Артем Каменистый - Пограничная река. (Тетралогия)

Парочка обезьян лихо наклонила это громоздкое орудие, навела в сторону исполинского летающего ската. Промахнуться невозможно — в этой громадине, наверное, больше двухсот метров, а расстояние до него от башни еще меньше. Промаха и не было — толстая стрела, оставляя за собой еле заметную струйку дыма, ударила ската в правый бок. Тот, не заметив этот булавочный укол, выпустил очередную порцию своих огненных снарядов. Нет, все же заметил, — удар пришелся по площадке перед очагом и башне. Огромный арбалет вспыхнул свечкой, две горящие фигурки слетели вниз, забились на земле, пытаясь сбить пламя.

Засмотревшись на это зрелище, Андрей некоторое время не следил за «скатом», а когда поднял глаза, то застал лишь последние мгновения его существования.

«Скат», объятый пламенем, превратившись в чудовищный голубоватый метеор, стремительно улетал в восточном направлении. Агонизируя, он пытался набрать высоту и скорость. Зачем? Может хотел сбить пламя? Нет, такое уже не собьешь. Похоже, внутри он был пуст как мыльный пузырь, и закачан горючим газом.

Уйти он все же успел далековато — пылающие останки рухнули примерно в километре от поселка.

Обернувшись к пирамиде, Андрей убедился, что она успела закрыться, и туман уже рассеялся. За спиной слышались стоны и крики раненных, выжившие охранники начали выгонять людей из укрытий. Андрея тоже подтолкнули древком дротика в спину, намекая, что следует двигаться к центру поселка.

Послушно направившись к дымящейся башне, Андрей только сейчас понял, что был на волосок от гибели. Осознание этого ему не понравилось: мгновенно ослабевшие колени едва не подогнулись, а руки предательски задрожали. Идиот — он даже не попытался спрятаться, стоял как круглый дурак… любовался. Одного просмотра вполне достаточно — больше он глядеть на это не желает. Если это повторится еще раз, он будет готов — забьется с головой в самую глубокую яму.

Увы — повторилось. Дважды.

Первый раз обошлось без жертв — так что напрасно Андрей спрятался в мутной воде озерца на дне карьера. Те, кто осмелились пронаблюдать за запуском, рассказали, что все было почти как в первый раз: западная половина пирамиды раскрылась, выпустила из своего чрева «огурец». Оказавшись на полосе, тот превратился в «ската». Взмыл в небеса, оборвал тонкую «пуповину», ушел на восток, быстро растаяв в небесах. Никаких пакостей себе при этом он не позволил.

Зато следующий запуск с лихвой наверстал упущенное. Этот «скат» превратил в руины половину поселка и прикончил полтора десятка пленников и аборигенов. Помешать ему не смогли — арбалета с зажигательными снарядами больше не было. Террор продолжался долго, но «скат» в итоге начал сдавать. Может вместе с огненными снарядами он терял какие-то свои силы, или по какой-то другой причине, но исполинский дирижабль начал быстро терять высоту и перестал маневрировать. Его подхватил порыв ветра, потащил к дальнему краю полосы, прямиком на обломки авиалайнера. Волочась нижним краем оболочки по земле, «скат» задел нагромождения металла, потащил их за собой. Видимо при этом не обошлось без пробоин и искр — из поврежденного бока вынесся поток синего пламени. Реактивной струей «ската» подбросило в небо и отнесло далеко от поселка, где он, рухнув в степь, выжег вокруг себя десятки гектаров.

После третьего запуска пленники и аборигены долго отстраивали разрушенные сараи, перетаскивали к прожорливой пирамиде своих мертвецов и тысячи скрюченных, обгорелых кожисто-роговых огромных «ногтей» — все, что осталось от смертоносного «ската».

Попытки обсудить это, или публично вникнуть в суть происходящего пресекались уже на другой день после запуска — люди просто не хотели вспоминать лишний раз об этой угрозе. Никто не сомневался, что рано или поздно очередной «скат» рухнет на поселок, и выжжет дотла всю округу, вместе с аборигенами и их пленниками. В карьере от подобного не спрячешься. От знания этого не уйти, но зато можно заставлять себя о нем не вспоминать, и не давать вспоминать другим — вот и появилось это странное для цивилизованного человека табу.

Современный человек привык к виртуальной смерти. Кровь льется с экранов телевизоров и мониторов компьютеров, ею пропитаны страницы книг и газет. Смерть уже не шокирует, и никого не удивляет. Подспудно многие считают, что столкнись с ней в реальности, все будет так же. Как же жестоко они заблуждаются… И как же быстро это понимают… Для этого достаточно увидеть, как товарищу, с которым ты только что ел из одного котла, огненный шар отрывает голову. Друг, который подменил тебя на каторжной работе, превращается в обугленный огарок. Смерть собирает обильную жатву вокруг тебя, и ты имеешь хороший шанс стать ее очередной жертвой. И это реальность — от нее не уйти с помощью пульта телевизора. И если в реальности над тобой загорится надпись «Game Over», ты не загрузишь сохраненную игру для второй попытки, да и надписи как таковой не будет. Твои товарищи здесь умирают навсегда. И ты сейчас отправишься вслед за ними, если смерть этого захочет.

В этом мире есть новый синоним слову «смерть» — «запуск».

Запуск это объективная реальность — одно из неизбежных явлений нового мира.

Запуск ужасающ по своим последствиям и загадочен из-за своей непостижимости.

Запуск это постоянная угроза армагеддона — Божий бич для этого затерянного в степи поселения.

Запуск настолько страшен, что даже говорить о нем нельзя — табу.

Сегодня пришло время четвертого запуска.

Аборигены даже не пытались гнать пленников в укрытие — укрытий рядом не существовало. Степь ровная как бритый блин: даже замаскироваться здесь негде — травы мало, да и невысокая она. Деревьев и кустов вообще нет. А откуда им взяться — здесь же на километры вокруг все выведено. Бежать к карьерам далеко, да и страшно — прямо в пасть опасности путь ведет.

Попали…

Первым голос подал Прапор:

— Ребята, давайте хоть присядьте пониже — может скат не заметит нас.

Андрей, положительно оценив совет, плюхнулся на землю плашмя:

— Ложись! Сеном припорошитесь сверху!

Вряд ли такая маскировка поможет. Даже если люди станут неприметными кочками, фигурки аборигенов будут их выдавать — те и не думали прятаться. Стоят, будто суслики — таращатся на пирамиду. Тоже понимают, что убегать бессмысленно.

Из облака пара показался «огурец». Обливая почву под собой обильными потоками маслянистой слизи, он тянулся к оперативному простору площадки — там можно без помех распрямлять свои «крылья», принимая истинную форму.

Но что-то пошло не так в самом начале. Может «пуповина» лопнула, пустив струю газа, а может о какой-нибудь незамеченный камешек оболочку пропороло — этого уже не узнать. Откуда появилась искра, тоже осталось загадкой. Мало ли — может просто статический разряд. «Огурец», не выбравшись из чрева пирамиды и наполовину, резко остановился, из-под левого бока взметнулась струя голубого пламени. Несколько мгновений и вот он уже пылает весь. Огонь пошел в недра пирамиды, оттуда, расшвыривая горящие ошметки, реактивным потоком вынесся исполинский язык пламени — наверное, до небес достал. Отсюда до места событий было более километра, но все равно донесся порыв горячего ветра.