Мойра Янг - Неистовая звезда

— Ладно, скажи мне, чем больше всего Управители недовольны? — спрашиваю я. — Какое приказание Демало люди считают несправедливым? Про что не говорят, но в глубине души знают, что так нельзя?

Все молчат. Марси оглядывает комнату. Бо, молодая женщина-Управитель, смотрит на своего спутника, Мануэля. Тот дергает себя за редкую бороденку. Бо и Мануэль сидят рядышком, глядят на меня исподлобья, как на опасного зверя. У Бо круглый живот наметился.

— Про то, что младенчиков у родителей отбирают, — шепчет она.

— Родительская любовь сильнее всего, — замечает Марси.

— А если вы своего ребенка из дома детства заберете против приказа Указующего путь, то его власть над вами пошатнется. Гора вздрогнет. Конечно, страшно не повиноваться Указующему путь, но родительская любовь сильнее страха. Если родители ребенка в семью вернут, то свой страх победят. Демало вас держит в страхе. А если его не бояться, то и власти у него не будет.

Я умолкаю. Пусть подумают над моими словами. Пусть поймут.

— Мы с Марси сегодня ночью хотим разведать, что происходит в доме детства. Если получится, выкрадем оттуда ребеночка. Мне нужна ваша помощь. Может, у вас там знакомые есть?

Кэсси презрительно смеется.

— Хочешь, чтобы мы тебе помогли? Как Брэм? Размечталась! Ты же помнишь, что из этого вышло!

— Кэсси, прости меня, — вздыхаю я. — Я тебе искренне сочувствую…

— Ага, ты мне искренне сочувствуешь, а он искренне мертвый. И тело его лежит под камнями. Там, где ты его бросила. А мне нового мужа назначили. Он теперь спит в моей постели, следит за мной, глаз не спускает. Вот так мы и живем в Новом Эдеме.

— Если у женщины муж пропал без причины, то она под подозрением, — объясняет Красавчик Эд.

Кэсси без нужды поправляет юбку, одергивает рукава рубахи.

— Ты у меня все забрала, — говорит она. — Теперь еще больше хочешь? Ничего я тебе не дам. Я Брэма с тобой отпустила твою сестру из плена вызволять, а он домой не вернулся. А тебе совести не хватило прийти и сказать, что его убили. Мне чужой человек про это дал знать. Джек. Он по совести с людьми обращается.

Кэсси меня никогда не любила. Никогда мне не доверяла. Не скрывала этого. А теперь она меня ненавидит черной ненавистью. Она меня и прежде ругала, но сейчас мне становится не по себе. Я украдкой смотрю на Джека. Он пожимает плечами, мол, ничего не поделаешь. Марси стискивает кулаки так, что костяшки побелели. Защитить меня она не может, придется терпеть. Она меня взглядом подбадривает.

— Да, я виновата, — говорю я. — Я хотела прийти, но…

— Что? — Кэсси вскакивает, подходит ко мне. — Что? Важные дела помешали?

— Нет, — вздыхаю я. — Прости меня. Надо было сразу прийти…

— А ты не пришла, — говорит Кэсси. — Так что теперь убирайся к черту со своими извинениями.

— На твоем месте я бы тоже себя возненавидела. И за Брэма винила бы. Но обвинениями его не вернешь. Он на общее благо жизнью пожертвовал…

— Пожертвовал? — шипит она. — Да как ты смеешь о жертвах говорить!

Кэсси с размаху бьет меня по щеке.

Джек подступает к нам, Марси приподнимается, но я их останавливаю. Кэсси с ужасом глядит на меня, сама не понимает, как у нее так вышло. Эд обнимает ее за плечи, с вызовом вздергивает подбородок. Моя щека горит огнем, в глазах от боли искры мерцают. Но лучше уж так, чем немой укор и злоба во взгляде.

— Ох, хорошо, что мне с тобой в Клетке не пришлось сражаться, — вздыхаю я. — Что ж, я заслуженно оплеуху получила. А теперь прошу тебя, помоги нам. Давай попробуем вместе за наше дело бороться.

Я протягиваю ей руку. Кэсси смотрит на меня вызывающе, с прежней ненавистью.

— Прости, — говорю я. — Я перед тобой в невозвратном долгу. Брэма не вернешь. Только я постараюсь в память о нем наше дело завершить. Для этого мне нужна твоя помощь. А тебе — моя. Кэсси, давай попробуем. Если сегодня у нас все получится, дальше ты сможешь сама, без меня.

Она отходит к окну, глядит в никуда. Со мной ей больше говорить не о чем. А значит, и все остальные меня больше слушать не станут. По Джеку видно, что и он это понял. Вот как я за свои ошибки расплачиваюсь. С чего я решила, что Кэсси на мою сторону перейдет? Не надо было сюда приходить. Опасно это. Со злости Кэсси меня может предать.

— Демало слаб, но верит, что силен, — говорю я. — У вас есть сила, но вы думаете, что слабы.

Я киваю им на прощание, окликаю Марси.

— Пойдем.

Джек открывает дверцу в полу. Марси встает со стула, мешкает, протягивает руку Скиту. Тот ее пожимает.

— Нас не представили, — говорит она. — Меня зовут Марси. Мой дом стоит у Кривого ручья, в зеленой долине, что спит под солнцем.

От этих слов Скит вздрагивает, вспоминает что-то. Шепчет тихонько, будто лежит на койке в бараке, с рабами, и боится, что его охранники услышат.

— Меня зовут Скит. Мой дом — телега с желтыми колесами. Запряжена конем по имени Отис.

И Марси, и Скит в рабстве настрадались. Они друг друга понимают, сочувствуют. Марси накрывает свободной ладонью сжатые руки. Скит повторяет ее жест.

— Друг мой, Саба не без недостатков. Но она из крепкого теста слеплена. Я ей во всем доверяю, что бы там ни было, — говорит Марси.

— Джиби вот уже год в лесу живет, — объясняет Скит. — Я пару месяцев назад к ней прибился. Мы колодцы травим, амбары поджигаем, нас тонтоны с собаками по лесам гоняют. Как находят наше укрытие, валят дерево. Силенок у нас маловато. Если не повезет, нас изловят и убьют, а сами починят поломанное и дальше жить будут. По-прежнему. Знаешь, я никогда раньше не задумывался, можно ли иначе.

Наступает неловкое молчание. Скит Марси все это рассказал, будто старого друга встретил.

— Ну вот, может, пора и поразмыслить. И не только тебе, Скит, а всем вам.

Скит и Марси разжимают руки. Я подхожу к лестнице, спускаюсь, помогаю Марси.

— Бо, помнишь, нашу соседку в дом детства на днях отправили? — громко, торопливо спрашивает Мануэль. — Ну, ту, что у развилки живет.

Я замираю.

— Ага. Ох, как же ее зовут? — Бо морщит лоб, прищелкивает пальцами. — А, Диана.

Красавчик Эд чешет затылок.

— Нет, — задумчиво тянет он. — Не Диана Черри.

— А мне помнится, что ее зовут Эула, — говорит Мануэль.

— Ох, прекратите ваше притворство, — вздыхает Кэсси и смотрит на меня, безмолвно заключает перемирие. — Ее зовут Рэя. Ей пятнадцать лет. Мы с ней знакомы. У нее схватки раньше времени начались. Может, вы ее и уговорите. На всякий случай я с вами пойду.

— Спасибо, — говорю я.

— А как же Хантер твой? — спрашивает Бо. — Он же заметит, что ты ночью ушла, тревогу поднимет.

Кэсси поджимает губы.

— Он выпить любит. Поднесу ему стаканчик, а то и пять, проспит до утра.

Сердце у меня радостно вздрагивает. Я облегченно вздыхаю, благодарно киваю Кэсси. Руку протянуть боюсь. Друзьями мы, наверное, не станем. И веры у нее ко мне нет. Хотя все не так уж и плохо. Главное, что Кэсси согласна действовать с нами сообща.