Вера Огнева - Дети вечного марта. Книга 2

Тихо, пусто, пыльная духота… Крен хотел возжечь между пальцев холодный огонек, но испугался, что колдовство потревожит покой комнаты, и вызовет разгневанного Солара.

В кошеле на поясе лежала самая обыкновенная свеча. Крен решился, запалил фитилек и покрался в обход комнаты. Сигнальная лампа пылилась в нише. Он обогнул ее как ядовитую змею. Дальше помещение перегораживала завеса, казавшаяся от порога полотнищем мрака. На ощупь же — простая, оставляющая на пальцах след сажи, кошма. Крен скользнул за нее, не потревожив.

С той стороны стоял на трех ножках маленький прихотливый столик, явно оставшийся от прежних хозяев. В углу валялся сломанный телескоп. Блеснула расколотая линза. На столе обнаружился крупный овальный предмет, напоминающий… раковину! Крен приблизился и начал рассматривать диковину, едва не тыча в нее носом.

Все! Свечу можно было гасить. Он выбрался из-за полога, на цыпочках подкрался к двери, бесшумно притворил ее и прижался с той стороны спиной.

Овальный предмет был увеличенной копией манка, который используют проводники на болотах. Один проводник идет впереди, другой сзади. Друг друга они не видят, отрываясь порой на несколько верст, но слышат с помощью манка прекрасно. Солар усовершенствовал манок.

Спору нет, достижение было грандиозными. Распространись такие переговорные устройства по герцогству, не пришлось бы гонять ненадежных и капризных почтовых голубей. Но в манке, даже после "божественного" вмешательства не было ничего волшебного. Суть — те же фокусы, которым Солар научил Крена, и которые тот потом с успехом демонстрировал людям, выдавая за чудеса.

И так: отец может явить себя во дворце исключительно в виде голоса. От него, разумеется, бывает тошно. Но если заткнуть уши, не услышишь даже легкое жужжание, которое всегда предшествует спазмам.

А еще проще…

Арий метнулся в комнату, ухватил манок, поднял над головой и шваркнул об пол. Устройство разлетелось в мелкие острые черепки. Высокая чистая нота зазвенела и тут же оборвалась скрежетом.

Крену стало невероятно легко. Он удивился: так долго бояться тайной комнаты, не замечая очевидных нелепостей!

Пришло время перемен, пришло время освободится от гнетущей зависимости. Не навсегда, разумеется. Солар ему еще пригодится. Он же отцу просто необходим. Они договорятся при условии, что отец удалит жену-сестру на максимально возможное расстояние. Хитрая, наглая баба во дворце может испакостить жизнь. Зачем?

Хоть он ей где-то даже благодарен. Не случись сегодняшней наглой выходки, Крен не стал бы исследовать комнату.

А теперь он немного отдохнет, и приступит к исполнению своего плана. Перед ним простая партия в шахматы. Несколькими крупными фигурами придется пожертвовать. Жаль. Еще как жаль! Но если наличие этих фигур на доске, угрожает жизни короля, их лучше сдать.

Трудно заснуть при таком стечении народа, но можно, особенно, если сон невсамделишный. Лежишь, прикрыв веки, и слушаешь. Можно, вприщур обозреть окружающий интерьер. Люди ничего не заметят. Разве — Игор. Но вида не подаст. Как сел в изголовье кровати, так и застыл. Статуй! Под его присмотром можно и подремать немного, но в полглаза, никак иначе.

Что-то назревало, — Саня это нутром чуял. Нечто сгущалось вонючим, до кисельности густым смрадом. Но, что, пойди, разбери. За стенами замка была, очевидно, уже ночь. Окон коту не полагалось. Поместили в казематик, наскоро обставленный с неприличной роскошью и дверь подперли, дабы не убег.

Клонило в сон, но Саня продолжал сопротивляться. Только зазевайся, возьмут тепленьким. Что предполагается некая каверза, сомневаться не приходилось.

Скрипнула дверь, оттуда прошелестела короткая команда, и часть конвоя отвалила, не поднимая особого шума. Велели парням, они и пошли. Следом — еще одна команда. Располовиненный состав собирался дольше. Саня понял, что приказы исходили не от герцога, а от кого-то, кого слушались только отдельные конвоиры. Но посудачили немного и тоже свалили. При усиленно сопящем теле осталась четверка, которая сопровождала кота от самого трона. Пошептались, обменялись мнениями. Все сходилось на том, что во дворце творится неладное.

Люди сидели в темноте. Саня без боязни открыл глаза, осмотреться. Сквозь щель в притворе проникал тонюсенький лучик света. За дверью переливались тени. Тишина, однако, стояла гробовая. Игор, кажется, задремал. Нашел время! Сейчас самое интересное начнется…

Люди не успели. В бесшумно распахнувшуюся дверь влетело десятка два стрел, положив всех. Грузно осел Игор, сполз с табурета, провалившись за кровать. Остальные рухнули посреди спальни.

Пока Саня решал, проснуться, или дальше сопеть, в дверном проеме объявилась женщина со светильником; дождалась на пороге, пока вынесут убитых и прошла, брезгливо ступая на заляпанный кровью пол.

Саня сел. Спал не раздеваясь, так что обошлось без стеснительных экивоков. Женщина подошла вплотную, высоко неся над головой медный подсвечник на длинной ручке. Таким и огреть можно, если что. Она пристроила светильник в гнездо на стене и безбоязненно уселась рядом с котом.

— Меня зовут Брита. Я — герцогиня.

— Жена герцога Ария?

— Забудь о нем.

— Почему это я должен забыть своего лучшего друга? — натурально удивился кот. — Мы с ним сегодня чудно побеседовали. Он мне охрану выделил, как высокой особе. Нет, как хочешь, а забывать такого друга, мне не с руки.

— За ночь со мной и не такое забывают.

— Чтобы залезть ко мне в постель, никчему было… — кивнул Саня на лужу крови. — Постучала бы, пошептались. То-се… только, думаю, герцог нас не поймет.

— Мне плевать на его понимание. Его уже, считай, нет.

— Я проспал переворот?

— Что-то вроде. Тихий. Через два дня Арий отречется от трона и уйдет в паломничество. Править буду я.

— О, как!

— И ты, — тихо добавила Брита.

— Не понял.

— Ты на мне женишься.

Саня развернулся к женщине. Она была невысока и очень стройна. Талия — пальчиками обхватишь. Но в ней чувствовалась сила. Не красавица, но нервно-притягательна, злюка, за которой всю жизнь будешь бежать, в надежде угнаться. И которая все всегда решает сама.

До поры, пока рядом ни появится мужчина способный ее укротить.

От нее исходил мощный ток. И запах возбужденной самки. Туника сползла с одного плеча. Кожа на груди блестела от пота. Светлая ткань прилипла и потемнела.

Рука сама потянулась, пальцы легли на плечо.

— И кем я буду? Мальчиком при высокой особе? — голос слегка похрипывал. Затылок и спину уже шпарило возбуждением.

— Ты станешь править аллари, я — людьми. Мы вместе возродим страну.

Она говорила еще. Губы шевелились. Но слова не пробивались сквозь шум в ушах. Саня тряхнул головой.