Мойра Янг - Неистовая звезда

В стене углубление. В углублении прячется вторая дверь. В двери поблескивает замок — начищенный, смазанный маслом. Если не знать, что тут вход, ни за что не заметишь.

— Джек, вернись! — кричу я.

Замок мудреный, с числами. В одиночку мне с ним не справиться. Хорошо, что Джек со мной. Он мастак по всяким воровским хитростям. Ему любой замок нипочем. Поначалу Джек упирается, говорит, что пора идти, но я настаиваю. Мне бы только внутрь заглянуть.

Джек прикладывает ухо к замку, крутит колесико, снова прислушивается. Колесико поворачивает и слушает. И так раз за разом, будто уговаривает. Наконец дверь распахивается. И мы в нее входим.

Я иду впереди, освещаю дорогу. В одной руке факел, в другой — арбалет. Пол наклонный, как длинный помост. Стены и пол земляные, дощатый потолок балки подпирают.

— Строители об удобстве не заботились, — говорю я.

— Может, у них времени не было, — замечает Джек.

Я приглядываюсь. Повсюду заметны следы недавней починки. Некоторые доски совсем новые. Кто-то постарался. Мы спускаемся все глубже и глубже под землю. Становится холодно и душно. Ненавижу подземелья! Я покрываюсь потом, тяжело дышу.

Джек останавливается.

— Все, хватит. Насмотрелись. Пойдем отсюда.

Я делаю шаг вперед. Что-то щелкает. Вспыхивает свет. От неожиданности я стреляю и бросаюсь наземь. Трещит дерево. На нас сыплется земля. Наверное, стрела попала в потолок, расколола доску. Шум стихает, наступает тишина. В нас никто не стреляет. Мы откашливаемся, в горле першит. Отряхиваемся и удивленно озираемся.

В стенах горят восемь кругляшков — четыре вдоль одной стены, четыре вдоль другой. Освещают дорогу к железной двери с круглым железным колесом посередине. Мы с Джеком переглядываемся. На Джековом чумазом лице серебристо сияют глаза, в волосах комья земли застряли.

— Ха, третья дверь! Прошу вас, — усмехается он.

Липкими от пота руками я поворачиваю колесо вправо. Оно крутится легко. Хорошо смазано, как замок. Дверь шипит, словно вздыхает. Тяну ее на себя, и она открывается.

— Ну-ка, что у него здесь? — говорит Джек.

Мы входим внутрь, и перед нами загораются красные огоньки. Они повсюду — и вверху, и внизу, и по сторонам. Их много, но они не яркие. Не такие, как в стенах перед дверью. Горят тускло, будто последний блик заката в пасмурный зимний день.

— Они наше движение как-то чуют и загораются, — шепчет Джек.

Мы поднимаем факелы повыше. В комнате полным-полно шкафов. Стоят рядами. Деревянные, высокие, со стеклянными дверями. Сундуки. Железные лари. Коробки и ящики. Кадки и бочки, пополам разрезанные, лишь бы полки можно было внутрь втиснуть. Поставлены друг на друга, придвинуты к стенам, кучно. Свободного места нет. Во всех шкафах полки. А на полках склянки. Стеклянные, с крышками.

В склянках — семена. Всех цветов и размеров.

— Здесь семена хранят, — ахаю я.

— Ага. Кладовая Разрушителей, — кивает Джек.

Он идет вдоль одного ряда шкафов. Я прохожу по другому. Разглядываю все, трогаю рукой. Похоже на сон. Столько семян не бывает. Одни склянки полны до краев, в других — горстка. Везде чистота, нет ни пылинки. Полки чистенькие, склянки, даже пол. Воздух сухой и прохладный. Затхлый, но сырости нет. К каждой склянке приклеен кусок бумаги, от руки нарисована картинка. Цветы. Овощи. Фрукты. Деревья. Травы. А рядом человеческая фигурка, показывает, до какой высоты семя прорастет.

Я создаю новый мир, по травинке, по стебельку. Врачую раны земли и людей.

Засовываю факел в щель между двумя железными шкафами, беру склянку и подношу к свету. Семена внутри поблескивают. Они мелкие, тоненькие, красноватые. Я легонько встряхиваю склянку. Семена пересыпаются с сухим шелестом, будто вздыхают во сне.

— А тут семена деревьев… — В духоте подземелья голос Джека звучит глухо. — Если я правильно картинки понял, они хорошо растут в засушливых местах.

Он берет факел и идет дальше по проходу между шкафами.

До меня доходит, в чем смысл слов Демало. Он отравленного вина выпил, осторожность потерял и начал мне говорить что-то, а потом уснул у меня на руках.

Я хотел тебе рассказать… Я нашел нечто удивительное. Если мои догадки верны, это все изменит…

Этими семенами он всю землю может засадить.

— Саба, иди сюда, — окликает меня Джек. Настойчиво, тревожно.

Я неловко ставлю склянку на место и торопливо прохожу в дальний конец комнаты. Там шкафов нет, зато стоят четыре стола, сдвинутые вместе. На них громоздятся аккуратные стопки — книги и бумаги. Рядом стоит каменный светильник. Стул. Койка с одеялом. Полупустая бутылка вина. Похоже, Демало здесь работает. И спит иногда.

Джек разглядывает стену. Она вся обклеена громадными листами бумаги. Бумага раскрашена розовым, желтым и оранжевым, по ней змеятся толстые синие и тонкие голубые линии, виднеются синие пятна всех размеров. На бумаге черным написаны слова и числа. А еще на ней много каких-то закорючек.

— Это что? — спрашиваю я.

— Карты, — отвечает Джек.

— Карты на земле рисуют, — говорю я.

— Ну посмотри внимательно. — Джек берет меня за руку и подводит к самой крайней карте слева. — Вот Новый Эдем. На секторы разделенный. Мы у Плакучей воды, это к югу, так? Первый сектор?

— Ага, — киваю я.

Он тычет пальцем в карту.

— Значит, мы где-то здесь. Понятно?

Я снова киваю.

Джек подводит меня к следующей карте.

— А вот опять Новый Эдем. Видишь, какие очертания? Вот так он расположен по отношению к другим местам. Он один зеленый. Зеленый цвет означает растения. Деревья, траву. А кругом все желтое. Там ничего не растет. На востоке Резь, на западе Пустоши, на юге Черные горы, а к югу от них был Город Надежды, видишь? А тут Песчаное море…

— И где-то в нем — Серебряное озеро, — вздыхаю я.

— Нет, его на карте не будет видно, — говорит Джек. — Вот здесь, на севере — Щит, он до самой синей полосы тянется. Там вода, наверное.

— Новый Эдем такой маленький! — удивляюсь я.

— Смотри, на этой карте он еще меньше, — замечает Джек. — А на следующей — просто точка. Саба, ты понимаешь? Это целый мир. За пределами тех мест, которые мы с тобой знаем. Мы про этот мир никогда не слышали, даже не мечтали.

— А почему на каждой карте числа? Пустоши, и Резь, и Черные горы… — Я перевожу взгляд с карт, покрытых мелкими числами, на стол, где стопками сложены книги и бумаги. — И в бумагах тоже числа, — говорю я.

— Карты с числами, бумаги с числами… — задумчиво произносит Джек. — На шкафах тоже числа. На каждом ряду и на каждом шкафу. И на каждой склянке тоже. Саба, это план. Как землю засеивать.

Я замираю. Гляжу на Джека невидящими глазами. Волосы на голове шевелятся, озноб пробирает до костей.