Василий Горъ - Бездарь. Охота на бессмертного

– Макс, скажи, пожалуйста, а замок ап-Риддерка действительно неприступен?

Лгать мне не хотелось. Поэтому я поскреб небритый подбородок и утвердительно кивнул:

– Пожалуй, без очень сильного мага к нему лучше не соваться…

…Силы воли и твердости характера Фроловой было не занимать: услышав, что я собираюсь сходить за «спящей красавицей», она задвинула куда подальше свои переживания и перешла в «боевой» режим. В результате всю дорогу до лежбища Табаки она четко контролировала свой сектор ответственности, соблюдала звуковую маскировку и идеально держала рекомендованную дистанцию. А во время моей беседы с ап-Куерресом ни словом, ни жестом не показала, что ее хоть как-то задевают обсуждаемые вопросы.

На обратном пути она вела себя так же. Разве что постреливала в сторону мага Жизни очень нехорошим взглядом и периодически тискала ложе своего карабина.

Понять, насколько тяжело ей дается показное спокойствие, удалось лишь в процессе обустройства нового места ночевки: пытаясь хоть как-то притушить пылающий в душе пожар, девушка хваталась за все, что можно и нельзя. И старалась работать на износ.

Конечно же, таскать тяжести я ей не разрешал. Зато дал возможность самостоятельно замаскировать нашу «лежку» и навести на ней порядок, припахал к установке ловушек, а ближе к вечеру позволил разжечь костер и приготовить ужин.

Что интересно, каторжный труд и не самое радужное настроение совершенно не мешали Ольге думать: увидев, какое количество «стройматериалов» мы с Табаки приволокли к нашему дереву, она тут же врубилась в то, что я собираюсь оборудовать на нем два помоста. То есть настолько устал, что не в состоянии дежурить ночью и хочу погрузить мага Жизни в медикаментозный сон. Помогая с ловушками, быстро поняла, что они ставятся на животных, а не на человека. А во время ужина, заметив, что меня периодически вырубает, сообразила, что я держусь на одной силе воли.

Кстати, последнее открытие загрузило ее настолько сильно, что уже через пару минут после окончания трапезы ап-Куеррес был напоен снотворным, пинками загнан на свою «лежку» и довольно качественно упакован хомутами. Ею.

Не проконтролировать степень затяжки хомутов было «чревато боком», поэтому я на голом упрямстве добрался до мага, весьма недовольного Ольгиным самоуправством, перевернул его мордой вниз и, убедившись, что ни побег, ни ампутация ему не светят, потерял сознание. Слава богу, не рядом с Табаки, а каким-то образом оказавшись на своем спальном мешке…

…Проснулся далеко за полночь от почти невыносимого желания сходить до ветру. Открыл глаза, привычно прислушался к ночному лесу, услышал приглушенные расстоянием звуки грызни и мысленно обозвал себя идиотом: новый лагерь надо было переносить значительно дальше!

– Спи спокойно, все в порядке… – донеслось из темноты буквально через пару секунд.

Мне сразу же поплохело: судя по тембру голоса, Фролова еще не ложилась. Значит, слушала «концерт» пирующего зверья с самых первых «аккордов»!

«Я забыл дать ей снотворного!!!» – запоздало подумал я, опустил на глаза ОНВ и поправил кобуру с пистолетом:

– Я ща… Схожу в туалет и сразу же вернусь…

– Я с тобой… – глухо пробормотала Ольга и, почему-то решив, что я ей откажу, тихонечко попросила: – Пожалуйста!

Я кивнул головой, показывая, что не против, внимательно осмотрел кроны окрестных деревьев и землю вокруг нашего, спустился вниз и призывно махнул рукой.

Девушка слетела вниз секунд за тридцать, метнулась ко мне и, вцепившись в предплечье, испуганно огляделась по сторонам. А я, почувствовав, КАК ее трясет, начал крыть себя последними словами.

– К кострищу? – справившись со своими страхами, хрипло спросила она.

Я пробормотал в ответ что-то невразумительное, подвел ее к слабо светящемуся зеленому пятну в цент ре поляны, подошвой ботинка сгреб в сторону прогоревшие угли и отошел в сторону…

…По стволу нашего дерева Фролова поднималась, как на эшафот, останавливаясь чуть ли не на каждой ветке и тяжело вздыхая. Добравшись до настила, первым делом оглядела окрестности в ночной бинокль, затем дождалась, пока я лягу, села вплотную ко мне и робко дотронулась до моей руки:

– Я понимаю, что ты до смерти устал, но… мне надо с тобой поговорить… Очень-очень надо! Понимаешь…

– Оль, я видел дырки в твоем спальнике и… все остальное… – решив не вдаваться в подробности, твердо сказал я. – Поэтому считаю, что ты все сделала правильно!

– А я так не считаю… – содрогнувшись всем телом, призналась она – По сути, Толян не успел… ничего такого… Просто…

– …сел рядом. Начал нести всякую чушь. И потянул вниз замок твоего спальника… – в унисон ей продолжил я.

Девушка отшатнулась:

– Откуда ты знаешь?!

– Толик очень торопился, поэтому повредил «молнию»… Да, по сути, в этом не было «ничего такого». Если не считать того, что ты – не его жена или любовница. И лезть к тебе в спальник ему, как бы так помягче выразиться, не положено!

– Но ведь он мог просто беспокоиться, правда? – с силой сжав мое предплечье, спросила она. – А амулет пытался снять только для того, чтобы дать мне шанс выжить?!

– Для того чтобы снять что-то с ШЕИ, расстегивать спальник ДО КОЛЕН совершенно не обязательно. Тем более так торопливо…

– Ну да… – кивнула она, изо всех сил зажмурилась и, видимо, вспомнив что-то очень неприятное, застучала зубами.

– Оль, может, перенесем этот разговор на завтра? – предложил я.

– Н-нет, мне надо выговориться… – выдохнула она. Потом немного подумала и поинтересовалась: – А у тебя есть ч-что-нибудь выпить? Т-только не снотворное!

Я дотянулся до рюкзака, вытащил из него фляжку с коньяком и отдал ей.

Девушка уговорила приблизительно треть, некоторое время прислушивалась к своим ощущениям, а затем обхватила руками колени, положила на них подбородок и горько усмехнулась:

– Знаешь, а ведь я стреляла не в него, а в свое прошлое…

– Не будет ли любезен многоуважаемый джинн снять руку с моей шеи? – в точности копируя интонации барона Мюнхаузена, спросил Вересаев, как только Ольга шевельнула ресницами.

– Э-э-э, дорогой, какой такой павлин-мавлин? Не видишь, мы кушаем! – автоматически ответила девушка, а через мгновение, сообразив, что лежит, не только обнимая Макса за шею, но и закинув ногу ему на живот, покраснела до корней волос.

– Душераздирающее зрелище… – голосом ослика Иа прокомментировал снайпер. – Кошмар!

«Кошмар…» – мысленно согласилась с ним Фролова. Так как вспомнила свою ночную исповедь и поняла, что, изрядно набравшись, вывернула душу практически наизнанку!

Почувствовав, что ей стало не до смеха, Вересаев заговорил голосом волка из мультфильма «Ну, погоди!»: