом, пусть наделают консервы…

— Не смей оскорблять благородное оружие, женщина. И убери руки… убери руки от алебарды, кому сказано!

— Ха! Карточный долг — долг чести!

— Властью, данной мне Великим Лесом, честь, долг и карты отменяю, — негромкий голос Клена с легкостью перекрыл перебранку игроков. Замкомандира обнаружил, что если очень поторопится, то еще успеет спасти неаккуратного водителя от перегревшегося начальства.