Глен Кук - Черный отряд. Тени сгущаются

— А когда наступит хаос и уцелевшие станут грызться из-за объедков, тут и вылезет дьявол, — добавил я.

— А где же наше место в этой схеме? — спросил Капитан.

— Вопрос должен звучать совсем иначе, — возразил я. — Как нам вырваться из этой схемы?

Летающие ковры вились вокруг Башни, словно мухи вокруг трупа. Армии Шепот, Ревуна, Безымянного, Костоглода и Луногрыза находились от нее на расстоянии от восьми до двенадцати дней марша. Солдат с востока перебрасывали по воздуху.

Через ворота в палисаде непрерывно выходили и возвращались отряды, задачей которых было не давать врагу покоя. Мятежники переместили свои лагеря, и теперь от Башни их отделяло всего пять миль. Группа из Отряда, усиленная Гоблином, Одноглазым и Молчуном, тоже совершила ночную вылазку, но подобные действия казались бессмысленными. Из-за ошеломляющего численного превосходства противника быстрые удары небольших отрядов просто не могли оказать заметного эффекта. Я все никак не мог понять, зачем Госпоже понадобилось теребить мятежников.

Строительство оборонительных сооружений закончилось. Препятствия подготовлены. Ловушки размещены. Осталось только ждать.

Прошло шесть дней после нашего возвращения с Пером и Странником. Я ожидал, что их похищение побудит мятежников быстрее нанести удар, но они по-прежнему не торопились. Одноглазый полагал, что они до последней минуты будут надеяться отыскать свою Белую Розу.

Осталось последнее — бросить жребий. Трое Взятых, каждый из которых возглавит армию, будут оборонять по ярусу. Ходили слухи, что Госпожа сама станет командовать войсками на пирамиде.

Никому не хотелось оказаться на передней линии. В любом случае, как бы ни обернулись события, этим войскам достанется больше всех. Поэтому и решили бросать жребий.

Ни на Ворона, ни на меня больше покушений не было. Наш недоброжелатель избрал другую тактику. В любом случае покушаться на меня было поздно — я уже встретился с Госпожой.

Настроение войск вновь изменилось. Возвращающиеся лазутчики стали выглядеть более потрепанными и отчаявшимися. Вражеские лагеря вновь приблизились.

К Капитану прибыл посыльный, после чего он собрал наших офицеров.

— Началось. Госпожа созвала Взятых тянуть жребий. — На лице Капитана было странное выражение, где преобладало удивление. — Мы получили особый приказ. От самой Госпожи.

Шепот, бормотание, шуршание, недовольное ворчание. Все потрясены. Тяжелую работу она всегда взваливает на нас. Я предчувствовал, что нами укрепят передовую линию, по которой ударят элитные войска мятежников.

— Нам приказано снять лагерь и переместиться на пирамиду. — Посыпались сотни вопросов. — Мы станем ее телохранителями.

— Гвардейцам это не понравится, — сказал я. Они и так нас недолюбливали, потому что им пришлось выполнять приказы Капитана на Лестнице Слёз.

— Боишься, что они станут с ней спорить, Костоправ? Господа, босс приказал идти, поэтому мы идем. Если желаете это обсудить — пожалуйста, только во время работы, когда будете сворачивать лагерь. И чтобы солдаты не слышали.

Для солдат новость оказалась прекрасной. Мы не просто оставались в стороне от самой жестокой драки, но и получали возможность отступить в Башню.

Неужели я настолько уверен в нашем поражении? Отражает ли мой негативизм общее мнение? И в самом ли деле я в армии, потерпевшей поражение еще до первого удара?

Комета висела в небе.

Разглядывая ее, когда мы перебирались на пирамиду, окруженные животными, которых заводили в Башню, я понял, почему мятежники медлили. Разумеется, они надеялись в последнюю минуту отыскать Белую Розу. И еще они ждали, пока комета максимально приблизится и станет еще более впечатляющей.

Я хмыкнул.

— Что? — спросил Ворон. Он шел рядом и тащил на спине тюк со своими пожитками и сверточек с вещичками Душечки.

— Они так и не отыскали своего магического ребенка. Так что не все вышло так, как они планировали.

Ворон посмотрел на меня как-то странно, чуть ли не подозрительно.

— Пока, — бросил он. — Пока.

Сзади послышался звон металла — кавалеристы мятежников метали копья в воинов на палисаде. Ворон даже не обернулся. Это была лишь проба сил.

На пирамиде оказалось тесновато, зато с нее открывался великолепный вид.

— Надеюсь, мы не застрянем здесь надолго, — сказал я и добавил: — Здесь будет дьявольски неудобно обрабатывать раненых.

Мятежники последний раз переместили свои лагеря, и теперь они, всего в полумиле от палисада, слились воедино. Вдоль палисада непрерывно происходили мелкие стычки. Большая часть наших войск заняла места на ярусах.

Силы первого яруса составили солдаты, служившие на севере и усиленные бывшими гарнизонами городов, захваченных врагом, — девять тысяч человек, разделенных на три дивизии. Центральной командовала Зовущая Бурю. Если бы здесь командовал я, то послал бы ее на пирамиду вызывать циклоны.

Дивизиями на флангах командовали Луногрыз и Костоглод — два Взятых, которых я ни разу не видел.

На втором ярусе расположились шесть тысяч солдат, также разделенных на три дивизии, — в большинстве своем лучники из восточных армий, крепкие парни, не столь зараженные неуверенностью, как солдаты нижнего яруса. Ими, слева направо, командовали Безликий, он же Безымянный, Ревун и Крадущийся в Ночи. Лучникам натащили бесчисленные ящики со стрелами. Хотел бы я знать заранее, как они справятся, если враг прорвет первую линию.

На третьем ярусе заняли оборону гвардейцы с баллистами и метательными машинами, Шепот на левом фланге с пятнадцатью сотнями ветеранов из ее восточной армии, и Меняющий на правом фланге с тысячью воинов, воевавших на западе и юге. В центре у подножия пирамиды Душелов командовал гвардейцами и союзниками из Самоцветных городов — двадцать пять сотен человек.

А на пирамиде, с развевающимися знаменами и штандартами, встала тысяча воинов Черного Отряда, держа оружие наготове.

Вот так. Примерно двадцать одна тысяча человек против более чем вдесятеро превосходящего числом противника. Численность не всегда фактор критический. В Анналах записано немало случаев, когда Отряд побеждал, сражаясь в меньшинстве. Но не при таком соотношении. К тому же ситуация была слишком статичной — не имелось возможности для маневра или отступления, а о наступлении нечего было и мечтать.

Мятежники взялись за дело всерьез. Защитники палисада поспешно отступили, разобрав по дороге мостики через все три рва. Враги не стали их преследовать, а вместо этого принялись разбирать палисад на бревна.

— Похоже, они методичны не меньше Госпожи, — сказал я Ильмо.

— Угу. Из бревен они сделают мосты и перейдут рвы.