Стивен Эриксон - Дом Цепей

— Очень мало. Логросы лишь однажды сталкивались с ними, очень давно, во времена Первой Империи. Их семь. Служат неведомому хозяину, но склонны к разрушению.

Тралл странно улыбнулся, а потом спросил: — Первой Империи людей или вашей?

— Я мало знаю об империи людей. Однажды мы пришли в ее сердце, Тралл Сенгар, чтобы ответить на хаос Солтейкенов и Д'айверсов. Гончие не показывались во время той резни. — Онрек глянул назад, на огромного каменного пса. — Гадающие по костям, — произнес он медленно, — верили, что создавая образ духа или бога, ты пленяешь в изображении его сущность. Даже узор из камней на земле ограничивает свободу. Как хижина определяет пределы власти смертного, так духи и боги запечатываются в особом месте, в земле, камне или дереве… или некоем объекте. Так сила сковывается и становится управляемой. Скажи, вы, Тисте Эдур, возразили бы на это?

Тралл встал на ноги. — Думаешь, мы построили эти гигантские статуи, Онрек? Ваши Гадающие также верят, что сила начинается как нечто бесформенное и потому бесконтрольное? И что вырезать образ — или сделать круг камней — означает наложить порядок на силу?

Онрек склонил голову набок и помолчал. — Тогда так, должно быть, мы создаем богов и духов. Вера требует формы, а формирование оживляет сущее. Но разве не так и Тисте Эдур созданы Матерью Тьмой? Разве не богиня создала вас?

Улыбка Тралла стала шире: — Я говорил о статуях, Онрек. Но отвечу тебе — я не знаю, чьими руками созданы Тисте Эдур. Что до Матери Тьмы, возможно, она нас не создала, в лишь разделила то, что было слитным.

— Разве вы не тени Тисте Анди? Оторванные, свободные по милости богини?

— Но, Онрек, все мы были оторваны.

— Две Гончих здесь, Тралл Сенгар. Их души пленены камнем. И еще кое-что следует заметить — эти подобия не отбрасывают теней.

— Как и сами Гончие.

— Если они лишь отражения, тогда должны быть Гончие Тьмы, от коих они оторваны, — настаивал Онрек. — Но нет сведений о таких… — Т'лан Имасс вдруг замолчал.

Тралл же засмеялся. — Кажется, ты знаешь о Первой Империи людей больше, чем хочешь показать. Как там звали тирана-императора? Ладно. Мы должны идти вперед, к вратам…

— Дессимбелакис, — шепнул Онрек. — Основатель Первой Империи людей. Давно сгинувший ко дню безумного Ритуала Зверя. Было поверье, что он… перетек…

— Д'айверс?

— Да.

— И сколько зверей?

— Семь.

Тралл уставился на статуи и взмахнул рукой: — Мы их не строили. Нет, я не знаю точно, но сердцем не чувствую… симпатии. Т'лан Имасс, на мой взгляд, они зловещие и жестокие. Гончие Теней не были достойны поклонения. Они поистине несвязанные, дикие и смертельно опасные. Чтобы истинно владеть ими, нужно сидеть на Троне Тени. Быть владыкой Королевства. И более того, нужно сначала стянуть воедино распавшиеся фрагменты. Снова сделать Куральд Эмурланн целым.

— Этого и желают твои сородичи, — прогудел Онрек. — Такая возможность меня тревожит.

Тисте Эдур внимательно поглядел на Имасса и пожал плечами: — Я не разделял твоего беспокойства — вначале. Оставайся мои сородичи… чистыми, я был бы сейчас рядом с братьями. Но иная сила действует за завесой — не знаю, кто или что, но я рад бы был сорвать завесу.

— Зачем?

Тралл вздрогнул от такого вопроса. — Потому что она превратила мой народ в мерзость, Онрек.

Т'лан Имасс двинулся к проходу между двумя ближайшими статуями.

Чуть помедлив, Тралл пошел за ним. — Полагаю, тебе такое незнакомо: видеть, как твой род падает в ничтожество. Видеть, как гниет дух всего племени, раз за разом пытаться открыть ему глаза — ибо твои глаза открыты благодаря некоему случаю.

— Верно, — ответил Онрек. Ноги его глухо стучали по мокрой земле.

— Это не простая наивность, — продолжал Тисте Эдур, хромая за спиной Онрека. — Наше отрицание добровольно, наше равнодушие служит, потакает самым низменным нашим страстям. Мы долгоживущий народ, склонившийся перед краткосрочными интересами…

— Если ты находишь это необычным, — буркнул Т'лан Имасс, — значит, сила за завесой нуждается в вас лишь на краткое время. Конечно, если она существует.

— Интересная мысль. Ты можешь быть прав. Вопрос в том — когда исполнится краткосрочный план, что будет с моим народом?

— Вещи, ставшие бесполезными, выбрасывают, — отвечал Онрек.

— Кидают прочь. Да…

— Если, конечно, — прервал его Онрек, — они не станут опасными для того, кто ими пользовался. Тогда правильное решение — уничтожить, едва в них минует нужда.

— Твои слова звенят неприятной истиной, Онрек.

— Я почти всегда неприятен, Тралл Сенгар.

— Уже начал замечать. Ты сказал, души двух Псов пленены в статуях… а в которых?

— Мы между ними.

— Что они там делают, интересно?

— Камень создан, чтобы овладеть ими, Тралл Сенгар. Никто не спрашивает духов или богов, хотят ли они в ловушку образов. Хотят? Нужда в священных сосудах исходит от смертных. Глядя на объект поклонения, мы уверяем себя, что контролируем богов — в худшем случае. В лучшем же — надеемся поторговаться с ними насчет своей судьбы.

— Ты не находишь такие идеи жалкими, Онрек?

— Я любые идеи нахожу жалкими, Тралл Сенгар.

— Думаешь, бестии пленены навечно? Сюда они пришли потому, что уничтожены?

Онрек пожал плечами: — Мне надоела эта игра. У тебя есть знания и подозрения, но ты не хочешь их высказать. Вместо этого ты пытаешься вытянуть из меня всё, что я знаю и чувствую насчет пленных духов. Мне же плевать и на судьбу, и на путь ваших Гончих. Я лишь сержусь, что, раз их убили в каком-то ином мире, остаются лишь пять зверей, которых я мог бы убить. Думаю, убийство Гончей Теней меня позабавило бы.

Тисте Эдур грубо засмеялся: — Отлично. Не стану отрицать, твоя откровенность меня радует. Но, Онрек из логросов, не думаю, что ты ушел бы после яростной схватки с Гончей Теней.

Т'лан Имасс резко остановился и развернулся к Траллу. — Есть камень и есть камень.

— Боюсь, не понял…

Вместо ответа Онрек вытащил из ножен обсидиановый меч. Подошел к подножию ближайшей статуи. Одна лапа твари была больше Т'лан Имасса. Он воздел меч над головой обеими руками, с размаху ударив по черному гладкому камню.

Раздирающий уши треск вырвался в воздух.

Онрек пошатнулся, голова откинулась назад. Трещины пронизали огромное сооружение.

Оно вроде бы пошатнулось — и взорвалось. Поднялась высокая туча пыли.

Тралл с воплем отпрыгнул и замахал руками, потому что пыль окружила го.

Вокруг Онрека что-то зашипело. Он выпрямился и принял защитную стойку, когда в кружащейся дымке появился более темный силуэт.

Последовал второй взрыв — за спиной Т'лан Имасса — и вторая статуя распалась. Спустилась темнота — облака пыли заволокли небо; казалось, горизонты находятся едва в десятке шагов.