Sorceress - Жрец тёмного бога

— Да эта половина сплошные мелочи. — Я усмехнулся. Мелочи. Легко сказать в конце всего, что это было просто. — Чего ты боишься?

— Что не успею уйти, когда останется лишь шаг, и не останется сомнений. — Отражение в воде — я и Джанн, мы сейчас и здесь. Будет тяжело, но и это пройдёт, и мы скажем всё просто.

— Чему ты улыбаешься? — Вкрадчиво так, как в чужую кладовку забралась.

— Тому что всё осталось в прошлом.

— Время лечит, как говорится. — Пренебрежительно, ей уже не интересно.

— Нет, не лечит. Оно съедает воспоминания, медленнее или быстрее, но маленькими кусочками, оставляя смутную дымку на месте самых слабых, кроме того, ему можно помочь. И это не плохо.

— Иногда от тебя становится жутко, а иногда всё кажется незначительным и несуществующим. Ты странный и тебя будут бояться, или игнорировать, если долго не будешь появляться, потому что кажешься равнодушным.

— Равнодушным? — C этим можно поспорить.

— Кажешься. А на самом деле, такой же как все эли, не оглядываешься перед тем как сделать. Но ты, в отличие от них, обстоятельно перебираешь после. — На слове «после» она сделала ударение.

Пошёл снег. Колючие белые хлопья из лёгких белых облаков, начирканных на зелёном небе, не мешавших светить солнцу.

— Смотри. — Снег закружился, оставляя пушистые беспорядочные кроны на зелёных прозрачных ветвях. Призрак сада, явившийся зимой. Снежинки падали как будто сквозь кусты и деревья, ложась на волны и медленно растворяясь в них. Кроны разбрасывали разноцветные искры. Джанн стояла сзади, обхватив меня за плечи, это вызывало во мне лёгкую тревогу, но тепло, хорошо.

— Красиво и грустно, а ещё холодно, но… — Кроны стали медовыми, летними, но не осенними, по-прежнему искрясь всеми цветами радуги, но как будто вобрав в себя солнечные лучи. Стволы и ветки — жёлтыми с подмигивающим зелёным отливом, снежные цветы играли между стволов. Джанн рассмеялась, звонко и весело, её смех очень подходил к этому новому саду, дополняя его. Вот только тряхнула меня, и я, наступив на больную ногу, отвлёкся от своего творения. Сад начал таять, теряя солнечные краски, превратившись, в конце концов, в разлетающиеся снежинки и водяные брызги. Начал я создавать этот сад на сотню метров впереди судна, а растаял он уже за кормой. Быстрое течение, ведь даже паруса не подняты.

— Извини, Ахерэ. — Довольно сказала Джанн над самым моим ухом. И хихикнула или судорожно вздохнула. — Спасибо. Вот только, что скажет Делир, мы сводим с ума его команду.

— Ничего страшного, они народ бывалый.

— Знаешь, что они о тебе думают? Что ты балованный ребёнок из легендарного русалочьего племени и тебе надо устроить трёпку. — Насколько я понял, Джанн так мурлычет когда хочет выдать новость, которой будут недовольны.

— К чему ты это говоришь? — Я попытался скопировать интонации, не слишком успешно.

— А тебе не интересно легендарное племя?

— Таких легенд, во всех мирах, до и больше. Так что ты хочешь сказать?

— Я поспорила, что устрою трёпку их боцману. Он у них лучший боец.

— Было бы ради чего…

— Если ты думаешь, что из-за тебя, то заблуждаешься. Я отлично знаю, как ты умеешь справляться с такими ситуациями, весьма кардинально справляться. А это так, слово за слово, тема поднята.

— Ясно.

— А ты придёшь туда и понаблюдаешь на всякий случай, только не очень ммм… кардинально. Я ведь не знаю, на что способен местный лучший боец.

Не сказать, что мне это интересно.

— Делир хочет с тобой поговорить. Ладно, я пошла поставлю на себя копеечку. Знаешь, какая с неё потом прибыль будет, если будет. Веди себя хорошо. — Она отпустила мои плечи и исчезла. Я сразу стал зябнуть. Пойду, найду Делира.

Надо было пройтись до его каюты и камбуза, чтобы найти беседующим со штурманом на корме. Увлечённо так, меня они не заметили. Речь шла о недавнем землетрясении и необходимости взять лоцмана, потому что рельеф дна изменился, и несколько судов уже потерпели крушение. Думаю, не будут против моего вмешательства.

— Откуда тогда информация о новом рельефе у лоцманов? — Если это землетрясение было недавно, то изучить новый рисунок дна могли не успеть.

— Приветствую, та-ин-феру. — Я медленно кивнул в ответ. Не знаю, что значит это слово, или слова. Зато знал штурман, который, услышав мой вопрос, досадливо сморщился, а после приветствия капитана, смотрел чуть ли не в священном ужасе и дёрнулся в попытке какого-то движения. Делир усмехался в бороду. — Дно разведал маг, которому заплатила лоцманская контора.

— Значит их услугами всё-таки пользуются. — Я уже думал, что только орки используют магию в таких земных целях. Морских.

— Магия это очень дорого, не всякий владетель может позволить себе услуги мага. А в случае лоцманов это приносит изрядную прибыль.

Заслать бы сюда отряд мелларнских магов для исправления их финансового состояния, есть у меня пара знакомых. Вот только большие дяди выгонят всех лишних, как только узнают об особенностях этого мира (одни фонтаны чего стоят), чтобы не мешали исследованиям и не нарушали внутренний магический фон, как будто они это могут.

— Завтра мы покинем Дарстрим и войдём в зону землетрясения.

Тёплые течения всегда используются моряками, и судов по ним проходит много. Я обратил внимание на то, что у дома на берегу стояло несколько узких лодок явно предназначенных, чтобы плавать на короткие расстояния.

— Если подать сигнал, они приплывут. Но Гер не хочет тратить деньги на этих «троглодитов». — Делир усмехнулся, соглашаясь с мнением Гера. Ясно.

— Та-ин-феру? — Я дал понять ему, что хочу знать значение слова.

— Ты выглядишь угнетённым и… чуждым. — Ты изучаешь меня. Как хочешь. — Та-ин-феру — жрецы-маги мару-э-реан, но они уже почти ушли в легенды. Нынешние боги не признают этого племени, а магия у них достаточно специфическая.

— Какое отношение к этому народу имеешь ты? — Он ухмыльнулся и поймал мой взгляд. Если раньше капитан выглядел лукавым пройдохой, то теперь казался хищным и слегка безумным. Штурман на границе поля зрения отвернулся, стараясь не замечать происходящего.

— Мой родной город почти на границе их земель. Ритуал Шай — способ передачи способностей. Холодный и снежный. Ты не похож на девчонку, это слишком по-человечески, ты из легенды, но слишком настоящий. — Слова не звучали, а появлялись прямо в сознании. Я смотрел в пустые глаза с красным отливом зрачков, нос к носу (он стоял на ступеньку ниже). Когда Делир подошёл, я не понял. Он стоял, убрав руки за спину, не прикасаясь ко мне. — Зачем ты здесь? Кто ты? — Двигаться было трудно, нет, не трудно, просто на это уходило, гораздо меньше внимания. Как будто я забыл, что это можно делать и добиваться таким образом результата. Делир отступил на шаг в сторону, и наваждение пропало. Что это было?