Город голодных теней (СИ)

— Мимо дома, — сказал она. И добавила: — Между этим и нашим, где мы стоим. Там что-то есть, но мне показалось — далеко.

Влад снова пошёл к нужному дому, но на этот раз остановился на входе в переулок. Постоял и вернулся.

— Наверное, пройти можно, — задумчиво сказал он. — Пока там чисто.

И они снова двинулись в путь.

Прошли два уже «готовых», потом третий и встали у четвёртого, как раз в том переулке. Влад обернулся к Тасе и некоторое время задумчиво смотрел на неё.

— Больше ничего не чувствуешь?

— Нет. — Тася ответила, а сама пожалела, что времени мало — начать бы заниматься всеми этими экстрасенсорными штучками, чтобы быть полезней!

— Хорошо. — Он снова оглядел её, Макса и, как ни странно, бомжа. Мотнул головой, словно стараясь отогнать не очень приятную мысль, и скептически дёрнул уголком рта. — Не обижайтесь. Я вам доверяю. Но я не доверяю городу.

С этими словами он велел им встать рядом (Макс брезгливо сморщился, встав рядом с бомжем) и обвёл их меловой чертой.

— На всякий случай, — сказал Влад. — Вроде ярко выраженной угрозы нет, но здесь я привык прислушиваться к интуиции.

Уходил он с охраной тоже не слишком охотно. Пару раз оглянулся. И Тасю это встревожило. Если он постоянно говорит об интуиции, не следует ли и им поглядывать внимательней по сторонам? Следя за уходящими, она не сразу уловила, что бормочет и ворчит рядом Макс. Но, заслышав его ворчливые интонации, она сообразила, что и вслушиваться в смысл его бормотания не надо: он всё так же неприязненно косился на вонючего бомжа… Собравшись с силами и со словами, как утешить парня и устроить ему более-менее комфортное времяпрепровождение, она открыла рот, одновременно машинально глядя вперёд…

Грохот раздался такой, словно взорвался сам дом! Тот, куда ушёл Влад с ребятами!

Тася закричала от неожиданности и от боли в ушах: так страшен был этот грохот! Она ещё кричала, когда краем глаза уловила что-то странное — а обернувшись, поперхнулась от ужаса: от дома напротив, из-под его торца, через круговой газон дома, хлынула на них чёрная волна!

Но хуже волны стал инстинктивный взгляд, брошенный на Макса. Парень, когда загрохотало, выскочил из круга. И теперь Тася, закрыв рот и быстро оглядываясь, лихорадочно соображала: прорвал ли круг своим движением Макс? Спасёт ли круг, если парень снова войдёт под его защиту? И что делать? Требовать, чтобы Макс вернулся? А если с возвращением его защита круга как раз и сломается полностью?! Что делать?!

— Макс! Назад!

Парень растерянно взглянул на неё. Наверное, он тоже был обуреваем теми же мыслями о круге. И теперь сомневался, стоит ли возвращаться.

— Я не могу! А вдруг…

Чёрная волна, ломая кусты кругового газона, помчалась на них.

— Беги к Владу!! — завизжала Тася. — Макс, беги!!

Парень всё ещё медлил, хотя чёрной волне оставалось лишь перепрыгнуть через бордюр. Макс, видимо, находился в лихорадочном замешательстве: бросить Тасю вместе с бомжем в защитном круге на произвол судьбы было страшно, но, кажется, и его страшила мысль вернуться в круг и тем самым разрушить его до конца.

Сердце Таси больно дёрнулось, когда она поняла, что могут погибнуть все, хоть и есть неясный шанс — пусть для одного.

Чуть не срывая голос, она вскрикнула:

— Беги!

Будто подстёгнутый коротким воплем, Макс сорвался с места.

Она ещё успела заметить, как парень сворачивает на дорогу перед домом. Она ещё успела мельком понять, что на асфальте меловая линия не одиночная, а тройная (снова сработала интуиция Влада!), но поможет ли это после прыжка Макса за пределы защиты? Она ещё успела увидеть, как выплёскивает волна с газона — широченная, с расстояния похожая на громадную змеищу с раскинутыми по сторонам крыльями капюшона… Успела увидеть, как змеища ударилась о защиту и обволокла её кромешной тьмой. Когда Тася поняла, что защита действует, она оцепенела со слезами на глазах, всхлипывая от пережитого страха и уже думая, что делать дальше. Ведь впереди — ещё одно испытание. Причём двойное — и на чисто физическое выживание, и на стойкость души…

И вздрогнула от хриплого голоса за спиной:

— Доверься мне…

От неожиданности ноги подломились, когда бомж резко обхватил её со спины и заставил сесть на колени, изо всех сил уже не просто обнимая, но нависая над нею. Она успела вдохнуть смрад его грязного тела и одежды, инстинктивно поморщиться и ощутить тепло его прижавшегося к ней тела, а потом — ударил безнадёжно-отчаянный крик запертых в чёрной волне человеческих душ, и в пространство защитного круга рухнул адский холод, смывая все чувства и ощущения, кроме безумного страха.

… В ушах звенит — так, что не разобрать, закончился ли звуковой ад, изматывающий душу. И зуб на зуб не попадает. Значит ли это, что она ещё живая? И сквозь закрытые — зажмуренные до боли! — веки почудилось: посветлело. Но глаза открывать — страшно. А ещё дышать приходится часто и коротко. Такое ощущение, вдохни глубже — и лёгкие сожжёт вымороженным, льдисто-сухим воздухом.

Потом почувствовала руки. Точней — пальцы, которые болезненно (и чем дальше, тем сильней) заныли, согреваясь. Тася попробовала пошевелиться — и непроизвольно застонала: спина будто прилипла к ледяной глыбе.

— Эй… — тихонько позвала она бомжа, который, кажется, не собирался двигаться. Может, боится, что беда ещё не прошла?.. Позвать она позвала, но себя не услышала. Наверное, поэтому он не встаёт? Откашлялась и только хотела насмешливо сказать: «Эй, там, наверху! Вставай!» — как вдруг вспомнила первую встречу с чёрной волной и поняла, что произошло. Некоторое время тупо смотрела в асфальт, а потом затряслась от непроизвольной дрожи, больше похожей на мелкие судороги.

Она вылезла из-под него и несколько секунд смотрела на его напряжённую позу. Упасть ему не давали руки, которыми он упирался в асфальт.

Заглушив горечь, Тася взялась за его плечи и осторожно перевалила тяжёлое тело набок. Странно, но тело оказалось не заледенелым — мягким, и женщина смогла перевернуть его на спину. Присев на корточки, она сначала бездумно смотрела в лицо, заросшее щетиной, на растрёпанную бороду, бело индевевшую от недавнего, ещё тёплого дыхания. А потом вспомнила всё — с самого начала, легко вытащила из собственной памяти все мелочи, которые укладывались в логическую цепочку.

Вот она сама — говорит, что в ближайшем доме есть один уведённый тенями. Вот Влад — объясняет, что именно с этим человеком, и будто походя замечает: «Его доедают». А затем говорит, что будет зомбировать бомжа, чтобы тот реагировал на примитивные команды. И Влад же, перед тем как начертить защиту, вглядывается не только в неё и в Макса, но ещё пристальней — в бомжа.