Пол Кемп - Свидетель тени

План приобретал в его мыслях отчетливость. Душа Праведника почувствовала его замысел и протестующе пискнула. В качестве наказания, Ирсиллар отпил еще немного жизненной силы, всосал извивающуюся, бьющуюся часть ее в свою сущность. “Подумай об этом”, сказал он со злобной улыбкой. “Подумай, или я возьму остальное”.

Душа отступила, ослабленная, побежденная.

“Крепись”, издеваясь добавил Ирсиллар. “Хоть ты и не станешь Чемпионом Маска, но не станут и те двое, которых ты считал своими соперниками за эту честь”. От стен эхом отразился его жуткий смех. Душа Праведника в ужасе свернулась в комочек. Ирсиллар подумал о том, в какое замешательство должен сейчас прийти Маск в своем Гадесе и улыбнулся. “Вот и все твои задумки, Повелитель Теней”, хмыкнул он.

Для выполнения замысла, ему понадобится помощь других из его рода, меньших дредов, способных существовать на этом плане без боли. Вместе, они поведут этих поклонников теней, слуг Маска, на оргию убийств. С удовольствием представив грядущее кровопролитие, он засмеялся вновь.

Усилием воли, он открыл врата на Белистор. Дыра пустоты возникла в воздухе над опрокинутой кафедрой. Сквозь портал доносились шипение и стоны, музыка для ушей Ирсиллара, напоминание о родном плане.

“Аранискил и Гриив”, прошипел он тихо. “Ко мне”.

Немедленно в пустоте зажглись четыре светящиеся желтые точки, и начали приближаться. Вокруг врат сгустились тени, превратившиеся в когтистые, крылатые фигуры, похожие на природную форму самого Ирсиллара, но меньше. Две тени вырвались из врат, и криком излили свою злобу в воздух зала.

“Приветствую вас, мои маленькие братья”, прошипел Ирсиллар.

Несмотря на человеческую оболочку, они узнали его мгновенно. Как всегда подобострастные, они забились в поклонах, заизвивались вокруг него словно мотыльки. Связанные с планом небытия лишь тоненькими ниточками, меньшие дреды не чувствовали боли находясь здесь. Идеальные инструменты, которые принесут ему власть и пищу.

“Ирсиллар зовет, мы откликаемся”.

“Великий Ирсиллар, какова твоя воля?”

“Моя воля — править и насыщаться”, объявил он. “А этот план мои владения и пиршественный стол”.

“Еда”, подхватили они. “Еда”.

Тихонько кляня свое трех-с-половиной-футовое тело халфлинга, совершенно неприспособленное карабкаться по стенам, Джак перевалился через холодный камень внутренней стены, и беззвучно спрыгнул на припорошенные снегом плиты двора. Там он сжался, прислушался. Слева слышался шепот голосов, но их источник был скрыт от него лесом статуй. Звуки становились все громче с каждым ударом сердца. Приближается стража, — решил он, — но, судя по спокойному тону, совсем расслабившаяся. Его не видели. Он прикусил губу, скрывая лукавую ухмылку: в темноте блеск зубов может выдать его любому наблюдателю так же четко как движение или крик.

Он поздравил себя с успешным выполнением этого этапа. Охрану внешнего двора со стороны улицы Стокандлар он преодолел не особо напрягаясь. Ленивых стражей он легко обошел, слабенькие сигнальные заклинания с легкостью рассеял. Вероятно, здесь, вблизи особняка Соаргилов, будет куда трудней. На всякий случай он сотворил заклинание, которое позволит ему выносить холод, так что можно обойтись без тяжелого зимнего плаща. Заклинание продержится примерно час. Уйма времени.

Охранники подходили все ближе, и он метнулся в темноту под мраморной статуей мантикоры, пережидая опасность. Сердце его колотилось — от возбуждения, не страха, — но он оставался абсолютно неподвижен. Селун зашла несколько часов назад. Не считая пылающих факелов стражи, только мягкие золотистые и красные огни заклинаний-светляков, — простенькая магия, использовавшаяся для освещения и подчеркивания наиболее впечатляющих статуй, — рассеивали мрак ночи.

Когда два покачивающихся языка пламени появились в поле его зрения с противоположной стороны двора и стали приближаться к тому месту, где он находился, Джак растворился в темноте.

Стражи в зеленых с золотом ливреях, державшие факелы, спокойно переговаривались, осторожно прокладывая путь сквозь лабиринт фонтанов, статуй в натуральную величину, декоративных урн и утонченных клумб. Медленно проходя по проложенной вдоль внутренней стены дорожке, обрамлявшей двор, они подошли так близко, что Джак мог слышать негромкое позвякивание их кольчуг, видел морозные облачка, поднимавшиеся от губ и ноздрей, различал их слова. Когда свет их факелов озарил весьма красноречивый фонтан с сатиром и нимфой, в пяти шагах слева от него, он лишь постарался слиться с темнотой еще сильнее.

“… вчера так и не выспался толком”, говорил младший из пары. Тонкие, покрытые изморозью усы прилипли к верхней губе. Темные круги обрамляли усталые глаза.

“Ха”, рассмеялся его спутник, старший, уже лысеющий страж. “Ларра с кухни держала тебя допоздна, готов поспорить”. Он хлопнул приятеля по спине. “Всем бы нам такие проблемы, Кобб”.

Джак мысленно нацелился на обоих, на всякий случай. Если они заметят его, он парализует их заклятием. Статуи из плоти среди мраморных. Тогда… тогда что? задумался он.

Он не знал точно, что будет делать, если дойдет до этого, за единственным исключением: сегодня он не оставит за собой трупов. Не в эту ночь. Она священная в своем роде, и не предназначена для убийства.

Внимательно наблюдая за стражами из-за ляжек мантикоры, он подготовился выпустить заклинания.

“Нет, нет, все совсем не так”, запротестовал младший. “Она зудит, все время зудит. Постоянно”.

Хотя они прошли на расстоянии броска кинжала от статуи, за которой скрючился Джак, они едва ли посмотрели в его сторону. Мечи безжизненно лежали в ножнах. Беглые взгляды касались теней. Неяркий свет прошел мимо него. Они разговаривали так громко, что не услышали бы даже, вздумай он щелкнуть пальцами. Выбивая сапогами ритм по дорожке, они промаршировали прочь.

“С таким телом как у нее”, ответил старший, “я готов примириться с ворчанием. По крайней мере…”

Беседа удалилась. Наблюдая, как они уходят, Джак пораженно качнул головой. Что за некомпетентность! Будь на его месте кто иной, он мог бы спокойно убить обоих, прежде чем они успели бы хоть что-то понять. Соаргилам не помешает нанять охрану получше, подумал он, и попытался прогнать вспышку разочарования. Возможно, эта работа вовсе не окажется такой сложной, как он надеялся. Стражи вели себя, как будто были совершенно ненужными.

Неожиданно он понял, с резкостью удара. Понимающая ухмылка расползлась по его лицу, и он похлопал зад мантикоры. Это потому, что они и в самом деле не нужны.

Он торопливо достал свой нынешний священный символ, драгоценную табакерку, добытую у Красного Мага Тея ровно год назад, считая с нынешней ночи. Шепотом произнес заклинание, которое позволит ему видеть заклинания и чары на предметах. Чем сильнее магия, тем ярче будет она светиться для его глаз. Когда заклинание было завершено, он прошелся взглядом по двору, и тихонько присвистнул. Волосатые пятки Хитреца!