Рената Еремеева - Когда Хранитель слеп (СИ)

И вдруг громадный аквариум преградил ей путь. Она остановилась и замерла. В нем со стонами метался бесформленный гигантский слизень гнойного цвета. У него не было ни глаз, ни носа, ни ушей, только огромный рот с беззубыми деснами распирало во все стороны от беззвучного крика. Он неистово носился по прозрачной клетке и со всего маху разбивался о его стенки, оставляя на них кровавые разводы и клочья собственной плоти.

Майя, отшатнувшись, развернулась бежать, но встала, как вкопанная, – ей навстречу шел Фалькон. Приблизившись, он схватил Майю за волосы и прижал ее лицом к стеклу.

– Знаешь, что это такое? – прошипел ей Аграах в самое ухо. – Это твое отчаянье…

Омерзительная тварь с такой силой колотилась об ограждения резервуара, вырываясь наружу, что по стеклу пошли трещины… По коже Майи пробежал озноб: еще один удар – и преграда разлетится вдребезги, а жуткая масса студенистым одеялом, накинувшись на Майю, утопит ее в помеси своей истерзанной плоти и крови. Девушка в ужасе пыталась отстраниться, но Фэл, ухмыляясь, крепко прижимал ее к стеклу. И ведьма вдруг вспомнила, как Аграах пытался завладеть ее мыслями, насылая на нее морок и иллюзию.

«Нужно только осознать, что все это неправда… Это все неправда! – сказала она себе твердо. – Это обман зрения! Это видимость! Этого не существует!».

И в тот же миг кошмарное видение исчезло. Фэл еще не успел убрать руки, но ослабил хватку, когда ведьма, материализовав металлическую дубину, развернулась и с размаху двинула по его лицу.

– Я больше не сомневаюсь. Ты не властен над моим разумом, – произнесла Майя, решительно глядя в его глаза.

– Это уже не имеет значения, ты все равно умрешь, – прорычал Фалькон, превращаясь в быкоягуара. Его налитые кровью глаза смотрели на нее в упор, и хриплое, сквозь рык, леденящее душу дыхание расходилось жаром по ее лицу.

– И тебя я не боюсь, потому что, каким бы жестоким ты ни был, в глубине твоей души кроется все та же чуткая к чужой боли, добрая и готовая пожертвовать собой девушка, и, там где требуется твоя помощь, ты всегда поступал благородно, – говорила ему Майя, медленно отступая. – Вспомни все, что ты пережил со мной и без меня. Ты хочешь навсегда остаться властелином этого лабиринта? Впереди будет вечность, и ты останешься совсем один. Но ты можешь пойти с нами, и мы вместе вернем Гринтайлу солнце и жизнь.

Монстр, обнажив свои длинные когти, уже занес над ней чещуйчатую лапу и… снова замер, как это было однажды, с поднятой кверху дланью... Как будто белесая пелена затянула исходящий злобой взгляд, и уже через миг в тех же широких прорезях засветились другие глаза – желтые, кошачьи – суровая решимость сверкнула в них и погасла… Из опустевших глазниц, взрываясь, посыпались огненные искры, и мощным ураганным вихрем тело монстра швырнуло о каменный потолок, затем чудовище, ломая рога, стало биться головой о скалистые стены, словно хотело разрушить себя, и, наконец, с шумом расплескав воду, оно свалилось на пол…

С тревогой наблюдавшая за происходящим, Майя осторожно подошла к бьющемуся, как в лихорадке, чудовищу и наклонилась к его окровавленной морде: веки его часто-часто моргали, во взгляде трепыхалось беспокойство, а затем, то вспыхивая, то потухая, замерцало в них множество теней и огоньков... Внутри него шла упорная духовная борьба.

Ведьма вспомнила, как в минуту предельного отчаяния мудрое напутствие Хартс помогло ей вернуть утраченную стойкость. И, стоя над уродливым и слабеющим телом Фалькона, она, как заклинание, произнесла те вещие слова: «…Не пасть духом в час безысходности! Сделать невозможное! Исполнить неисполнимое – во имя любви, справедливости, долга!»... – И победить, несмотря ни на какие трудности!»

И вдруг ходившее ходуном и судорожно дергающееся тело монстра затихло, а контуры его, как в тумане, стали размываться… Вскоре, клубы дыма рассеялись и унесли с собой жуткий призрак красноглазого быка с кольцом в ноздре, а на земле остался лежать черноволосый юноша Фалькон. Увидев Майю, он с трудом приподнялся на локтях и со слабой улыбкой на засиявшем лице раздвинул разбитые губы.

– Я сделал это… я справился… – веки его слипались, – я устал… – еле слышно произнес Фэл и упал бы обратно в лужу, если бы Майя вовремя не подхватила его за плечи.

Приподняв Фалькона за подмышки, она оттащила его на сухое место, села рядом, вытянув ноги, положила его спящую голову к себе на колени и… заплакала. Когда было страшно и трудно, Майя не позволяла себе расслабиться, но сейчас, когда все позади, и Аграах больше нет, перед глазами вставали кошмары и ужасы, которые им пришлось пережить, и она не смогла сдержать слез. Ей было жаль несчастную Флер, так жестоко наказанную за свою слабость и неразборчивость. Бурные слезы заливали ее щеки, и такую горячую признательность она испытывала к своим друзьям, двум героическим полуволкам, на долю которых выпали самые жестокие, самые кровопролитные бои с Аграах. Только где они сейчас, Моран и Грей, ставшие для нее бесконечно близкими, больше, чем брат и сестра? Они ведь не знают еще, что они выстояли. А какую острую обжигающую боль в своем сердце она ощутила, когда дух подземелья завладел сознанием Фалькона. Все они в большей или меньшей степени подпали под магическую власть Аграах, но постепенно освободились от его чар, в зависимости от меры света в душе каждого из них. Но тяжелее всех пришлось Фалькону: он так давно жил во тьме и давно уже свыкся с засильем беспросветной ночи в своей душе… Но его победа над собой – она спасла их всех! С самого начала Майя верила, что ее любимый – самый сильный из четверки ее отважных друзей, она верила, что, если им и удастся победить, то только благодаря ему, и теперь она была невероятно горда и бесконечно счастлива оттого, что Фэл не обманул ее надежд! А обессиленный Фалькон спал, набираясь сил и восстанавливаясь...

18

Проблуждав с сестрой некоторое время по путаным ходам лабиринта, Грей вдруг встрепенулся, он учуял знакомый запах – и не один…

– Фалькон и Майя? Смеются? Но это невозможно! И тишина кругом… Ни погони, ни криков…

Грей на всякий случай предупредил Моран:

– Никому не верь, слышишь? Аграах может кем угодно прикинуться, хоть Фальконом, хоть Майей…

Тут из-за поворота показались черноволосая девушка с голубыми глазами и темноглазый молодой мужчина. Их лица светились радостью. Большой черный грифон важно цокал рядом с ними, стуча длинными когтями по каменному полу.

Видя, что их друзья смотрят на них настороженно и недоверчиво Фалькон и Майя, переглянувшись, засмеялись.

– Это я, Аграах, му-у! – замычал Фэл, выставив указательные пальцы торчком надо лбом. – Только теперь я с вами! Не бойтесь меня, я хороший!