Вера Огнева - Дети вечного марта кн 2

- Я пока жил во дворце особенно не приглядывался, все возвращения домой ждал, а как помотало... понимаешь, дорвался он до власти, не сам, думаю, помогли... а как ей распорядиться толком не знает. Есть во дворце комнатка, в башне под самой крышей. Он в нее бегает. Я пару раз видел - не поверишь - его, будто, на веревке туда тащит. Белый весь и за живот хватается. Возвращается иногда - ничего, а иногда чернее смерти.

-- А кто в том теремочке живет?

- То-то и дело, что пустая она. Ни прислуги, ни уборщиков. Воду и пищу туда не носят. Нет там никого.

-- Может, кто прилетает?

- Не замечали. Слухи разные среди челяди ходят. Но много не посплетничаешь. Еженедельно Арий всех тянет на беседу. А с того свидания не всякий возвращается. Люди вообще по большей части молчат.

Игору завязали глаза. Один из провожатых пошел с повязкой к Сане, но чем ближе подходил, тем становился задумчивей. Хозяин болотной гати, засомневался вдруг, подобает ли вести Долгожданного, как телка на веревке. Саня как раз выпустил один коготок, подцепил им тоненький побег-веточку, срезал и начал отмахиваться от комаров. Мужик с повязкой сбился с ноги. Подошли остальные, началось тихое совещание.

- Господин Александр, забубнил вилконт, вышедший провожать на границу с топью, - у нас принято водить чужих с завязанными глазами.

- Нет, - категорически отказался Саня. - И либо вы меня поведете так, либо, я уйду сам. А уже дойду или не - как счастье улыбнется.

Что-то внутри вдруг повернулось отчетливым пониманием: они обязаны ему подчиниться. Раньше бы Санька заартачился, начал выяснять и обижаться. Сейчас просто приказал: ведите

- Ладно, согласился старейшина. Но человеку мы глаза развязывать не станем. Пусть лучше тогда тут остается.

Что ж, их право. Саня ведь не мог поручиться, что допрошенный герцогом Игор, - случись такое, - против воли не укажет дорогу.

-- Хорошо. Но он пойдет следом за мной, - твердо сказал кот.

Оставалась в глубине нехорошая думка. Скаредные и подозрительные жители граничного перекрестка, могли с большого ума и утопить неудобного человечка в трясине. Долгожданный - одно, а попутчик в пророчестве не значился. Легче избавиться, нежели доверить тайну гати.

Селяне опять посовещались, поспорили, но согласились.

Сколько он протопал уже по болотам герцогства? Не упомнишь. Под ногами чавкало. Хороши сапоги. Спасибо Шаку...

Ветка зашевелилась перед самым носом. Саня едва успел отдернуть руку и нырнуть головой в сторону. Потянул веревку, крикнул Игору, тот, тоже пригнулся. Змея скользнула по стволу и ушла в мокрые короткие кусты. Передний провожатый затерялся в зеленой каше, задний, споткнувшись, свистнул в хитрый тихий манок. У переднего на груди висела завитая, наподобие морской раковины, коробочка, которая отзывалась на почти беззвучный свист. Проводники побурчали каждый в свою ракушку, поругали гадов, и двинулись дальше.

Иначе никак. Идти приходилось след в след. Тянувшийся на веревке, Игор пару раз соступал с тропы - обратно тащили всем народом. Но передать товарища проводникам Саня так и не решился. Доведет как-нибудь сам.

Слева мелькнул блик. Кот присмотрелся. Там слегка волновалась похожая на мыльный пузырь поверхность. Видали мы такую. Даже на зуб пробовали. Саня не стало дергаться. Ладно, если попадешь в чертоги Зеленого, а если прямиком к блохоногам? Поди, разбери, что за той мыльной пленочкой? Путь может оказаться в пять раз короче, а может... совсем не оказаться.

Добралась ли Солька? И как встретил? Должно быть, хорошо. Уж очень не хотел отпускать. Но строптивая девчонка заартачилась, за то и плакала потом всю дорогу.

Странные существа женщины. Хоть дриады, хоть человеческие, хоть аллари. Пожелай Солька тогда остаться под бананом, они бы, конечно, ее отговаривали, ругались, драться бы к Зеленому царю полезли, но запретить, никто бы не посмел. Нет, "не посмел" тут совсем не годится. Не стали бы держать силой.

Свобода - главное, что их объединяло. И любовь. Случится ли когда-нибудь еще встретить таких спутников, которые гнать будут, а ты не пойдешь? На все согласишься, лишь бы остаться. Жилы станешь рвать не за страх, а за совесть.

За спиной крикнул Игор. Веревка натянулась. Но на этот раз звать проводников не пришлось. Человек просто подвернул ногу. Стоял на здоровой, поджимая покалеченную, и виновато смотрел на кота. Задний провожатый налетев на них, заворчал. В бухтении Саня разобрал намек на необходимость избавиться от обузы. Дескать, оставьте его тут, на тропе, а мы, проводив сиятельного гостя, вернемся, да подберем.

- Ага, - сказал Саня. Примерился и взвалил Игора на закорки. Ноги провалились в разбухшую от воды тропу по щиколотки. Кот поудобнее пристроил ношу и пошел, не обращая внимания на протесты недовольного проводника.

Когда солнце ушло за редколесье, расплавив горизонт в красное текучее зарево, Саня уже едва шевелил ногами. Проводники и один и второй настойчиво советовали бросить человека. Тропу следовало пройти за день, по свету. Быстрее надо, быстрее...

Игор притих, казалось, он иногда переставал дышать. Саня представил себя на его месте. Остаться в гнилом, опасном как сон гадюки лесу, все равно, что живому лечь в гроб. Много раз преданный и обманутый, человек понимал это, как понимал и то, что из соображений целесообразности, Саня просто обязан его бросить. Тем более, коту уже сто раз пообещали, забрать калечного на обратном пути.

Волосы свисали мокрыми сосульками. По щекам катили крупные капли пота. Саня мотал головой. Капли щекотились. Одна отрывалась и летела в чавкающие и ухающие по сторонам тропы кусты, тут же накатывала другая.

-- Эй, - позвал он Игора, - ты там дышишь?

-- Нет.

-- Дыши, давай. Прорвемся.

Он лев. Он будет делать то, что сочтет нужным. Не хотят проводники топать в темноте, пусть останавливаются и сидят в гнилой жиже до утра. Саня, вот, сядет и не поморщится. Но Игора он не бросит. Не станет в угоду чужой воле и, паче того, чужому удобству губить последнего... друга. Иных не осталось - только этот.

Саня свирепо стиснул зубы, вгляделся в стремительно темнеющую тропу, и наддал, впечатывая шаг в расползающуюся под ногами гниль.

Остановились, когда совсем стемнело. Проводники ругательски ругались, поминая и Долгожданного и Диона с его пророчеством, и тесноту, из-за которой им предстоит сложить головы в топях, и строптивых котов, которые, может, толь выдают себя...

Но Саня большой беды в темноте не видел. Вернее, как раз, видел в темноте. Тропа, по которой они пробирались, уходила вперед, загибаясь влево. Кот глухо предложил проводникам, двигаться за собой - да хоть за рубаху хватайтесь - и пошел, чуя, что конец изнуряющей дороги где-то рядом. Проводники поблажили, но как только кот миновал их, едва не соступив с тропы, кинулись следом.