Кирилл Берендеев - Осада (СИ)

Ближе к вечеру Дзюба получил СМС от Тикусемо. Всего два слова «Оригами дзю-ичи », словно телеграмму писал. Напечатано было иероглифами, к чему такая конспирация совершенно непонятно, можно подумать, спецов, знающих японский, во Владивостоке-то и нет.

В восемнадцать часов, он как и было указано в «телеграмме» прибыл в ресторан. Трудно сказать, чего больше ожидал Лаврентий – толпы крепышей в штатском на входе в «Оригами» или засады в зале, но мысленно был готов к любому исходу.

Как ни странно, ни первого, ни второго не случилось. Господин Тикусемо уже ждал его в кабинке, Дзюба прошел в конец зала, отодвинул портьеру. Акио-сан поднялся, приветствуя гостя.

– Сразу к делу, – произнес он, поинтересовавшись только, будет ли гость обедать или делать вид. От того, чтобы подкрепиться Лаврентий никогда не отказывался, не отказался и в этот раз, заказав грибной суп и курицу со специями и зеленью. И сакэ, но немного, две бутылки ему хватит. Тикусемо дождался, когда он сделает заказ и вернулся к разговору. – У меня для вас важные новости. Как стало известно, в следующую пятницу к вам прибудет господин министр Яковлев, с чрезвычайным визитом, – Акио-сан волновался, а потому поплохел языком.

– Я в курсе, – заметил Лаврентий. Тикусемо вскинул брови.

– Вот как. Значит, вы хорошо осведомлены. Мне приятно. Полагаю, вы будете знать, зачем он здесь будет.

– В точности нет.

– Я был уверен. Но неважно. Это позиция вашего Совета безопасности, непременно послать господина Яковлева на изучение. Проверить вашу терпимость, лояльность. По результатам, мы полагаем, вам предоставят коридор с помощью или транш, возможно, все вместе. Я знаю, ваши офицеры будут митинговать. Тем более, когда министр Яковлев прибудет. Потому возможны аресты. У меня поручение предоставить вам убежище на территории консульства в случае крайней необходимости.

– Но митинги, как я понимаю, вы не будете меня предупреждать не устраивать, – Тикусемо попросил повторить и решительно кивнул.

– Это гарантия вашего свободомыслия. Мы не можем вам сказать, делать что-то против своей свободы. Мы можем только поощрить вас, когда все будет закончено, – теперь уже Дзюба попросил расшифровать только что сказанное. – Я хотел сказать, – после долгой паузы произнес представитель консульства, – что все наши договоренности останутся в силе в любом случае, и японское правительство сделает все возможное для достижения взаимовыгодных интересов. Между вами и нами, без Москвы, – уточнил он.

– Вы говорили с Устюжным?

– Да, но Глеб Львович, скорее всего, не будет участвовать. Вам так же не стоит сильно рисковать, но быть среди соратников, а затем отступить, – это не позор.

– Если их не посадят. А если посадят, а я буду отсиживаться в посольстве…. Да не шибко хорошую идею вы мне подкинули.

– Это не предательство. Лидер должен быть сохранен для будущего. Помимо этого, вы тот человек, что осуществляет контакты с нами. Господин Устюжный, к несчастью, осуществляет больше контактов с обеими сторонами, что не есть хорошо для нас, – Дзюба попросил уточнений, Тикусемо произнес: – Господин Устюжный был замечен входящим в машину губернатора сегодня утром, как стало известно о роспуске вашего городского парламента. Мое мнение, он пытался придти к соглашению на будущее. Но я могу ошибаться.

– Можете, – холодно отрезал Дзюба, скривившись. От Устюжного он не ожидал такой прыти. Хотя… ведь именно Глеб Львович предупреждал касательно губернатора, визита Яковлева… всю информацию он мог раздобыть только во время встречи. И что он намерен делать теперь? Эх, ведь несколько как бы случайно заданных вопросов многое могли открыть.

Дзюба долго молчал, Тикусемо пристально смотрел на него, так же не произнося ни слова. Наконец, Акио-сан произнес:

– Наше правительство намеревается выделить вам кредит в размере… сейчас не могу сказать с определенностью, но достаточно значительный, чтобы вы смогли оправиться от кризиса и наладить прежнюю жизнь, – косноязычие разом спало, Тикусемо заговорил как обычный житель Приморья, – Скажу откровенно, речь идет о десятках миллиардов иен. Мы заинтересованы в вашей стабильности, как любой добропорядочный человек заинтересован в благополучии своего соседа.

– У нас говорят обычно иное: «У соседа корова сдохла. Пустячок, а приятно», – нехотя произнес Дзюба. Настойчивость представителя консульства начинала его беспокоить. К тому же ничего конкретного выведать не удалось. Тикусемо только поманил, ни словом не обмолвившись о цене за кредиты и гуманитарную помощь. Откровенно сажал на иглу вспомоществования, но даже понимая это, отказать ему Дзюба не мог. Так и расстались, сердечно пожав друг другу руки и поговорив о намерениях.

Выйдя из ресторана, он позвонил Устюжному. Тот долго не брал трубку, наконец, настойчивость Лаврентия взяла верх.

– Простите, что беспокою, – бесцеремонно произнес он, не здороваясь, – но я узнал, что вы сегодня тайком встречались с губернатором. Могу я узнать, какие цели носила эта встреча?

Устюжный с полминуты молчал, не в силах подобрать слова. Наконец, медленно произнес:

– Не буду спрашивать, откуда вы узнали. Я хотел вам сообщить обо всем в подходящее время, но раз вы так настаиваете…. Да, действительно, я встречался с губернатором по собственной инициативе, более того, позвонил ему и напросился на встречу, поскольку график у него плотный, он принял меня по дороге на объект. Мы поговорили о нашем будущем, в том числе обоих наших с вами организаций. Да, я просил за вас, Лаврентий Анатольевич. Дал за вас слово, что вы никакого отношения к незаконному митингу на Корабельной иметь не будете. В свою очередь получил от него уступки – никакого давления администрации на нас оказана не будет, задержанных же ваших активистов выпустят завтра, губернатор обещал переговорить с прокурором.

– Очень заманчиво, – Дзюба недовольно покачал головой. Всякий раз дела делались за его спиной, что Устюжным, что японцами – а его лишь знакомили с результатами деятельности. – Очень мило, что вы обеспокоились моей судьбой. Знаете, господин Тикусемо, с которым я сегодня встречался, предложил более заманчивый вариант: убежище на территории консульства в случае, если у вас с губернатором не срастется.

– Да вы с ума сошли!

– Я стараюсь, – немедля ответил Дзюба. – Потому и просматриваю все варианты. И выбрать постараюсь из них уже сам.

– Вы еще мало поварились в этом соку, и потому не понимаете…

– Глеб Львович, да не держите меня за ребенка. Ну поговорили вы с губернатором, ну согласились молчать в тряпочку, в обмен на мнимую неприкосновенность, так и скажите. Скажите, что отходите от дел, скажем, по состоянию здоровья. И ваши либеральные начинания будет продолжать кто-то другой, помоложе.