Стивен Эриксон - Дом Цепей

Лейтенант Ранал уже давно ходил взад и вперед перед строем морпехов. Чисто выбритые щеки лоснились от пота. Наконец он замер напротив Смычка.

— Ладно, сержант, — прошипел офицер. — Твоя идея, так?

— Сэр?

— Треклятые костяшки пальцев! Они появились у твоего взвода первыми — как будто я такого не замечаю. Теперь я слышу от капитана, что обычай распространился по всему легиону. В целом городе разграблены могилы! Скажу тебе так… — Он подошел близко, продолжив хриплым шепотом: — Если Адъюнкт спросит, кто ответственен за плевок ей в лицо, я не повременю и укажу на тебя.

— Плевок в лицо? Лейтенант, вы бешеный идиот. Ого, кучка офицеров вышла из ворот. Советую занять место, сэр.

Темный лицом от ярости Ранал занял пост перед тремя взводами.

Адъюнкт была впереди свиты.

Капитан Кенеб ожидал. Смычок обратил на него внимание еще на первом катастрофическом смотру. Малазанин. Прошел слух, что он из гарнизона внутри страны, побывал в бою, когда разбили его роту. Потом бежал на юг, к Арену. Смычок подозревал, что это путь труса. Вместо того чтобы умирать со своими солдатами, стал первым в бегстве. Вот так многие офицеры переживают свои взводы. Офицеры немногого стоят, был убежден сержант.

Адъюнкт переговорила с ним, капитан отступил и отдал честь, приглашая Тавору подойти к рядам. Но она двинулась за ним, протянула руку и взяла что-то, висевшее на шее Кенеба.

Глаза Смычка стали шире. «Проклятая костяшка!»

Женщина и мужчина снова обменялись словами, Адъюнкт кивнула и пошла к взводам.

В одиночестве, медленно, с непроницаемым лицом.

Смычок заметил, что она узнает кое-кого. Самого Смычка, Каракатицу. После невыносимо долгого игнорирования стоявшего навытяжку Ранала, она наконец повернулась к нему. — Лейтенант.

— Адъюнкт.

— Кажется, у солдат изобилие не предусмотренного уставами снаряжения. У ваших больше, чем в других ротах, мною проинспектированных.

— Да, Адъюнкт. Вопреки моему приказу. Я знаю ответственного…

— Не сомневаюсь, — ответила она. — Но мне он не интересен. Советую, однако, чтобы эти… побрякушки обрели некую упорядоченность. Возможно, их нужно размещать на поясе напротив ножен. Кстати говоря, поступили жалобы со стороны населения Арена. Для начала разоренные могилы и склепы нужно привести в первоначальное состояние… насколько возможно, разумеется.

Смущение Ранала было очевидным. — Разумеется, Адъюнкт.

— Вы могли бы уже заметить, — сухо добавила Адъюнкт, — что один носите… форму, не стандартную для нынешней Четырнадцатой Армии. Советую исправиться как можно скорее, лейтенант. А теперь можете распустить взводы. По пути доведите до капитана Кенеба, что он может выводить среднюю пехоту.

— Д… да, Адъюнкт, немедля. — Лейтенант отсалютовал. Смычок смотрел ему в спину. «Отлично сделано, подружка».

В груди Гамета щемило. Он с остальными офицерами ждал, когда подойдет Адъюнкт. «Это же чувство распирающей гордости! Кто бы не придумал ту идею, заслужил… гм, чертовского поцелуя, как сказал бы Каракатица. Они перевернули знамение.

Перевернули!»

Он видел в глазах подошедшей Таворы обузданное пламя.

— Кулак Гамет.

— Адъюнкт?

— Четырнадцатой Армии нужно знамя.

— Да, разумеется.

— Мы могли бы позаимствовать вдохновение у солдат.

— Вполне могли бы, Адъюнкт.

— Проследите? Будет готово ко времени завтрашнего выступления?

— Сделаю.

От ворот прискакал вестовой. Он сильно погонял коня и резко остановил его перед Адъюнктом.

Гамет следил, как солдат спешивается. «Боги, только не дурные вести… не сейчас…»

— Доложите, — приказала Адъюнкт.

— Три корабля, Адъюнкт. — Вестовой задыхался. — Только что вползли в гавань.

— Продолжайте.

— Добровольцы! Воины! Лошади и боевые псы! В доках хаос!

— Сколько их? — спросил Гамет.

— Три сотни, Кулак.

— И откуда они, во имя Худа?

Взгляд вестового скользнул туда, где были Нил и Нетер. — Виканы. — Он снова поглядел в глаза Таворе. — Адъюнкт! Клан Вороны. Вороны! Самого Колтейна!

Два длинных ножа на перевязи из выцветшей, расшитой завитками пардийских узоров кожи. Они свисали с гвоздя на одном из углов лавки, чуть ниже искусной работы головного убора шамана племени Кхеран. Длинный стол под навесом загромождали резные обсидиановые вещички — добыча из какой-то гробницы; каждая была заново освящена во имя кого-то из богов, духов и демонов. Слева, за столом и спиной сидевшего скрестив ноги на высоком стуле беззубого торговца виднелась отгороженная комнатка.

Грузный темнокожий покупатель долго изучал обсидиановое оружие, прежде чем легким движением руки подать знак хозяину, что готов торговаться.

— Дыханье демонов! — прохрипел старик, без всякой видимой системы тыкая узловатым пальцем в каменные лезвия. — А эти благословлены Маэлом — смотри, как их пригладила вода! Есть и еще…

— Что в той комнате? — пророкотал покупатель.

— А, у тебя острый глаз! Ты случаем не Чтец? Значит, можешь учуять хаос. Колоды, друг мой! Колоды! Ах, ох, разве они не проснулись? Да, всё заново. Перемены…

— Колода Драконов всегда меняется…

— Ах, но новый Дом! Ого, вижу твое удивление, приятель! Новый Дом. Великой силы, говорят. Трепещут самые корни мира!

Мужчина скривился. — Еще один новый Дом? Не сомневаюсь, какой-то здешний самозваный культ…

Однако старый торговец качал головой. Взгляд скользнул за спину покупателя, подозрительно осматривая рыночную улицу и всю ее невеликую толпу. Он подался вперед: — Я не при делах, друг. О, я верен Дриджне, как и все, и не думай возражать! Но ведь Колода не терпит пристрастий? О нет, необходимо равновесие ума и взора! Поистине… Ну, какими же истинами звенит новый Дом? Давай расскажу, друг. Во-первых, новая Свободная карта, являющая, что отныне Колодой правит Владыка. Арбитр, да? А потом новый Дом, разбросанные уголья. Благословленный? Еще не решено. Но не отметенный, нет! Все Чтецы узоров… Дом будет благословлен, никто не сомневается!

— И каково имя Дома? — спросил покупатель. — Что за трон? Кто предъявляет права на власть?

— Дом Цепей, друг мой. Что до прочих вопросов, ответы могут лишь породить смятение. Но скажу так: Трон, на который сядет Король — Трон, друг мой, треснул.

— Ты намекаешь, Дом принадлежит Скованному?

— Да. Увечному Богу.

— Другие, должно быть, яростно осаждают его, — задумчиво сказал покупатель.

— Можно подумать, но это не так. Нет, именно их осаждают! Не желаешь поглядеть на карты?

— Я могу заняться этим позже. Но сначала дай поглядеть те жалкие ножички на гвозде.