Глен Кук - Черный отряд. Тени сгущаются

Госпожа вновь подала знак. Странник поднес к губам горн. Солдаты под нами опустили рампы, по которым мы прежде спускали припасы и поднимали раненых. Войска с третьего яруса, за исключением гвардейцев, сошли по рампам, построились и бросились в атаку. Учитывая соотношение сил, атака выглядела безумием, но если учесть царящий внизу хаос, то боевой дух сейчас оказался важнее численности.

Левый фланг возглавила Шепот, Душелов командовал в центре, а старый толстый лорд Джалена — на правом фланге. Загремели барабаны. Атакующая волна катилась вперед, и ее продвижение замедляла лишь одна проблема — как быстрее прикончить тысячи охваченных паникой мятежников. Они давно уже убежали бы, но их пугала перспектива попасть под ноги слонам, перекрывшим им дорогу к лагерю. Почти никто из них не сопротивлялся.

Вот уже мятежники отброшены до первого рва. Луногрыз, Ревун и Безликий построили своих уцелевших солдат, потом руганью и угрозами заставили их двинуться вперед, чтобы сжечь все, что враг успел построить.

Вот атакующие добрались до второго рва, обходят брошенные башни и рампы и перелезают через них, движутся дальше по кровавому следу слонов. Вот вспыхивают башни — их жгут подоспевшие солдаты с первого яруса. Атакующие приближаются к дальнему рву. Все поле боя устлано вражескими мертвецами. Такого числа покойников сразу мне никогда не доводилось видеть.

Круг, или то, что от него осталось, наконец оправился и попытался воздействовать на слонов магией. С несколькими им удалось справиться, но Взятые вскоре нейтрализовали их усилия. С этого момента все стало зависеть от людей.

Как и всегда, мятежники переломили ход наступления численностью. Слоны падали один за другим. Стена перед линией атакующих становилась все плотнее. У нас не было резервов, а из вражеского лагеря потоком шли свежие части — без особого желания сражаться, но достаточно упорные, чтобы повернуть наступление вспять. Отход стал необходимостью.

Странник по команде Госпожи подал сигнал отступать.

— Очень хорошо, — бормотал я. — Действительно очень хорошо. — Наши измотанные солдаты возвращались на позиции и обессиленно садились. До темноты оставалось совсем немного времени. Мы выстояли еще один день. — Но что теперь? Эти дураки не отступят, пока на небе видна комета. А мы уже выпустили нашу последнюю стрелу.

Госпожа улыбнулась:

— Запиши все так, как ты видел, летописец, — сказала она и уехала, окруженная сопровождающими.

— И что мне теперь делать с этой лошадью? — буркнул я.

Ночью магия сражалась с магией, но я пропустил это зрелище. Не знаю, какой стороне стычка принесла больший урон. Мы потеряли Луногрыза, Безликого и Крадущегося. Из этих троих только Крадущийся погиб из-за действий противников, остальные пали жертвами вражды между Взятыми.

Не прошло и часа после заката, как явился посыльный. Накормив помощников, я готовил свою команду к спуску вниз, зашивать раненых. Послание для меня опять принес Ильмо.

— В Башню, Костоправ. Тебя зовет подружка. Прихвати с собой лук.

Человек способен бояться лишь до какого-то предела, даже таких, как Госпожа. Я лишь вздохнул и спросил:

— Лук-то зачем?

Ильмо пожал плечами.

— И стрелы тоже?

— Про стрелы не говорилось ни слова. Глупость какая-то.

— Ты, наверное, прав. Одноглазый, остаешься за меня.

Мне подарили передышку. По крайней мере, сегодня я не буду всю ночь ампутировать конечности, зашивать раны и ободрять юношей, которые, как я знаю, не проживут и недели. Служба у Взятого дает солдату больше шансов выжить, получив тяжелую рану, но гангрена и перитонит все равно собирают полагающуюся им дань.

Вниз по длинной рампе к темному входу. Башня, омытая серебристым светом кометы, нависла надо мной чем-то мифическим. Неужели Круг просчитался? Слишком долго выжидал? И комета, начавшая удаляться и бледнеть, перестала для них быть благоприятным знамением?

Близки ли уже восточные армии? Нет, недостаточно. Но наша стратегия, кажется, не основана на глухой обороне. Будь это так, мы просто вошли бы в Башню и заперли вход. Или нет?

Я замялся, не желая пересекать порог Башни, — естественная нерешительность. Коснулся амулета, который давным-давно дал мне Гоблин, потом нового амулета Одноглазого. Не очень-то они меня подбодрили. Я взглянул на пирамиду, и мне показалось, что я различаю на вершине силуэт. Капитан? Я поднял руку. Человек на пирамиде помахал в ответ. На душе полегчало, я повернулся.

Вход в Башню выглядел как черная пасть, но, сделав шаг вперед, я очутился в широком освещенном коридоре. Здесь воняло лошадьми и коровами, которых давным-давно загнали внутрь.

Меня ждал солдат.

— Ты Костоправ?

Я кивнул.

— Следуй за мной.

Солдат был не гвардейцем, а молодым пехотинцем из армии Ревуна. Вид у него был смущенный. По дороге мне встретились и другие солдаты в такой же форме. Это меня поразило. Пока остальные Взятые воевали с Кругом и друг с другом. Ревун ночи напролет перевозил на ковре солдат. Никто из них не выходил на поле боя.

Сколько же их здесь? Какие еще сюрпризы скрывает Башня?

Я вошел во внутреннюю Башню через уже знакомый портал. Солдат передал меня капитану гвардейцев и тихим дрожащим голосом пожелал мне удачи. Я поблагодарил его, и мой голос тоже дрогнул.

Госпожа была серьезна. По крайней мере внешне. Я тоже отказался разыгрывать роль сексуально озабоченного подростка. Она сразу приступила к делу.

Усадив меня перед столом из темного дерева, на котором лежал мой лук, она сказала:

— У меня возникла проблема.

Я молча взглянул на нее.

— Среди солдат бродят дурацкие слухи, верно? О том, что происходит между Взятыми.

— Это уже не похоже на предательство Хромого, — кивнул я. — Взятые убивают друг друга. Никто не хочет оказаться под перекрестным огнем.

— Мой муж не мертв. Ты это знаешь. За всем, что происходит, стоит он. Он пробуждается. Очень медленно, но он ожил достаточно, чтобы связаться с некоторыми из Круга. Достаточно, чтобы коснуться женщин среди Взятых. Ради него они пойдут на что угодно. Суки. Я слежу за ними, насколько это в моих силах, но я не всемогуща. И им кое-что удается. Эта битва… Она совсем не то, чем кажется. Члены Круга привели сюда армию мятежников под влиянием моего мужа. Идиоты. Они думали, что смогут использовать его, свергнуть меня и захватить власть. Никого из них больше нет, все они мертвы, но война, которую они начали, продолжается. Я сражаюсь не с Белой Розой, летописец, — хотя моя победа над Кругом станет и победой над этой глупостью. Я сражаюсь со старым властолюбцем, с Властелином. И если проиграю, то потеряю весь мир.

Хитроумная женщина. Она не стала разыгрывать роль перепуганной девушки, а обратилась ко мне как равная к равному и тем самым увереннее приобрела мою симпатию. Она знала, что о Властелине я знаю ровно столько, сколько любой из ныне живущих простых людей. Знала, что я должен бояться его гораздо больше, чем ее, потому что кто боится женщины больше, чем мужчины?