Вера Чиркова - Выбор судьбы

— Вот как, — нахмурилась Эвеста, — значит, мне предстоит новое знакомство с князем ястребов? Тогда нужно выяснить, кто я и из какого клана. Идем, начнём с деда.

— Как она? — Ольсен сам встретил внука у дверей комнаты, которую Саргенс назначил столовой, и Весю потрясла произошедшая с ним перемена, мельник словно постарел на полсотни лет.

— Пока спит, но тебя в таком виде ей показывать нельзя. — Только теперь Веся сообразила, отчего не поняла раньше, насколько он переживает за Кастину. Все дело было в амулете личины, который он сейчас снял. — Садись на скамью, немного подлечу. И не смотри так сердито, я не боюсь. Какие настырные дедушки пошли, со всеми спорят, с внуками, с чародеями, с целителями… не вздумай еще и с Кастиной спорить, когда позову…

— А как там у нее дела? — неожиданно мягко спросил Саргенс и заговорщицки подмигнул Весе из-за спины мельника.

— Простыла где-то, — обдумывая, что бы значило это подмигивание, хмуро вздохнула Веся и решила рассказать так, как чувствует, не оглядываясь на чародейские загадки. — Она ведь непоседа, все сама. И за дровами, и за водой. А лечить ее запретила мне напрочь, честное слово взяла.

— А как же ты теперь? — насторожился Берест.

— Так я же теперь Эвеста и никаких слов никому не давала, кроме жениха своего, — лукаво усмехнулась чародейка.

— Эви…

— Ты пока ужинай, я чуть позже с Кастиной поем. Вот только деда подлечу…

Исцелять Ольсена было проще, чем Кастину: его тело помнило силу ее магии и откликалось на нее быстрее, но Веся не торопилась, желая досказать начатое.

— Так вот, я ей сколько раз предлагала еще учениц взять, чтобы не одной там все время сидеть, сама-то я с лета до поздней осени с отрядом вдоль южных границ моталась… но она отказывалась. Говорила, что летом ей и одной нетрудно. А ведь травы в середине дня не собирают. Или ночью, или на зорьке… иначе в них сила не та. Вот сейчас разбужу и спрошу, зачем она по мокрому снегу лазила, за почками или за соком?

— Ты ее особо-то не ругай, Веся… — умоляюще уставился на целительницу старик, и она даже задохнулась от неожиданности, — это ведь я виноват… натворил глупостей… вместо того чтобы быть с ней рядом, помогать, оберегать, тешил свою гордыню…

— Ольсен… я ее не ругаю… просто хотела сказать… Кастине полежать хоть денек нужно, слабовата она. Нет, это не насчет разговора, поговорю я сейчас. А вот ехать… никуда не стоит.

— Значит, пусть лежит здесь, я возле нее останусь, — тотчас постановил Ольсен, и Веся подняла взгляд на чародея, решать ему, она только сказала свое мнение, хотя и довольно решительно. Ну так раз назвал ее чародейкой, пусть терпит… они, как всем известно, ни у кого совета не спрашивают.

— Да, мы уедем затемно… — Саргенс помолчал с минуту и вдруг откровенно сообщил: — Мне нужно знать планы Илстрема. Он, конечно, многое знает, но далеко не все… не хотелось бы потом исправлять ошибки.

— Вот как? — поднял бровь Радмир. — А я все знаю?

— У тебя старшая жена знает все, ну или почти, — мягко, как ребенку, ответил ему чародей и открыто улыбнулся. — Потому мы и присматриваем больше за ястребом. Он решителен и обидчив, а выздоровление Ардеста развязало ему руки, это раньше он с нами советовался, не хотел перечить даже в мелочах.

— Но мне он показался довольно мудрым… и не злым, — задумчиво сообщила Веся и присела к столу рядом с женихом, пожалуй, он прав, и ей действительно лучше перекусить тут.

Все равно уже ясно, что им не получится провести вечер вместе, как она мечтала. Нужно знакомить наставницу с мужчиной, которого она когда-то любила, похоронила и до сих пор оплакивает, да укладываться спать, утром придется вставать рано.

— Кастина… просыпайся. — Радмир осторожно погладил травницу по руке, и она медленно открыла глаза. — Ну, полегчало тебе?

— Меня магией лечили? — первым сорвался с губ женщины волновавший ее вопрос, и князь нахмурился.

— А чем еще? Зелья, сама видишь, не помогли! Мне давно следовало вмешаться, да считал тебя умнее! Но теперь с тобой хочет поговорить чародейка, Эвеста, выслушай ее внимательно, я позже зайду.

Встал и решительно вышел из комнаты, провожаемый горьким взглядом молочной сестры.

— Кастина, — села на его место незнакомая травнице девушка и пристально уставилась на нее, — я влила тебе свою силу, так как должна сообщить нечто… совершенно невероятное. И хотя это радостное известие, твое сердце могло не выдержать. А в этом мире много людей, кому ты нужна, кто тебя любит и кто без тебя просто погибнет. Не качай головой… я знаю то, чего не знаешь ты.

— Как знакомо ты говоришь, — слабо усмехнулась травница, — но голос чужой…

— А я не сомневалась, что ты меня узнаешь, — лукаво улыбнулась Веся, — это у Марили две матери, а у меня три.

— А лицо… — брови женщины нахмурились, — всегда такое останется?

— Это магия. — Куница не спеша вынула из ушка сначала одну сережку, потом вторую, и на Кастину фиалковыми глазами глянуло довольное личико воспитанницы. — Хороших новостей у меня много, тебе сначала какую?

— Какая тебе больше нравится, но первым делом скажи, зачем я тебе так срочно понадобилась?

— Не только мне. Но давай с начала: оказывается, дар у меня светлый… а я даже не подозревала…

— А я догадывалась, — вздохнула Кастина, — да понимала, как трудно будет доказать это всем окружающим. Ведь людям гораздо легче судить всех по себе и подозревать в грязных помыслах, чем поверить, будто кто-то чище тебя. Потому и не обнадеживала… чтобы спасти.

— Ты и спасла… теперь я чародейка. Но пока хожу в ученицах и прошу твоей помощи… быстрее освоить новый дар. И не только я, глава чародеев тоже просит.

— А жених?

— Ардест тоже теперь ученик… точнее чародей, но третьего круга.

— Так вот кто прятался под личиной Дикого… — задумчиво вздохнула Кастина. — Выходит, это его ты приголубила проклятьем?

— Не проклятьем… в том и дело. Это праведный гнев… и давно бы спал, но об этом поговорим потом. Нам утром рано вставать, в Ставин едем, а тебя хочу отставить здесь, пока не отлежишься. И потому придётся открыть тайну… к которой я хотела тебя подготовить.

— Веся… а эта тайна касается тебя или меня?

— Эта тайна касается тебя и еще одного человека… которого, несмотря на все сделанные им глупости и упрямство, мне очень жаль. И не зови меня Весей… я Эвеста. Хотя и сама с трудом привыкаю.

— Я запомню… но это правильно, — испытующе посматривая на воспитанницу, пообещала Кастина, — так что там за человек?

— Прадед… моего жениха. Мы заехали к нему еще по пути из Ясновеня в Ставин… он и уговорил меня сделать выбор немедленно, не дожидаясь, пока попаду к Илстрему. Живет он в глуши, на мельнице, дружит с правнуками, выручает их, советы даёт… но не прямо, а исподтишка… в виде загадок. Меня тогда поразило… князь ему внук, правда двоюродный, а почему-то никого не отправил вылечить деда… тот кандылял на самодельной колодке.