Галина Гончарова - Учиться, влюбиться... убиться?

— На цепь не посадили?

— В том числе.

— За это можете не извиняться.

— А вот за то, что не обеспечил тебя достойной охраной…

— Анне это не помогло.

Лицо директора стало мрачным.

— Да.

— А расскажите, что там было? Как вы штурмовали королевский дворец?

— Да через ж… — вдруг выругался Антел Герлей. Я аж глазами хлопнула — ничего себе заявочки? Чтобы наш директор — ругался такими словами? Что такого сейчас случилось? Что именно случилось?

— Пришли, а в королевском дворце зомби вместо короля, кучка таких же зомби-придворных и армия, которая разбежалась после первого десятка заклинаний.

Я кивнула.

Ну да.

Было бы логично зомбировать короля. Чтобы не дай бог мешаться не стал.

— А сам некромант?

— Ни его, ни лаборатории…

— Паршиво.

— Еще как. Это из гадостей.

— А есть и радости?

— Кому как. Полагаю, я могу тебя обрадовать.

— Чем? — последний раз директор порадовал Универ сообщением о войне с элварами, и еще одной такой радости я боялась не выдержать.

— Все тем же. Во-первых, ты получаешь зачет по начертательной магометрии автоматом.

— Это лучшая новость за последний лунный круг.

— Ты это заслужила. И потом, ты столько колдовала, в том числе используя магическую геометрию, что я могу засчитать тебе зачет, не особо кривя душой. Во-вторых, его величество Дейлион ан-Амирион решил сделать тебе подарок. От какого-то придворного осталось поместье, так что он решил предложить его тебе.

— А я собираюсь отказаться. Только поместья мне не хватало!

Директор внимательно посмотрел на меня.

— Ты собираешься возвращаться в свой мир после обучения?

— Не знаю. Честно. Но в любом случае не желаю разменивать дружбу на деньги.

— Это я могу понять. И все равно — это глупо.

— Почему?

— Ты живешь на одну стипендию. И я знаю, как на нее можно прожить. Я тоже был студентом.

— Ну и что? Лично меня все устраивает.

— Пусть так. Тебе решать. И третья новость. Его величество Эйверелл Эстреллан эн-те Арриерра ждет твоего выздоровления, чтобы ты могла присутствовать на его коронации, и очень просил меня оставить тебя здесь до конца летеня, погостить. Он тебе еще не сказал об этом?

Я помотала головой.

— То есть мы сейчас в Элварионе?

— Конечно. В королевской спальне. Тёрн лично распорядился, чтобы за тобой приглядывали, как за последней женщиной на земле.

— Неужели нашлись бы желающие свернуть мне шею?

— Даже не сомневайся.

— А я ведь такая милая и дружелюбная…

— Когда спишь зубами к стенке. И… будь осторожнее.

— Почему?

— Вот поэтому.

На одеяло упал небольшой пакет. Вскрытый. Из обычной бумаги.

Я с интересом посмотрела на него.

— Это что?

— А ты прочитай…

Я вздохнула.

И полезла в конверт.

Коротенькая записка. Всего три слова. «Еще встретимся, ведьма».

Очень содержательно. А это?

— А это убило бы тебя на месте, если бы ты не успела поставить защиту.

Веревочка в конверте не производила впечатления опасной, а считать след заклинания я не могла.

Директор шевельнул бровью.

На месте веревочки возникла призрачная змея, выбросила голову, глубоко погружая клыки мне в ладонь, — и развеялась серым дымом.

— Это…

— Да. Это бы и произошло. Укус смертелен.

— А почему не произошло?

— Всю твою корреспонденцию проверял Лерг. Он и заметил.

Я кивнула.

— Но он цел?

— Он — да. Ты тоже. Но будь осторожнее.

— Еще чего! — возмутилась я, понимая, что меня и правда могут запереть в Универе. Я не пай-девочка из пансиона для благородных девиц, я все-таки ученица с факультета практической и боевой магии, с факультета самоубийц, ёлки! И еще неизвестно, кто погибнет при нашей встрече — я или враг. Лично я на него не поставлю!

— Надеюсь, встречи не будет.

— А я, наоборот, надеюсь на встречу с ним, как на манну небесную.

— Я всегда знал, что ты — чокнутая.

— Теперь уже поздно выгонять меня из Универа.

— Это точно. Будем надеяться, что Универ уцелеет.

— Универ? Конечно, уцелеет!

За всю остальную страну я не ручалась. И директор это понял.

— Ладно, лежи, а я распоряжусь, чтобы сюда принесли ванну и что-нибудь перекусить и одеться.

— Я буду вам весьма благодарна.

— Лежи. Зачет я поставлю. До встречи.

Директор ушел. Я еще некоторое время валялась, глядя в потолок. Что ждет меня впереди? Кто тот некромант? На поляне мне на миг почудилось присутствие кого-то сильного, но он ли это был? Я искренне надеялась, что мы встретимся и я буду долго и со вкусом объяснять ему, как надо обращаться с женщинами вообще и с ведьмами в частности. Но это еще впереди.

Потом зашли медики. Мне помогли искупаться, одеться, накормили какой-то полумагической пакостью, сказав, что я слишком долго не ела. После всех процедур я почувствовала, что могу свернуть горы. И отправилась искать Тёрна.

Я нашла его в королевском кабинете. Он сидел за столом, на котором свободно поместилась бы лошадь, и разбирал вместе с Клаверэном какие-то бумаги. Увидев меня, он поднялся из-за стола и пошел мне навстречу.

— Зачем ты встала? Тебе еще надо лежать.

— У меня ноги атрофируются и отвалятся, ваше величество. Нам надо побеседовать.

— Хорошо. Клаверэн, оставьте нас.

Элвар исчез, и в кабинете воцарилась тишина. Мы пристально смотрели друг на друга, не отводя глаз. Нет, никакой романтики в этом не было. Тёрн просто считывал из моей памяти все впечатления от схватки. И все больше мрачнел.

— Ну что? — наконец не выдержала я. — Ты знаешь, кто это может быть?

— Даже не представляю. Не знаю никого, кто мог бы так меня ненавидеть.

— Точно никого не припомнишь? Там, мужья любовниц, какие-нибудь враги…

— Эти есть. Но никто из них не может ненавидеть меня настолько. Они бы давно себя выдали.

— Мало ли. Ты все-таки проверь, хорошо?

— Проверю. Ты научишь меня видеть ауру?

— С удовольствием.

— Директор передал тебе мое приглашение?

— На коронацию?

— Передал. Ты останешься погостить?

— С удовольствием. Помогу, чем смогу. Телепортация и все такое. Тебе сейчас тяжело придется.

— Еще бы. Но мне ужасно повезло, что я встретил тебя. Я был бы сейчас мертв.

— Я тоже. Ты забыл драконью башню? Я не спустилась бы одна.

— Ёлка, не надо. Я тебе по гроб жизни обязан. И своей страной тоже. Если бы ты не нашла эту книгу в хранилище, не выписала эту формулу и не обработала ее, мы воевали бы и сейчас.

— Но Анна осталась бы жива. Пусть косвенно, но я виновата в ее смерти.

— Нет. Она сама пришла на поляну. Сама отдала тебе силу. Она сделала свой выбор. Почему-то когда ты хочешь пожертвовать жизнью ради друзей — это нормально, но другим ты в том же самом отказываешь?

— Ты же читал мои мысли! И знаешь, о чем я тогда думала! Подленькая такая мыслишка, что Анной вполне можно пожертвовать, если что! Это не настолько важно, как жизнь Дейла или твоя! И зря ее не отправили…