Брайан Макклеллан - Кровавый завет

Доктор сделал вид, что не заметил предупреждающего взгляда Тамаса:

– Может потерять, если я сделаю то, что он от меня требует.

– Как это?

Сабон посмотрел на фельдмаршала, требуя объяснений.

– Врач Никслауса собрал мою раздробленную ногу, – тяжело вздохнул Тамас. – Но сначала вставил в кость золотую пластину. В форме звезды, чтобы не дать образоваться кисте.

Сабон широко раскрыл глаза от ужаса.

– Животное! – прорычал он. – Я сам отрублю ему руки, как только мы поймаем его.

Тамас не мог не согласиться с другом.

– Если мы поймаем его, – поправил он Сабона. – Петрик, я хочу, чтобы вы сделали эту операцию.

Доктор вопросительно посмотрел на Сабона.

– Нет, – решительно объявил тот. – Если ты умрешь, все наши парни окажутся в опасности.

Тамас едва заметно усмехнулся. «Парни». Хитрый деливец никогда не признает, что и его это тоже касается.

– Мы только что вернули тебя, – добавил Сабон.

– Я не смогу жить без своих способностей. Петрик, что произойдет, если вы ее не вынете?

– Если вы говорите правду, то она будет причинять вам постоянную боль. – Старый доктор нахмурился. – Вы не сможете спать, истощение помешает вашей ране зажить естественным путем. Пластину нужно вынуть, – заключил он совсем не радостным тоном.

Сабон перевел взгляд с Тамаса на доктора и обратно, затем недовольно фыркнул.

– Удачи, – сказал он и вышел.

– Вы хотели меня видеть?

Адамат переминался с ноги на ногу, косясь на разложенные перед Тамасом инструменты. Хирургия всегда раздражала его. Слишком многое могло пойти не так, как надо, и, казалось, врачи каждый год придумывают новый и болезненный способ убить тебя, прикрываясь медицинской необходимостью. Он и сам понимал, что это нелепая мысль. Факты доказывали прямо противоположное. Древняя практика кровопускания теряла былую популярность, а принципы дезинфекции играли в медицине все более важную роль. Со времен Кресимира смертность значительно снизилась.

Операционную устроили по соседству с кабинетом Тамаса. Фельдмаршал сидел на краю стола, в одном только полотенце, обернутом вокруг бедер. Адамат поразился количеству старых шрамов на груди Тамаса. Несколько следов от уколов шпагой, еще один напоминал ножевое ранение и три бледно-розовых рубца на месте пулевых отверстий. Сквозь седые волосы фельдмаршала проглядывала свежая гематома, а правая нога покраснела и распухла. Рядом стоял врач в белом халате и тщательно осматривал свои инструменты.

Стало быть, Тамас живой, хотя и выглядит изрядно потрепанным. Репортеры светской хроники пошли бы на все, лишь бы узнать, что произошло накануне на улице Пало и где Тамас провел два предыдущих дня. Адамат не решился спрашивать об этом.

Фельдмаршал кивнул:

– Вы нашли предателя?

– Нет, сэр.

– Почему?

– Не хотелось бы оправдываться, но я работаю за двадцать человек.

– Но мы хорошо вам платим, не так ли?

– Не совсем. И деньги не заставят работу двигаться быстрее. Мне приходится опрашивать сотни людей и много разъезжать по городу.

– «Не совсем»?

– Среди подозреваемых сам ревизор, сэр. Я не могу допрашивать его, а после этого напоминать об оплате.

Тамас фыркнул:

– Олем, проследи, чтобы инспектору исправно платили.

Телохранитель, непрерывно ходивший из угла в угол, остановился и энергично кивнул.

– Разумеется, у вас есть подозрения?

– Как всегда, – согласился Адамат. – Но ни одного твердого доказательства.

– Я получил письмо от моего сына Таниэля. – Тамас указал рукой на стол. – Он сейчас в Вершинной крепости, помогает Горному дозору отразить нападение Кеза. Таниэль и Избранный Борбадор утверждают, что могущественная волшебница присоединилась к кезанской армии и стремится провести Королевский совет через крепость в Кресим-Курга, где они попытаются призвать Кресимира.

От удивления у Адамата отвисла челюсть.

– Это какой-то абсурд.

– Скорее всего, так и есть. Находясь в осаде, люди часто теряют чувство реальности. К тому же мой сын не лучшим образом показал себя. – Тамас не стал уточнять, в чем это выразилось. – Но все же я вынужден учитывать все варианты развития событий. Возможно, Кез разработал новое оружие или… – Он поглядел в окно и скорчил недовольную гримасу. – Это ваше расследование о Завете Кресимира… Вы узнали что-нибудь новое? Что-нибудь о том, как можно призвать Кресимира или как он будет мстить за убитого короля?

– Нет. Как я уже говорил вам, расследование не принесло результата. Кто-то вырывал листы из книг и замазывал краской целые абзацы, чтобы скрыть важную информацию. – Поначалу это обеспокоило инспектора, но у него не было времени на долгие размышления. – Все, что я знаю о Завете Кресимира, мне рассказал Избранный Борбадор.

– Это очень неудачно. – Тамас приложил руку ко лбу и слегка покачнулся. Он выглядел неважно. – Не хотелось бы поддаваться панике, но я должен был принять кое-какие меры, на случай если в этом есть доля правды. Призвать бога! Кто сейчас способен поверить в подобную чушь? Я послал в крепость Четвертую бригаду. Этого должно хватить, чтобы не пропустить кезанскую армию через перевал. – Он пренебрежительно махнул рукой. – Сожалею, что оторвал вас от дела, инспектор. Но позвольте сказать вам еще одно, прежде чем вы уйдете.

– Да, сэр?

– Если я не переживу эту операцию или буду слишком долго восстанавливаться после нее, вам надлежит продолжать расследование.

Холодок пробежал по спине Адамата.

– При всем уважении к вам, сэр, через несколько часов после вашей смерти меня самого нашли бы мертвым в канаве. Думаю, что только страх попасть под подозрение мешает предателю подослать ко мне убийц. Страх перед вами, точнее говоря.

– У вас будет охрана, – настаивал Тамас. – Если я умру, справедливость будет восстановлена не в суде, а силой оружия. Седьмая бригада с радостью поможет вам.

Похоже, фельдмаршал действительно допускал, что может умереть. Страх Адамата усилился. Если Тамас умрет, все рухнет. Особенно при таких обстоятельствах. Армия выступит против остальных членов комитета. Страну охватит хаос. Каждый будет сражаться за себя, и в этой борьбе не окажется победителей. А если Тамас останется жив, Адамату придется и дальше предавать его, раскрывая государственные тайны лорду Ветасу. Что стало с его достоинством? В сотый раз Адамат подумал, что надо во всем признаться Тамасу и попросить помощи. Нет, снова решил он. Безопасность семьи важнее, чем честь и достоинство.

Размышления Адамата прервало появление высокого толстяка с длинными темными волосами, собранными в хвост на затылке. Несмотря на передник и поварской колпак, у него были повадки короля. Незнакомец держал над головой серебряный поднос, на поясе висела невероятных размеров поварешка.