Стивен Эриксон - Дом Цепей

Теперь Монок Охем колеблется. Он обязан все обдумать. Откуда взялись Тисте Лиосан? Насколько далек отсюда их дом? Что вызвало их раздражение? Чего желает скрывающийся под личиной Оссерка? Где…

— Стоп! Хватит, Онрек, стоп! Нужно подумать… я должен… — Тралл порывисто встал, рассеянно отмахнувшись от Т'лан Имасса, и отошел в сторону.

— Похоже, — спокойно сказал Онрек сам себе, глядя на поспешно удаляющегося Тисте Эдур, — мне лучше вернуться к привычке молчать.

В центре круга установили небольшой кусок оштукатуренной стены; вершину гадающий покрыл различными засечками и полосами. Онрек понял, что Монок Охем успел разобраться в ходе двух солнц и множества кружащих над головами лун.

Местность омывалась светом зловещего оттенка крови, а иногда его побеждало синее сияние, придававшее всем предметам холодный металлический блеск. В данный миг преобладал багрянец, тусклый и словно суливший катастрофу. Однако воздух оставался спокойным и сырым, вечно грустным.

Мир, кишащий тенями. Псы, которых Онрек невольно вызволил из каменных темниц, отбросили десятки теней. Истерзанный воин гадал, куда делись бестии — он почему-то был уверен, что их уже нет в этом Королевстве, мире, именуемом Зародышем.

Тень и дух воссоединились… звери были совершенно необычайными. Они как бы созданы из двух разных сил, скованных воедино аспектов. Онрек выпустил псов, да — но если подумать, вряд ли освободил. Тень от Тьмы. Отброшенное… и то, что бросает. Воин опустил взор к множеству своих теней. Есть ли вражда между ним и ними? Связь явно есть. Но он хозяин, а они рабы.

«Или так кажется… Мои молчаливые родичи. Вы идете впереди. Или позади. Вы качаетесь по бокам. Горбитесь под ногами. Ваш мир подражает форме моей плоти и кости. Но длина и ширина принадлежат Свету. Вы мосты между мирами, но по вам не пройдешь. Нет сущности. Только ощущение».

— Онрек, ты закрыт для нас.

Он поднял взгляд. Монок Охем стоял рядом. — Да, Гадающий по костям. Я закрыт. Вы во мне усомнились?

— Хотелось бы знать твои мысли.

— Они… несущественны.

Монок Охем склонил голову к плечу: — Тем не менее.

Онрек ответил на сразу. — Гадающий. Я остаюсь на вашей тропе.

— Но ты отсечен.

— Изменников нужно найти. Они наши… тени. Я стою между ними и вами, так что смогу вас провести. Я знаю, куда смотреть, какие знаки искать. Уничтожьте меня, и потеряете преимущество в охоте.

— Ты торгуешься за… продолжение?

— Да, Гадающий по костям.

— Тогда укажи нам тропу, по которой двинулись ренегаты.

— Укажу… когда это будет нужно.

— Сейчас же.

— Нет.

Монок Охем уставился на воина, а потом отвернулся и ушел в круг.

Там господствовал Телланн. Из грязи вылезли цветы тундры, мхи и лишайники. У ног клубились черные мошки. В дюжине шагов были четверо Тисте Лиосан, эмалевые панцири мерцали в странном багряном свете.

Тралл Сенгар следил за ними, находясь шагах в пятнадцати слева от Онрека; он крепко охватил себя руками, на исхудалом лице было затравленное выражение.

Монок Охем подошел к сенешалю: — Мы готовы, Лиосан.

Жорруде кивнул: — Тогда я начну молитвы, Неживой Жрец. Вам будет доказательство, что Владыка Озрик вовсе не потерян для нас. Вы испытаете его мощь.

Гадающий промолчал.

— И когда, — спросил Тралл, — я начну проливать кровь? Кто из вас получит удовольствие меня ранить?

— Тебе выбирать, — отозвался Монок.

— Отлично. Выбираю Онрека — лишь ему я готов довериться. Извините, если кого обидел.

— Это должно быть моим правом, — заявил Жорруде. — Кровь лежит в сердце силы Озрика…

Лишь Онрек заметил, что гадающий вздрогнул. Воин кивнул сам себе. «Столь ясный ответ в его словах…»

— … и поистине, — продолжал Жорруде, — я должен буду пролить и свою.

Тралл, однако, покачал головой. — Только Онрек. Никто иной. — Он развел руки, показав два глиняных шара в ладонях.

Жорруде лишь фыркнул, а Лиосан по имени Эниас зарычал: — Даруйте мне право его убить, Сенешаль. Недостатка в эдурской крови не будет.

— Давай, и я гарантирую также избыток крови Лиосан, — сказал Тралл. — Гадающий по костям, узнаешь эти припасы?

— Известны среди малазан как долбашки, — ответил Ибра Гхолан, вождь клана. — Хватит и одной, мы стоим близко.

Тралл ухмыльнулся, глядя на воина-Имасса. — Даже шкура дхенраби на твоих плечах не спасет, верно?

— Верно, — ответил Гхолан. — Любые доспехи от них защищают не особенно хорошо, если вообще защищают.

Монок Охем повернулся к сенешалю. — Соглашайся с ним, — сказал он. — Начинай молитвы, Лиосан.

— Не тебе отдавать приказы, — рявкнул Жорруде, сверкнув глазами на Тралла. — А тебе, Эдур, многому нужно научиться. Мы создадим врата, а после посчитаемся.

Тралл пожал плечами: — Как желаешь.

Поправив намокший в крови плащ, сенешаль вышел на середину круга. Встал на колени, опустил подбородок на грудь и сомкнул блестящие серебристые глаза.

Черные мошки окружили его зудящим облаком. Связь Жорруде с богом оказалась сильной и быстрой. Золотое пламя родилось к жизни за границами круга. Трое Лиосан вернулись в лагерь и начали собираться.

Монок Охем вернулся в круг, сопровождаемый родичами, которых звали Харан Эпаль и Олар Шайн. Вождь клана обратился к Онреку: — Тщательно охраняй товарища, если хочешь, чтобы он выжил. Думай только об этом, Онрек, что бы ни увидел.

— Так и будет, — отвечал Онрек. Во многих случаях, начал он понимать, не обязательно соприкасаться с душами сородичей, чтобы знать их замыслы. Он подошел к Траллу. — За мной, — велел он. — Мы должны войти в круг.

Тисте Эдур поморщился, но кивнул. — Бери ящик с припасами. У меня руки заняты.

Тралл успел приделать к ящику ремень; Онрек подхватил его и повел спутника в магический круг.

Трое Лиосан собрали лагерь и седлали белых коней.

Пламя продолжало взлетать и опадать за границей круга. Его полоса казалась узкой и безопасной, но Онрек ощущал близость бога Лиосан — или, по меньшей мере, внешней черты его обманного облика. Осторожен, недоверчив — не к сенешалю, разумеется. Однако для удачи дела духу придется встать на самом краю этого мира.

Когда Жорруде предложит свою кровь, мост между ним и божеством окажется завершен.

Стук копыт возвестил о приближении остальных Лиосан.

Онрек вытащил из-под гнилых шкур небольшой обсидиановый нож с кривым лезвием и передал Траллу. — Когда я велю, Тралл Сенгар, порежь себя. Хватит пары капель.

Тисте Эдур нахмурился: — Я думал, ты…

— Мне нельзя отвлекаться в миг прохождения.

— Отвлекаться?

— Молчи. Готовься.

Хмурясь все сильнее, Тралл вернул долбашки в ящик, закрыл крышку, перевесил ящик себе на плечо и принял каменный нож.

Языки пламени росли, полностью окружив место ритуала. Куральд Тюрллан. Но лик Властителя еще не виден. Онрек гадал, что же он такое. Если считать Лиосан живым свидетельством, его природа исходит из чистоты, если такая штука вообще возможна. Неколебимость. Простота.