Александр Слепаков - Повесть о советском вампире

– Куда я вас посажу? – удивлялся подполковник. – Дыни же будут везде!

Потом я все-таки заснул, и мне приснилось, как Елизавета Петровна вместе с Иевлевой полощут в Маныче рубашки. Они полощут рубашки и выкручивают. И кладут в эмалированный таз. А мимо идут казаки и отпускают гнусные шутки. А те смеются, но не оборачиваются…

Я проснулся от того, что машина остановилась. Мы вышли. Очередь за пивом была, и немаленькая. Но мы встали. И стояли. Под палящим солнцем. Все когда-то кончается, и очередь наша, в конце концов, подошла. Мы взяли по две кружки. Вернее, я взял четыре, поскольку у поэта денег не было.

За пивом поэт пытался убедить меня в том, что язык нам диктует. То, что нам кажется созданной нами поэтической формой, это на самом деле диктат языка. Он приводил примеры, мужики косились на нас. Но косились уважительно, как на сумасшедших.

Пиво кончилось на Осипе Мандельштаме. Мандельштам мужикам не понравился – жидов в станице не любили.

– Я не увижу знаменитой Федры, – кричал опьяневший поэт.

А я думал, продиктовал это Мандельштаму тот самый язык, на каком говорят окружающие нас мужики. И я нутром чувствовал, что это все-таки тот же самый язык!.. И дальше нить моей мысли терялась, думать не было сил. Возражать поэту я не хотел, так как он увлекся и махал руками, и так получалось очень шумно, и вообще пора было уходить.

Попутку на трассе мы поймали моментально. С консервного завода шли машины в Ростов. У поворота на Усьман мы вышли и до хутора шли пешком. За это время мы окончательно протрезвели. Несколько раз мы останавливались отлить, благо лесополоса шла вдоль дороги.

Когда мы вернулись в деревню, как раз приехал автобус с университетскими с поля. Автобус привез их прямо к столовой. Мы шли мимо, и нас, естественно, затащили обедать. Мы проголодались и отказываться не стали.

Отсутствие Иевлевой поэт отметил сразу. Ему, правда, сказали, что она вышла из общежития около одиннадцати, а от фельдшера, оставив нас, она ушла примерно в полдесятого. То есть мы не были последними, кто ее видел. В общежитии до поздней ночи вообще никто не спал.

Поэта успокаивали, говорили, что она взрослая женщина и что найдется. Но он все равно помрачнел. Это он рассказал мне, что Иевлева встречается с вампиром по ночам, причем абсолютно ничего странного поэт в этом не усматривал.

Встречается с вампиром. И что? Странно вам? Не верите? Да ради бога! Пожалуйста! Но я знаю, что говорю. И ничего в этом такого невозможного нет. Мистика, говорите? Да вокруг полно мистики. Просто вы ее не видите. Потому что вы сами – тупые долбоебы. А я верю своим глазам, представьте себе. Да, с вампиром. Не с каким-нибудь мудаком, старшим преподавателем. Потому что она сама непростая женщина.

Что здесь такого невероятного? Если вы верите в коммунизм, почему бы вам не верить в вампиров? Ах, вы уже не верите в коммунизм? Ну, тогда можете и в вампиров не верить. Я не настаиваю. Дело ваше. Можете не верить. Но она всегда возвращалась ночью. Или он сам ее приносил. Почему она сегодня не вернулась? Что случилось? Ой, чует моя бедная, засранная газетой «Правда» душа – что-то случилось.

Мы закурили. По дороге проехала серая «Волга» с ростовскими номерами.

– Да найдется она, – успокаивал я поэта, хотя у меня на душе тоже стали кошки скрести.

Тогда-то мы и решили по возможности, то есть когда поэт протрезвеет, вместе описывать эту историю. Чтобы рядом с трезвым журналистским репортажем появились слова, продиктованные поэтическим вдохновением.

Приехавший из Ростова, из областного управления милиции, офицер был худым, лет сорока мужчиной в форме с майорскими погонами, с небольшим чемоданчиком в руках. Был он невысокий, неприметный. С простым, немного удивленным лицом (по крайней мере так мне его описывали люди, присутствующие при его прибытии. Самому мне так и не довелось с ним познакомиться. Я даже не знаю, радоваться мне этому обстоятельству или следует жалеть).

Майор протянул удостоверение, парторг прочел: «Павел Петрович Ершов».

– А мы вас ждали, товарищ майор, – обрадовался парторг.

– И чудненько, – сказал майор, – вот и дождались.

– Идемте, мы вас устроим, – пригласил парторг, – потом пообедаем.

– Спасибо, я обедал, – отказался майор.

– У нас тут гостиничные номера при библиотеке, – говорил парторг, ведя майора по улице. – Будет вам уютно. Все рядом. Магазин рядом.

– Магазин, это да, – кивал головой майор.

«Чего это я про магазин, – укусил себя за язык парторг. – Он что, бухать сюда приехал?»

Но майор смотрел доброжелательно. И никаких неправильных мыслей о себе со стороны парторга, видимо, не допускал.

Комнату майор осмотрел одобрительно, чемоданчик положил на стол и сказал, что хотел бы немедленно поговорить со свидетелями.

Они вернулись в кабинет, и по дороге парторг рассказал то, что было ему известно.

– Давайте тогда участкового, он у нас и главный свидетель, и главное заинтересованное лицо.

Участковый пришел мрачный. Ночная история с милиционерами окончательно вывела его из равновесия. Узнав, кем является гость, он сказал резко, почти потребовал, чтоб его восстановили в должности и вернули оружие. Иначе он помогать не будет. Приезжий смотрел на него внимательно, ничего не говоря. Потом опустил глаза на свои руки, лежащие на столе, подумал еще немного и обратился к парторгу.

– Да, – сказал он, – надо вернуть к исполнению обязанностей и отдать пистолет. Как вы думаете, Егор Ильич, мы могли бы это организовать так, чтобы еще до вечера товарищ участковый приступил к исполнению обязанностей? Мне бы не хотелось самому в это вмешиваться.

Парторг снял трубку и позвонил в райком партии. Через пять минут ему перезвонили. Он поговорил по телефону, отложил трубку и доложил приезжему майору:

– Уже везут на мотоцикле – бумаги и оружие. У них все было готово по распоряжению райкома.

Участковый тяжелым взглядом окинул приехавшего майора и спросил:

– С чего начнем?

– Со вчерашними патрульными надо бы поговорить, – немного застенчиво предложил майор.

– Они в Багаевке, в больнице, – отозвался парторг. – Под наблюдением. Ведут себя не совсем нормально. Боятся ночи.

– Давайте поедем к ним в Багаевку, – сказал майор. – По дороге поговорим с вами, – обратился он к участковому. – Бумаги ваши и оружие получим по дороге. Я думаю, мы их встретим.

– Еще чем-нибудь могу помочь? – спросил парторг.

– Будьте под телефоном, пока мы не вернемся, большое спасибо, – сказал майор.

И они уехали на машине майора. Майор только сказал участковому, чтобы тот взял жезл, чтобы остановить мотоцикл из Багаевки. Мотоцикл они встретили еще на грунтовке. Сидящий за рулем майор посигналил и выставил в окно жезл, мотоцикл остановился. Документы и ствол привезли знакомые ребята, участковый подписал что нужно было, и все получил. Они пожали друг другу руки, и мотоцикл уехал обратно. Майор не вышел из машины.