Глен Кук - Стальные сны. Серебряный клин

Как только ей удавалось оставаться такой дьявольски спокойной? Ведь им предстояло умереть через несколько минут.

Старик прикрыл глаза, попытался сосредоточиться на творце постигшей их катастрофы. Он взвинчивал сам себя.

Не зная, что представляло собой чудовище, он не мог позволить ему устрашить себя. Ведь он был тот самый Боманц, который сразил в бою праотца всех драконов. Тот самый Боманц, который прошел сквозь огонь, воду и медные трубы, не побоявшись бросить вызов самой Госпоже, когда та была в расцвете сил и могущества.

Правда, тогда он стоял обеими ногами на твердой земле.

Негромким уверенным голосом он начал бормотать мантры сосредоточения, перемежая их циклами релаксации. Это позволило ему отделить свой дух от плоти.

Спустя мгновение он оказался в чреве кита, проплыл сквозь пламя и увидел черного пожирателя огня. Тварь купалась в пламени. Она была ненасытна. Только одно это и спасало пока воздушного левиафана от неминуемой огненной погибели.

Боманц присовокупил все свое искусство к усилиям пытавшегося защититься кита и к утихомиривающей пламя прожорливости черной твари. Языки пламени начали понемногу опадать. Колдун старался, чтобы его действия оставались неуловимыми, незаметными для хищника. Но у бестии на уме было лишь одно: насыщаться огнем. Еще немного, и воздушный кит сумеет в одиночку управиться с пожаром.

Когда пожиратель огня вознамерился пробить следующий газовый пузырь, Боманц отшвырнул его прочь. Тварь пыталась прорваться снова и снова, пока не впала во временный паралич.

Воспользовавшись моментом, Боманц исподволь пустил в дело тончайшие щупальца своей магии. С ювелирной точностью он заблокировал все команды Плетеного, заменив их одним категорическим императивом: уничтожь его! Истреби его тьмой, истреби его огнем! Ни на что невзирая, избавь мир от его пагубного присутствия!

Наконец Боманц вернулся в свою плоть. Он снова увидел громадные, окаймленные огнем крылья, заслонившие половину звезд на небе. Но вот крылья сложились. Тварь начала падать по направлению к тому месту, которое Праотец-Дерево хотел защитить любой ценой.

Боманц взглянул на Молчуна и Душечку. Смуглый угрюмый колдун улыбнулся краешком рта, кивнул и сделал легкий жест в подтверждение того, что работа была сделана добротно.

Может быть, его наконец вычеркнут из черного списка?

Он посмотрел вниз, чтобы увидеть, как пожиратель огня наносит удар. Змей резко нырнул и скрылся за оградой монастыря. Значит, Хромой сумел все-таки туда пробиться.

Воздушный кит тоже продолжал свое медленное падение. Сейчас он находился в пределах досягаемости Плетеного. Туша небесного гиганта покоробилась, напоминая перетянутую посередине сардельку. В ней не осталось балласта. Кит не мог управлять своим движением. Он оказался во власти ветров и дрейфовал на юг, продолжая терять высоту.

Молчун и Душечка приблизились к Боманцу.

— Зачем вы остались? — спросил он. — Почему не убрались отсюда к чертовой матери?

Молчун стал передавать Душечке вопрос старика на языке знаков.

— Да прекрати ты мельтешить пальцами! — взорвался колдун. — Ты прекрасно можешь говорить.

Молчун не ответил, лишь одарил его тяжелым взглядом.

Воздушный кит накренился и провалился вниз. Боманца отшвырнуло к самому краю, но он успел схватиться за ножку какого-то органа, за которую и держался, едва избежав падения с высоты в три тысячи футов. Мимо прокатился клубок опаляющего пламени. Старик ругался, но цеплялся изо всех сил. Левиафан продолжал раскачиваться и содрогаться, издавая глухие бухающие звуки, крики боли.

Случайная искра вызвала взрыв еще одного газового пузыря. На этот раз ничего нельзя было сделать. Игра почти закончилась.

Боманц приготовился умереть через несколько минут. Против собственных ожиданий, он был не слишком этим расстроен. Скорее, разозлен. Разве достойно великого Боманца уйти в мир иной вот так, простой пешкой в чужой игре, без рукоплесканий публики, без великой битвы, погибнуть в которой не зазорно? Сгинуть, не превратившись в легенду?

Оставалось только изрыгать проклятия. Что он и делал.

Его мысль, более подвижная, чем когда-либо, отчаянно металась, пытаясь отыскать способ наверняка убедиться, что Плетеный не минует той же участи.

Такого способа не было. Боманц не имел никакого оружия, кроме пожирателя огня, который превратился в летящее копье и больше не зависел от его воли.

Воздушный кит опускался все быстрее. Огонь расползся, охватив всю заднюю часть его тела. Перетяжка посередине туши почти сомкнулась. Чертова громадина вот-вот должна была переломиться пополам.

— Надо спешить, — сказал Боманц. — Эта половина сейчас отвалится.

Он начал карабкаться по крутому скату, перебираясь на переднюю часть кита. Молчун и Душечка ползли вслед за ним.

Раздался очередной взрыв. Молчун потерял равновесие и сорвался вниз. Душечка ухватилась одной рукой за орган, напоминавший дерево, а другой поймала пролетавшего мимо нее Молчуна и одним рывком поставила его на ноги.

— Это не женщина, — пробормотал Боманц, — Будь я проклят.

Задняя половина воздушного кита теперь опускалась чуть быстрее, чем передняя. Повторные взрывы разбрасывали во все стороны куски китовой плоти. Пылающие кометы во мраке ночи. Продолжая непрерывно ругаться, Боманц карабкался все дальше, с каждой секундой все больше удивляясь, зачем это ему нужно.

Затем к нему стал возвращаться страх, дитя беспомощности. Все его выдающиеся способности сейчас были ни к чему. Оставалось только ползти, спасаясь от наступающего огня. Ползти до тех пор, пока не придет момент учиться летать.

Новый сильный взрыв разорвал тушу кита. Боманц упал. Задняя часть чудища наконец отвалилась и отлетела в сторону, объятая пламенем. Остаток туши резко подпрыгнул в воздухе, пытаясь вернуться в горизонтальное положение.

При этом его мотало из стороны в сторону, раскачивая с боку на бок. Старый колдун цеплялся за что попало и сыпал проклятиями, как тот канюк.

Вдруг его ухо уловило тонкий хнычущий звук.

Футах в пяти он увидел светящиеся глаза маленькой манты. Когда передняя часть кита выровнялась, он пополз в ту сторону.

— Ну что, тебя забыли, малыш? Иди-ка сюда.

Детеныш зашипел, зафыркал и даже попытался пустить молнию. Получилась крошечная голубая искорка. Боманц выудил его из зарослей.

— Смотри-ка, совсем крошечный. Не мудрено, что они тебя не заметили, а?

Детеныш оказался размером с некрупную кошку. Вряд ли ему было больше месяца от роду.

Боманц осторожно пристроил его на левом плече. Детеныш почти сразу перестал сопротивляться. Казалось, он даже был доволен, что его одиночество кончилось.