Брайан Макклеллан - Кровавый завет

– Нет. – Мужчина за соседним столом поднял глаза на Нилу. – Босс говорит, что их и так слишком много.

– Я слышала, что прачки нужны в армии. – Нила поправила юбку.

– Девушке с твоей внешностью не стоит связываться с армией. – Квартирмейстер откинулся на спинку стула. – Это не самая лучшая идея.

– Но я слышала, что они хорошо платят. Дают палатку и все необходимое. Я могу сделать в десять раз больше, чем какой-нибудь солдат.

– Это правда, – признал квартирмейстер. – Но я не стал бы хвастать этим на твоем месте. Мы платим лучше, чем рабочий союз платит опытному трудяге. Ты уверена, что хочешь попасть в армию?

– Мне нужны деньги. – Нила кивнула в ту сторону, где раньше стояли гильотины. – Моему последнему хозяину отрубили голову, и с тех пор я не заработала ни краны.

– Такие истории теперь часто приходится слышать, – посочувствовал ей квартирмейстер. – Ты ведь не была с теми мятежниками, правда?

– С тех пор как мне исполнилось одиннадцать, мой хозяин по два раза в день затаскивал меня в постель. – Нила наклонилась вперед и постаралась придать голосу как можно больше ненависти. – Я плюнула в его голову, когда она упала в корзину.

– Ясно. – Квартирмейстер пожевал кончик пера. – В тебе чувствуется огонь. Что-то мне подсказывает, что ты сможешь постоять за себя. Но я все-таки запишу тебя в офицерскую прислугу. С ними безопасней. Как правило. Ты умеешь шить? Кажется, фельдмаршалу нужны швеи.

– Это было бы здорово! – впервые за несколько недель искренне улыбнулась Нила.

Тамас проснулся от чувства удушья. Он приподнялся на локтях, пытаясь перевести дух. Словно тяжелый жернов придавил ему грудь. Он отшвырнул ногой одеяло и сел, наклонившись над краем кровати.

В последнее время Тамас спал в своем кабинете на верхнем этаже Палаты Пэров, предпочитая мягким подушкам королевского дивана простую, но удобную солдатскую раскладушку в углу. Прочный холст раскладушки пропитался по́том, так же как постельное белье и волосы Тамаса. Внезапно он почувствовал, что замерз, и обхватил себя руками, чтобы согреться. Часы, четко различимые в ярком лунном свете, показывали половину четвертого утра.

Подробности сна начали возвращаться к нему, словно отрывочные и смутные воспоминания о том, что случилось несколько лет назад. Руки опять задрожали, и на этот раз не от холода. В том сне погибали люди – солдаты, которых он знал всю жизнь, друзья и знакомые, даже враги. Все, кого он когда-либо встречал. Они выстроились вдоль кромки кратера Южного пика и один за другим прыгали в пламенный котел. Таниэль тоже стоял там, хотя Тамас не мог вспомнить, что случилось дальше с сыном. Его продолжала бить мелкая дрожь. Была ли в его сне Влора? Он видел, как Сабон прыгнул в жерло вулкана, но куда пропал Олем?

Тамас глубоко и прерывисто дышал. Он подошел к окну на балкон и остановился, наблюдая за полной луной. Ночное небо было чистым, за исключением единственной полоски облаков, образовавшей идеальное кольцо вокруг луны. Глаз бога. Тамас задрожал, затем дрожь превратилась в озноб. Он ухватился за стену обеими руками и стоял так, пока не прошла слабость.

Он услышал знакомое поскуливание и посмотрел вниз.

– Хруш, – сказал он псу, – со мной все в порядке. А где Питла… – Тамас умолк, имя растворилось в неожиданном кашле. – Да. Извини, мой мальчик. – Он наклонился и протянул руку к собаке. – Скоро я возьму тебя на охоту. Успокойся.

Тамас нашел ночные туфли, затем пригладил пальцами волосы. Надел халат и открыл дверь в прихожую, мерцавшую в лунном свете. Олем шевельнулся в кресле около двери. Напротив него в другом кресле спала Влора, опираясь на ружье и тихо похрапывая. Дальше по коридору, под лампой, стояли два охранника. Его помощники решили удвоить охрану после покушения Стража.

– Сэр, – окликнул его Олем, затушив сигарету о подлокотник кресла.

– Ты что, никогда не спишь?

– Никогда, сэр. Именно поэтому вы меня и наняли.

– Олем, я пошутил.

– Я догадался.

– Все тихо?

– Абсолютно, сэр, – ответил Олем тихим сдержанным голосом. – Ни звука во всем доме.

– Что она здесь делает? – Тамас показал на Влору.

– Беспокоится за вас, сэр.

Фельдмаршал вздохнул.

– Вы в порядке, сэр?

– Просто дурной сон. – Тамас кивнул.

– Моя прабабушка говорила, что дурные сны бывают плохими предзнаменованиями, – заметил Олем.

Тамас впился взглядом в солдата:

– Спасибо, теперь я чувствую себя намного лучше. Собираюсь раздобыть чего-нибудь на завтрак.

Он зашаркал по коридору.

Олем двинулся следом в десяти шагах позади. В темноте спуск с шестого этажа показался очень долгим. Тамас вынужден был признаться себе, что в сопровождении Олема чувствовал себя намного уверенней, когда тени в дверных проемах играли с его воображением. Один раз он все-таки вздрогнул, увидев скорчившийся в углу силуэт Стража. Присмотревшись, понял, что это всего лишь угольная печь.

Фельдмаршал надеялся найти в кухне остатки вчерашнего ужина и быстро вернуться в кабинет. Но когда он приблизился к кухне, почувствовал исходящее от духовок тепло и уловил запах свежего хлеба, и его рот наполнился слюной – верный признак того, что здесь работал Михали. Тамас вошел в кухню и остановился при виде неожиданной картины.

Две женщины стояли возле печи, на которой еле уместилась огромная, как колесо от телеги, кастрюля. Женщины разбивали яйца и отбрасывали скорлупки. Михали стоял позади них – очень близко, почти прижимаясь к ним и приобняв предплечьями. Кисти его рук тем временем мелькали над кастрюлей. Он добавил в варево немного соли, затем его рука опустилась, и послышалось смущенное хихиканье женщины. Рука поднялась снова, сжимая кухонный нож и стручок зеленого перца, который тут же был покрошен в кастрюлю.

Тамас откашлялся. Обе женщины подскочили от неожиданности и расширенными от удивления глазами уставились на Тамаса. Михали плавно, несмотря на свои внушительные габариты, отступил назад и улыбнулся:

– Фельдмаршал! – Он вытер руки о передник, похлопал каждую женщину по щеке и направился к Тамасу. – Похоже, вы плохо провели эту ночь.

– Зато вы хорошо, – буркнул Тамас. – Я все видел: соблазнение посредством омлета.

Трудно было определить в таком слабом свете, но ему показалось, что Михали покраснел.

– Просто небольшой утренний урок, фельдмаршал, – начал оправдываться он. – Беллони и Таша – самые способные из моих учениц. Они заслуживают дополнительного внимания.

– Ученицы? Помнится, раньше вы называли их помощницами.

– Каждая помощница – в каком-то смысле ученица. Если они ничему не учатся, то какие же из них помощницы? Каждый мастер должен быть готов к тому, что однажды его превзойдут, как я превзошел своего отца. Когда-нибудь кто-то создаст более удивительные блюда, чем способен я. Возможно, это будет какая-то из них.