Рената Еремеева - Когда Хранитель слеп (СИ)

– Но ведь мы все равно должны дойти до конца? – спросила Майя.

– Но тогда мы поможем врагу больше, чем себе, – усмехнулась Моран.

– Она убьет вас, как только поймет, что вы больше не играете в ее игры. Так что выбор у вас невелик: либо до конца времен вы остаетесь здесь, в Аруне, под нашей защитой, либо отправляетесь дальше… с надеждой на то, что… Даже не знаю, на что вам надеяться, – вздохнув, подытожил Фат.

– Сидеть здесь до конца дней, – задумчиво произнесла Майя, – наверное, это выбрала бы Флер… Кстати, ей очень понравилось стрекотать на солнышке у вас в саду, в дом она заходит только на запах еды…

– А если мы пойдем и выиграем эту игру, то, возможно, ты, Майя, вернешься домой и встретишь свою исцеленную мать, – предположил полуволк.

– А ты, Грей, как и хотел, спасешь отца от заклятия, – добавил Фат.

– И все обретут свободу, и Дрэймор снова станет Гринтайлом, и мы попросим Соула вернуть Флер ее душу… – мечтательно сказала ведьма.

– Перспективы просто шикарные при минимальных шансах выжить, – осадил ее Фат.

– Но мы выбираем – путь во Врану! – торжественно заключил юный волк. – Даже если это будет наш единственный шанс на миллион изменить мир к лучшему, мы должны его использовать или погибнуть, но не сидеть, сложа руки, в Аруне, как трусливые крысы в норе! К тому же, Майя, мы не можем пожертвовать нашими родителями!

– К тому же, Майя, ты не можешь бросить Флер, ведь кроме тебя, больше некому позаботиться о ней, – елейным голоском съязвила Моран.

– Тогда, я думаю, вам надо хорошенько отдохнуть перед трудной дорогой, набраться сил, и физических, и моральных, – вмешалась Мариэль. – А тебе, Грей, пока рана не заживет, прописан постельный режим, а ты его постоянно нарушаешь.

– Обычно наши раны быстро заживают, – удивилась Моран.

– Тварь, которая его ранила, чрезвычайно ядовита, она полностью блокирует систему регенерации. Нам приходится давать ему растительные отвары, которые прочищают кровь, но это не очень быстрый процесс, – объяснил Фатэн.

– Ничего, у меня он быстро поправится, – весело пообещала Мариэль. – Я обязана ему своим благополучием и, возможно даже жизнью, так что я постараюсь.

3

Майя проснулась позже остальных, и, к своей досаде, не застала никого в доме.

Ведьма вышла в сад, мгновенно погрузившись в волшебство благоухающего Аруна. Дул теплый ветерок, и деревья с шелестом покачивали листвой.

Вдруг неподалеку послышался грохот и плеск воды, а затем раздался сердитый голос Фатэна:

– Ах, ты, шалый-малый! Шашни темной дамы! Я тебе все когти вырву на лапах, если ты еще раз так сделаешь!

Брань рассерженного алькора доносилась из хлева. Девушка осторожно заглянула туда.

– Доброе утро! Как спалось? – спросил Фатэн, заметив ее. Он был весь мокрый, а рядом с ним, виновато опустив голову, стоял Тайфун, и в его желтых глазах плясали озорные огоньки.

– На! Теперь иди и принеси себе воду сам, негодное создание, – Фат протянул ведро. Дракон послушно взял его в зубы и, забавно косолапя, вышел из хлева.

– Думает, это смешно – когда я, ничего не подозревая, открываю утром дверь, и мне на голову опрокидывается ведро воды, – пояснил Фат. – Пошутил, называется! Только вот смеяться некому!

– Я всегда думала, что драконы живут в пещерах и стерегут свои сокровища, и что все они ужасно злые… – удивленно сказала Майя. – Странно, а вчера мне показалось, он намного больше.

– Это же домашний дракон, я сам его вывел, – не без гордости объяснил Фатэн. – Если бы он не менял размеры, представь, как неудобно было бы его содержать: и еды немеряно, и воды не напасешься, и хлев пришлось бы строить огромный, – улыбнулся он.

– А где все?

– Мариэль, я полагаю, демонстрирует гостям местную флору и фауну. Пойдем, я провожу тебя к ним.

– Майя, ты когда-нибудь видела таких пегасов и грифонов? Они же все разные! Есть даже грифон-карнавал! – поделился восторгом Грей.

Моран, как обычно, рассматривала все без лишних эмоций и комментариев.

– Карнавал, – это моя гордость, – заметил Фатэн. – Давай покажу, – предложил он Майе.

Они вышли на полянку, и Фат издал гургулящий призывный клич. Вскоре из леса выбежал темно-фиолетовый грифон с орлиным клювом и с лоснящимся, как у пантеры, телом. Его черные крылья с красными перьями по краю поражали воображение во время полета. Когда грифон взлетел и, описав круг, низко пролетел над ними, Майя лишилась дара речи от изумления: распахнутые крылья с внутренней стороны оказались карминно-красными, а когда он взмыл круто вверх, на наружной стороне каждого крыла ярко вспыхнул желтый глаз.

– Никогда не думала, что возможно сотворить такое диво!

– Был еще грифон-полночь. Он был совсем не похож на остальных, – с сожалением сказал Фат. – Но, благодаря стараниям Луны, он исчез, и я больше не смог его воссоздать.

Майя тоже приуныла, ей не нравилось, когда о Фальконе говорили плохо.

– Фатэн, мне кажется, что вы заблуждаетесь. Фэл не такой, как вы думаете, он гораздо лучше. Он мне рассказал, как все было на самом деле. Его нужно спасать, пока его душа не погибла окончательно, пока он чувствует свое прошлое ясно и остро!

– Не понимаю, о чем ты говоришь, по-моему, тебе просто запудрили мозги, – жестко сказал Фатэн. – Похоже, он тебе наврал с три короба, чтобы заслужить расположение. Мало ли, что могла приказать ему Хартс.

– Лунаэль не по своей воле стала ее прислужницей и не по своей воле сменила пол. Это Хартс поставила ее перед выбором: либо Луна переходит на ее сторону, либо вы с Мариэль умрете. Луна была вынуждена служить ей, чтобы спасти ваши с Мариэль жизни. Предупредить вас об этом она не могла… Фэл одинок и несчастен, хоть и не признается в этом.

– По-моему, ты все идеализируешь, – недоверчиво буркнул Фатэн, – Да ты, поди, влюбилась в него! Ох, что за дела! – он сокрушенно покачал головой.

– Но это правда! Я видела его картины, я видела тоску в его глазах, я была там, где он спрятал свои воспоминания о вас. И я поняла, что он боится их, потому что они… причиняют ему боль. Мировоззрение Фалькона сейчас поколеблено, потому что он видел свое прошлое глазами Луны. Но эта двойственность ненадолго. Воспоминания скоро поблекнут и перестанут так много значить для него.

– Это все со слов Фалькона… – упрямо процедил Фатэн. – Мало ли, какую маску он на себя натянет, лишь бы обелить себя в твоих глазах?

– Вы же знаете ее с рождения, как вы можете думать, что она способна на подлость? А ей просто не оставили выбора! Вы ни разу не попытались ее понять, – с грустью сказала ведьма, видя, что жесткое лицо Фата не меняется. – Конечно, когда тебя все считают чудовищем, легче всего соответствовать этому… – Майя уже повернулась, чтобы уйти, но потом решила, что Фату не помешает знать еще кое-что.