Брайан Макклеллан - Кровавый завет

Распорядитель спустился по ступенькам на арену и переговорил с обоими бойцами. Затем махнул рукой и отступил назад. Бойцы бросились друг на друга, три сотни мужчин хором завопили. Глухие удары кулаков едва различались в реве толпы.

– Убей его! Пусти ему кровь! В живот, врежь ему в живот!

Голос Адамата потонул в какофонии нечленораздельных возгласов. Он и сам не понимал, что кричит. Просто выплескивал в этом вопле всю свою злость на Палагия, огорчение оттого, что жене и детям пришлось уехать из города. Он подался всем телом вперед, размахивал руками, повторяя удары бойцов, и орал во все горло вместе с остальными зрителями.

Формикаэль жестко приложил противника по ребрам. Соу-Смиз отшатнулся, но молодой боец бросился вперед и снова ударил в то же место, возможно поврежденное в предыдущем бою. Кулаки замелькали в тусклом свете. Соу-Смиз опасливо отступал к краю ямы, пока не уперся спиной в деревянные перила, ограждавшие арену. Пальцы зрителей потянулись к нему, ногти едва не царапали лысую голову Соу-Смиза, брызги слюны долетали до его щек. Адамат не мог дотянуться до бойца, ему оставалось только смотреть.

– Атакуй! – кричал он. – Не позволяй загнать себя в угол!

Что-то отчетливо хрустнуло, Соу-Смиз опустился на колено и поднял руки над головой, защищаясь от ударов Формикаэля.

Адамат сорвал голос.

– Вставай, сукин сын! – прохрипел он сквозь зубы.

Формикаэль лупил кулаками по кистям и локтям Соу-Смиза, пробивая защиту, пока пожилой противник не повалился на оба колена, корчась от боли под этим натиском. Лицо молодого бойца раскраснелось в предчувствии победы, он постепенно уменьшал силу ударов. Сначала они превратились в легкие шлепки, а затем прекратились вовсе. Формикаэль, тяжело дыша, стоял над поверженным соперником. Соу-Смиз не поднимал головы.

«Ну же, – подумал Адамат, – кончай с ним».

Но Формикаэль и не думал заканчивать бой. Усмехнувшись, он наклонился и дернул Соу-Смиза за руку, поднимая его. А затем нанес жестокий одиночный удар. Соу-Смиз снова упал на колени, все тело его содрогнулось от боли. Формикаэль растягивал удовольствие, позволив измученному сопернику прижаться к земле и продолжая делать из него отбивную.

Формикаэль нанес еще несколько одиночных ударов, и Соу-Смиз повалился на четвереньки. Лицо пожилого бойца превратилось в кровавое месиво. Он сплюнул в опилки. Формикаэль повернулся к публике и победно вскинул руки, наслаждаясь приветственным ревом толпы. Затем снова подошел к Соу-Смизу.

Неожиданно гигант вскочил на ноги. Все двадцать пять стоунов своего веса он вложил в удар кулаком по молодому и красивому лицу Формикаэля и подбросил соперника над землей. Тело бойца распрямилось в воздухе, а потом отскочило от деревянной ограды и упало, словно сломанная кукла. Он дернулся еще раз и затих. Соу-Смиз плюнул на спину Формикаэля, развернулся, медленно поднялся по лестнице и побрел к кабинкам. Со всех сторон зрители тянули к нему руки, чтобы похлопать по спине и поздравить с победой. Вслед летели проклятия проигравших пари.

Адамат забрал свой выигрыш, подождал, пока зрители не разойдутся, и незаметно пробрался к кабинкам. Он вошел к Соу-Смизу и задернул за собой занавеску:

– Это была настоящая бойня.

Соу-Смиз, поднявший над головой ведро с водой, застыл на мгновение и бросил короткий взгляд на Адамата. Затем опрокинул ведро, смывая с себя пот и кровь, вытерся грязным полотенцем. И только после этого кивнул Адамату. Глаза его заплыли от ударов, брови и губы были рассечены.

– Да уж. Поставил на кого нужно?

– Разумеется.

– Ублюдок решил угробить меня.

– Кто?

– Владетель.

Адамат рассмеялся, но тут же понял, что Соу-Смиз не шутил.

– С чего ты так решил?

Соу-Смиз покачал головой, выжал красно-бурую жидкость из полотенца, а затем прополоскал его в ведре с чистой водой.

– Хотел, чтобы я лег.

Пожилой боец был совсем не глупым человеком, но всегда говорил короткими рублеными фразами. Любому стало бы трудно подбирать слова после того, как его столько лет били по голове.

– Почему? Ты же отличный боец. Люди приходят посмотреть на тебя.

– Приходят на молодых. – Соу-Смиз плюнул в ведро. – Я старый.

– Формикаэль теперь дважды подумает, прежде чем согласится снова биться с тобой. – Адамат вспомнил неподвижное тело на арене. Формикаэля пришлось выносить на руках. – Если, конечно, останется жив.

– Останется. – Соу-Смиз прикоснулся к виску. – Но будет меня бояться.

– Или просто закончит с этим делом.

Соу-Смиз глубоко вздохнул, потом выдавил из себя короткий смешок, превратившийся в хриплый кашель.

– Так и так неплохо.

Адамат молча взглянул на старого друга. Внешность Соу-Смиза была обманчива. Он вовсе не был тупым громилой, как другие бойцы. За бусинками его глаз скрывался острый ум, за искалеченными кулаками – заботливые руки любящего брата и дяди. Многие не догадывались об одной из главных причин длинного списка его побед. Но кое в чем они были правы: еще глубже, под преданностью семье и незаурядным умом, скрывался убийца.

– У меня к тебе дело, – сказал Адамат.

– Думал, ты соскучился.

– Ты как-то говорил, что в молодости состоял в банде «Нарушители Завета Кресимира».

Соу-Смиз замер с засунутым в ухо кончиком полотенца. Затем медленно опустил его.

– Я так говорил?

– Ты был сильно пьян.

Движения Соу-Смиза внезапно стали осторожными. Он оглянулся на одиноко стоящий в углу кабинки стол, в ящике которого хранился пистолет. Хотя человек с такими габаритами не нуждался в оружии.

Адамат поднял руку в успокаивающем жесте.

– Ты был сильно пьян, – повторил он. – Я тогда не поверил тебе. Сам видел, как этих ребят вытаскивали из канализационной трубы, и решил, что никто из банды не уберегся от того, кто охотился за ними.

– Может быть, уберегся. – Соу-Смиз пристально посмотрел на него. – А может, и нет.

– Каким образом?

– Зачем тебе знать?

– Я провожу расследование. – Адамат уже понял, что придется все рассказать. – Для фельдмаршала Тамаса. Он хочет выяснить, что такое Завет Кресимира.

Имя фельдмаршала произвело впечатление на Соу-Смиза.

– Не хотел бы перейти ему дорогу.

– Согласен. Ты знаешь, что это может означать?

Кулачный боец вернулся к своему полотенцу.

– Наш главарь был неудавшимся учеником Королевского совета. – Он открыл ящик стола и вытащил закопченную трубку и кисет с табаком. Не спеша раскурил ее и продолжил: – Глупец и болтун. Хотел привлечь внимание. Сказал, что наше название должно напомнить Королевскому совету, что они тоже смертны.

Это была самая длинная речь, какую Адамат слышал от друга за долгие годы.

– Он говорил вам, что это значит?