Анджей Сапковский - Божьи воины [Башня шутов. Божьи воины. Свет вечный]
- Название:Божьи воины [Башня шутов. Божьи воины. Свет вечный]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2014
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-086509-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Анджей Сапковский - Божьи воины [Башня шутов. Божьи воины. Свет вечный] краткое содержание
Божьи воины [Башня шутов. Божьи воины. Свет вечный] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Что ты называешь вонючим? – возмутился Рейневан. – Трагическую смерть моего брата?
– Сопутствующие обстоятельства.
Рейневан стиснул зубы и отвернулся. Какое-то время глядел на гиганта Самсона, сидящего на пне. «Он выглядит как-то иначе. Правда, физиономия по-прежнему кретинская, но что-то в ней изменилось. Что?»
– В обстоятельствах смерти Петерлина, – заговорил он, – нет ничего неясного. Его убил Кирьелейсон, Кунц Аулок, et suos complices. Ex subordinatione [203]и за деньги Стерчей. Стерчи должны понести…
– Ты не слушал, что говорила Дзержка, твоя свойственница?
– Слушал. Но значения не придавал.
Шарлей вытащил из вьюков и распечатал бутыль, вокруг разошелся аромат наливки. Бутыли, вне всякого сомнения, не было среди прощальных бенедиктинских даров. Рейневан понятия не имел, когда и каким образом демерит завладел ею. Но подозревал наихудшее.
– Большая ошибка. – Шарлей глотнул из бутыли, подал ее Рейневану. – Большая ошибка не слушать Дзержки, она обычно знает, что говорит. Обстоятельства смерти твоего брата весьма туманны, парень. Во всяком случае, не настолько ясны, чтобы сразу начинать кровную месть. У тебя нет никаких доказательств вины Стерчей. Tandem , у тебя нет никаких доказательств вины Кирьелейсона. Да и вообще ad hoc casu [204]нет даже предпосылок и мотивов.
– Ты что… – Рейневан поперхнулся наливкой, – что ты несешь? Аулока и его банду видели в районе Бальбинова.
– Как доказательство non sufficit [205].
– У них был мотив.
– Какой? Я внимательно выслушал твой рассказ, Рейнмар. Кирьелейсона наняли Стерчи, свояки твоей любезной. Чтобы он схватил тебя живым. Во что бы то ни стало живым. События в той корчме под Бжегом, несомненно, это доказывают. Кунц Аулок, Сторк и де Барби – профессионалы, делают только то, за что им заплачено. А заплачено им за тебя, а не за твоего брата. Зачем им оставлять за собой труп? Оставленный на пути cadaver [206]для профессионалов лишняя головная боль: грозит преследование, закон, месть… Нет, Рейнмар, тут нет логики ни на грош.
– Тогда кто же, по-твоему, убил Петерлина? Кто? Qui bono? [207]
– Вот именно. Есть смысл об этом подумать. Надо, чтобы ты побольше рассказал мне о брате. По пути в Венгрию, разумеется. Через Свидницу, Франкенштейн, Нису и Олаву.
– Ты забыл о Зембице.
– Точно. Но ты не забыл. И, боюсь, не забудешь. Интересно, когда он это заметит?
– Кто? Что?
– Бенедиктинский Самсон Мёдоед. В том пне, на котором он сидит, шершни устроили себе гнездо.
Гигант вскочил. И снова сел, поняв, что попал в ловушку.
– Так я и думал, – осклабился Шарлей. – Ты понимаешь латынь, братец.
К величайшему изумлению Рейневана, великан ответил улыбкой на улыбку.
– Mea culpa [208]. – Его акценту позавидовал бы сам Цицерон. – Хотя это ведь не грех. А если даже и так, то кто же sine peccato est [209]?
– Я б не сказал, что подслушивать чужие разговоры, прикрывшись незнанием языка, большое достоинство.
– Это верно, – слегка наклонил голову Самсон. – И я уже признал свою вину. А чтоб не плодить провинностей, сразу предупреждаю, что, перейдя на французский, вы тоже ничего не добьетесь. Я знаю его.
– Вот как. – Голос Шарлея был холоден как лед. – Est-ce vrai? Действительно?
– Действительно. On dil, etil est verité [210].
Какое-то время стояла тишина. Наконец Шарлей громко кашлянул.
– Английским, – рискнул он, – ты, не сомневаюсь, владеешь так же хорошо?
– Ywis , – ответил, не заикнувшись, гигант. – Herkneth, this is the point to speken short and plain. That ye han said is right enoug. Namore of this [211]. Этого достаточно, ибо если б я даже говорил всеми языками человеческими и ангельскими… то я – медь звенящая или кимвал звучащий [212]. Поэтому, вместо того чтобы упражняться в красноречии, перейдем к делу, ибо время не терпит. Я шел за вами не удовольствия ради, а ведомый жестокой необходимостью.
– В самом деле? А в чем, если дозволено будет узнать, состоит эта dira necessitas [213]?
– Посмотрите на меня внимательно и скажите, положа руку на сердце, вы хотели бы так выглядеть?
– Не хотели бы, – разоружающе честно ответил Шарлей. – Однако ты обращаешься не по адресу, братец. Своей внешностью ты обязан исключительно собственным папе и маме. А опосредованно – Творцу, хоть многое, похоже, этому противоречит.
– Моей внешностью, – Самсон совершенно не обратил внимания на насмешку, – я обязан вам. Вашим идиотским экзорцизмам. Намутили вы, парни, и немало. Пора взглянуть правде в глаза и поразмыслить о том, как скорректировать то, что вы устроили. Да неплохо бы подумать и о возмещении ущерба тому, кому вы его причинили.
– Понятия не имею, о чем ты, – заметил Шарлей. – Ты, дружок, говоришь на многих языках человеческих и ангельских, но на всех невразумительно. Повторяю: я понятия не имею, о чем ты. Клянусь всем, что мне дорого, то есть моим дряхлым кутасом… Je jure ça sur mon coullon [214].
– Какое красноречие, какой ораторский пыл, – прокомментировал великан. – А смекалки ни на грош. Ты что, действительно не понимаешь, что произошло в результате ваших холерных заклинаний?
– Я… – пробормотал Рейневан. – Я понимаю… Во время экзорцирования… что-то стряслось…
– Вот извольте, – взглянул на него гигант, – как торжествует молодость и университетское образование. Если учесть колоквиализмы [215], скорее всего пражское. Да, да, юноша. Инкантация [216]и заклинания могут давать побочные эффекты. Библия говорит: молитва смиренного пробьет облака. Вот она и пробила.
– Наши экзорцизмы… – прошептал Рейневан. – Я чувствовал это. Чувствовал неожиданный прилив Силы. Но разве возможно, чтобы… Разве возможно…
– Certes [217].
– Не будь ребенком, Рейнмар, не дай себя облапошить, – спокойно сказал Шарлей. – Не позволяй ему обмануть себя. Он над нами смеется. Прикидывается. Изображает из себя дьявола, случайно вызволенного силой наших экзорцизмов. Демона, призванного с того света и пересаженного в телесную оболочку Самсона Мёдоеда, монастырского идиота. Прикидывается инклюзом [218], которого высвободили наши заклинания из драгоценного камня, джинном, выпущенным из амфоры. Что я еще упустил, пришелец? Что ты такое? Кто ты такой? Возвращающийся из Авалона король Артур? Огер Датчанин? Барбаросса, явившийся из Киффхаузена? Вечный Жид? Странник?
– Что ж ты замолчал? – Самсон скрестил огромные руки на груди. – Ведь ты в мудрости своей неизмеримой знаешь, кто я.
– Certes , – с нажимом ответил Шарлей. – Знаю. Но к нашему бивуаку подошел, братец, ты, а не наоборот. Поэтому представиться должен ты.
– Шарлей, – вполне серьезно вмешался Рейневан, – он, пожалуй, говорит правду. Мы вызвали его при помощи наших экзорцизмов. Почему ты не видишь очевидного? Почему не видишь того, что видимо? Почему…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: