Кира Касс - Сирена

Но мне не повезло.

– Поцелуй меня на ночь, – попросил Акинли.

Я поднялась на цыпочки, чтобы достать до его губ. Он поцеловал меня в ответ, придерживая за талию. Поцелуй перерос в еще один.

И еще.

Жар. Землетрясение. Кружится голова.

Расстояние между нами исчезло. Я прислонилась к дверной раме, чувствуя на себе вес его тела. Мне нравились мускулы на его груди и руках – не показные, как у некоторых. Выточенное физическим трудом тело казалось намного сексуальнее.

Как всегда, от Акинли исходило тепло. Я чувствовала его жар там, где касалась кожи, на вплетенных в волосы пальцах. Его руки соскользнули с моей спины ниже, на бедра. Завтра я буду краснеть, вспоминая об этом. Сейчас же желание во мне только разгорелось.

Как и вчера, я бессознательно прижала его к себе одной ногой, и Акинли с радостью воспринял это как приглашение придвинуться ближе. У меня кружилась голова, тело охватила необъяснимая слабость. Словно я вот-вот потеряю сознание. Интересно, могу ли я упасть в обморок? Я полностью растворилась в страсти, когда поняла, что руки Акинли вдруг сжались в кулаки.

Он отшатнулся от меня, что потребовало некоторых усилий, ведь я все еще придерживала его ногой. Я виновато посмотрела на него, как ребенок, которого поймали на запретном.

– Видишь? Я не могу… – вздохнул он. – Прости, Кэйлен. Увидимся утром.

Акинли чмокнул меня в щеку и ринулся вверх по лестнице, на ходу приглаживая волосы.

И почему он так хорошо целуется? Все это его вина. Глупый рыбак. Глупый, восхитительный рыбак. Глупый, восхитительный, чудесный рыбак. Кого я пытаюсь обмануть? Зачем кого-то винить, если мы не сделали ничего плохого?

Погодите-ка. Значит, я тоже хорошо целуюсь? Акинли увлекся процессом не меньше, чем я. Может, так и есть? Представить только!

Я думала извиниться за несдержанность, но я обещала остаться внизу и не хотела нарушать обещание. Извинения подождут до утра. Войдя в свою комнату, я надела пижаму, оставленную с утра на кресле. Затем повернулась и заметила на подушке маленькую коробочку и записку. На листе бумаги было написано мое имя.

Кэйлен!

Я боялся, что дорогой подарок тебя расстроит. Но ты очень дорога мне, и я хотел купить тебе кое-что особенное. Надеюсь, подарок тебе понравится. Он выражает мои чувства с тех пор, как ты появилась здесь. Я так счастлив, что ты решила остаться…

С любовью, Акинли.

Я знала, что его отлучка была слишком долгой. И когда он ухитрился пронести подарок в мою комнату? Я открыла коробочку: на шелковой подушке лежала тонкая цепочка с крохотным серебряным кулоном в виде блестящего листа.

Какая прелесть! Я бы сама не выбрала лучше. Я кинулась к зеркалу и примерила кулон. Такой маленький и изящный. Совсем не броский, в отличие от большинства любимых девушками украшений, и только мы с Акинли будем знать, чтó он символизирует. Жаль, парень потратил столько денег, но с кулоном я теперь ни за что не расстанусь.

Я тихо пробралась на кухню и порылась в ящике для безделушек, который обнаружила во время уборки. Я помнила, что там лежит толстый фломастер. Там же нашла бумагу и написала одно слово самыми большими буквами, какие влезли на страницу. Затем вернулась в свою комнату и выбралась через окно на крыльцо. Оттуда спустилась по ступенькам на задний двор.

Акинли уже выключил свет, но я была готова поклясться, что он не спит. Я нашла на земле камешек и осторожно кинула в окно. Раздался тихий звон. За стеклом задвигались тени. Кинула второй камешек. На сей раз Акинли понял, откуда доносится звук, и подошел к окну. Открыл его и, улыбаясь, высунулся в ночь. Я подняла свой плакат.

«СПАСИБО».

Я видела, что Акинли заметил блестящую на моей шее цепочку. Его лицо сияло от счастья.

Я чувствовала себя здесь как дома. Последние несколько дней прошли по установившемуся расписанию. Однажды утром, после того как Акинли поцеловал меня на прощание, я обнаружила, что в доме, кроме меня, никого нет. Мне доверяли. Я не грустила, что осталась в одиночестве. Оглядывая дом, я повсюду находила следы моей новой семьи. Вот в углу корзинка Джулии с вязанием, полная разноцветных клубков, а на журнальном столике стоит полупустой стакан молока – это Бен не допил за завтраком. Вечером Акинли читал книгу и положил ее на подлокотник кресла, без закладки, переплетом кверху. Даже в пустом, тихом доме моя семья была со мной.

– Я очень вас всех люблю, – негромко произнесла я.

Подслушать меня было некому, а мне так хотелось сказать это вслух.

Я хотела, чтобы мне продолжали доверять, поэтому решила провести время с пользой. Почистила кухню – уборка там требовалась постоянно, а не один раз в день. Когда Бен и Акинли оказывались рядом с едой, они превращались в два торнадо. Постирала вещи Акинли – я знала, где лежит его грязная одежда, а Джулия научила меня обращаться со стиральной машиной в тот день, когда мы оставались дома вдвоем. Затем попробовала прибраться в доме, но не все прошло гладко. Когда Бен и Акинли вернулись с работы, они обнаружили, что я сражаюсь с пылесосом. Акинли лишь улыбнулся.

Джулия перенесла часть своей одежды в мой гардероб. Она даже съездила в город и купила мне вещи, о которых я не подумала, например зубную щетку. Всей семьей мы выходили на прогулку, и Бен обнимал меня одной рукой за плечи – его способ сказать «добро пожаловать», большего его мужественность не допускала. Этот жест очень много значил для меня. Мы ходили к маяку. Я карабкалась по валунам с Акинли и наблюдала, как закатное небо меняет цвета. Вокруг стояли столики для пикника, многие были заняты. Мне здесь нравилось.

Удивление вызвал мемориал рыбаков, погибших в заливе Сент-Джордж. Я думала, это местечко такое маленькое, что количество утонувших незначительно. Но возможно, ошибалась, ведь я только знакомилась с городом.

Однажды днем, когда мы с Акинли смотрели очередной любимый им дурацкий фильм, мы прилегли на диван. Я растянулась между ним и спинкой дивана, закинув на Акинли руку и ногу. Не помню, как я заснула, но спать точно не собиралась. Когда я проснулась, фильм уже закончился. Телевизор работал, в гостиной появились Бен и Джулия. Бен сидел в кресле, не отрывая глаз от экрана. Джулия устроилась на диванчике с вязанием. Пока я спросонья моргала, она потянулась, погладила живот и снова взялась за спицы. Я перевела взгляд на Акинли – тот выглядел вполне бодрым.

– С добрым утром, красавица, – прошептал он. Его пальцы медленно выводили узоры на моей руке. Должно быть, он прочел мое удивление. – Не хотел тебя будить. Ты так красива, когда спишь.

Я улыбнулась.

Он меня любит! Я вся светилась от радости.

В четверг я праздновала маленькую личную годовщину. Неделю назад меня нашел Акинли. Все в доме удивлялись, почему меня не разыскивают. Акинли все больше уверялся, что я остаюсь навсегда. Я справлюсь. Хранить молчание не так уж и сложно. И я вела себя осторожно.