Глен Кук - Черный отряд. Тени сгущаются

Фургон одолел половину склона, и лишь тогда Шед успокоился настолько, чтобы обратить внимание на Лизу. Она по-прежнему была в шоке. Убийство внезапно стало не просто словами. Она своими руками помогла убить человека. И тем самым сунула собственную голову в петлю.

— Не так-то легко, как тебе казалось, а?

— Я не думала, что так будет. Я держала его и чувствовала, как из него выходит жизнь. Это… Это оказалось страшнее, чем я ожидала.

— А еще собиралась сделать карьеру убийцы! Послушай, что я тебе скажу. Я своих постояльцев убивать не собираюсь. Хочешь — души их сама.

Лиза сделала вялую попытку пригрозить ему.

— Все, кончилась твоя власть надо мной, поняла? Валяй, иди к инквизиторам. Под пытками ты выложишь им всю правду, партнер!

Лиза поежилась. Шед заговорил снова лишь тогда, когда они подъехали к черному замку:

— И кончай свои дурацкие игры, ясно тебе?

Он подумал было продать ее вместе с Гилбертом, но решил, что у него не хватит для этого ни ненависти, ни злости, ни даже просто подлости.

Он остановил мулов.

— Оставайся здесь. Не вылезай из фургона, что бы ни случилось. Поняла?

— Да. — Голос у Лизы был глухой и еле слышный.

«Напугалась до смерти», — подумал Шед.

Он постучал в черные ворота. Они распахнулись внутрь. Шед залез обратно на сиденье, въехал под арку, спрыгнул, швырнул Гилберта на каменную плиту. Длинная тварь вышла из тени, осмотрела труп, потом взглянула на Лизу.

— Нет, ее не трожь, — сказал Шед. — Она мой новый партнер.

Тварь кивнула.

— Тридцать.

— По рукам.

— Нам нужно много тел, Каштан Шед. Очень много. Наша работа подходит к концу. Мы хотим завершить ее поскорее.

Шед поежился от тона, каким это было сказано.

— Скоро привезу еще.

— Хорошо. Очень хорошо. Мы тебя щедро вознаградим.

Шед снова поежился, огляделся вокруг.

— Ищете женщину? — спросила нечисть. — Она еще не слилась воедино с порталом.

Тварь щелкнула длинными желтыми пальцами. Во тьме зашаркали шаги. Черные тени выступили вперед, поддерживая под руки нагую Сью. Шед громко сглотнул. Выглядела она ужасно. Исхудала, кожа стала бесцветной — там, где не была разукрашена синяками и ссадинами. Одно из чудищ приподняло женщине подбородок, заставив посмотреть на Шеда. Глаза у Сью были пустые и бездумные.

— Ходячий труп! — прошептал Шед.

— Ну как, месть достаточно сладка? — спросила тварь.

— Уберите ее отсюда! Я не хочу ее видеть.

Длинная тварь щелкнула пальцами. Ее товарки отступили в тень.

— Мои деньги! — рявкнул Шед.

Выродок, хихикая, бросил монеты к ногам Гилберта. Шед подобрал их и сунул в карман.

— Привози нам побольше живых, Каштан Шед. Мы им находим разнообразное применение.

Во тьме эхом прокатился крик. Шеду показалось, что он услышал свое имя.

— Она узнала тебя, дружок.

Из горла у Шеда вырвался стон. Он мигом запрыгнул на сиденье, рявкнул на мулов.

Длинная нечисть уставилась на Лизу с откровенной жадностью. Лиза поняла, что значит этот взгляд.

— Уедем отсюда, господин Шед! Пожалуйста!

— Н-но, залетные!

Фургон скрипел, стонал и, казалось, целую вечность тащился к воротам. Откуда-то из замка продолжали доноситься крики.

Когда они выехали наконец, Лиза посмотрела на Шеда с каким-то странным выражением. Шед уловил в нем облегчение, страх и даже долю презрения. Облегчение преобладало. Лиза поняла, насколько она уязвима. Шед загадочно улыбнулся, кивнул и ничего не сказал. «Как Ворон», — вдруг вспомнил он.

И усмехнулся. Как Ворон.

Пускай она поразмыслит. Пускай поволнуется.

Мулы неожиданно остановились.

— Что такое?

Из темноты материализовались людские фигуры. В руках они держали обнаженные мечи. Настоящие мечи, боевые.

— Чтоб я сдох! — воскликнул чей-то голос. — Это ж хозяин таверны!

Масло вкатился в дом из ночной темноты.

— Эй, Костоправ! У нас клиент!

Я сложил свои карты, но не бросил их в кучу.

— Ты уверен? — Я чертовски устал от ложных тревог.

Масло робко улыбнулся:

— Ага. Уверен.

Что-то тут было не так.

— Где он? Выкладывай все до конца!

— Они взъезжают в ворюга.

— Они?

— Мужчина и женщина. Мы даже не думали их подозревать, пока они не проехали мимо последнего дома и не направились к замку. А потом уже было поздно их задерживать.

Я хлопнул ладонью по столу. Опять проворонили! Утром мне выдадут по первое число. Шепот по горло сыта моими оправданиями. Не исключено, что она просто отправит меня в Катакомбы. Навсегда. Взятые не отличаются терпеливостью.

— Пошли, — сказал я как можно спокойнее, прожигая взглядом в Масле дырку. Он старательно держался от меня подальше. Он знал, что я недоволен. Знал, чем я рискую при встрече со Взятыми. И не хотел давать мне повода придушить его на месте. — Если опять напортачите — всем глотки перережу.

Мы схватили мечи и рванули в ночь.

Нашли место для засады — колючий кустарник двумя сотнями ярдов ниже крепостных ворот. Я только успел разместить людей, как в замке раздались истошные вопли.

— Жуть какая! — сказал один из ребят.

— Не высовывайся! — рявкнул я. По спине у меня побежали мурашки. Вопли и правда были жуткие.

Казалось, им не будет конца. Потом я услышал приглушенное звяканье упряжи и скрип несмазанных колес. А потом — человеческие голоса, переговаривающиеся шепотом.

Мы выскочили из кустов. Кто-то из ребят откинул крышку лампы.

— Чтоб я сдох! — вырвалось у меня. — Это ж хозяин таверны!

Мужчина обмяк. Женщина уставилась на нас круглыми глазами. Потом спрыгнула с сиденья и побежала.

— За ней, Масло! Если упустишь — не забудь помолиться. Дергач, тащи этого паршивца сюда. А ты. Косоглазый, отгонишь фургон за дом. Все остальные — за мной, пойдем напрямки.

Поскольку кабатчик не сопротивлялся, я отрядил еще двоих в помощь Маслу. Он гнался за женщиной через кусты. А та бежала к невысокому обрыву, загоняя себя в тупик.

Мы ввели Шеда в заброшенный дом. Оказавшись в освещенном помещении, он совсем сник, точно из него выпустили воздух. Он не говорил ни слова. Обычно пленники как-то сопротивляются задержанию, хотя бы тем, что уверяют, будто задерживать их нет никакой причины. Но Шед был похож на человека, который уже приготовился к худшему.

— Садись. — Я показал ему на стул возле стола, где мы играли в карты. Сам развернул другой стул, оседлал его, положил руки на спинку и уперся в них подбородком. — Мы взяли тебя с поличным, Шед.

Он уставился потухшим взглядом на столешницу — человек, потерявший надежду.

— Что скажешь?

— А что я могу сказать?

— По-моему, очень даже многое. Мы взяли тебя за задницу, это верно, но ты пока не помер. И, быть может, останешься жив, если сумеешь со мной поладить.