Вера Огнева - Дети вечного марта кн 2

-- Малинка! Иди ко мне! - приказала крестьянка.

-- Он мне хлебушка дал, - выставила ручку с горбушкой дриада, оправдываясь.

-- Иди сюда!

Девочка нехотя шагнула. Женщина схватила ее и кинула себе за спину. Перед собой она держала короткий охотничий нож, каким свежуют дичь.

Саня перевел взгляд с оружия на его обладательницу. Вот тебе и сварливая черная баба! Перед ним стояла высокая, молодая, разъяренная женщина. Саня не сомневался, она пустит оружие в ход, не задумываясь. И еще что-то... свободной рукой женщина рисовала в воздухе круги, отмахивала их и рисовала новые. Колдовала! Ей, наверное, легко давалась ворожба. Саня видел, как она напряжена, вот-вот свалится или порвется как струна.

Чтобы не доводить до несчастья, он стал пятиться, но не прошел и трех шагов, когда из-за спины воительницы высунулась шкодная мордашка девочки. Ребенок подергал защитницу за подол и изрек:

-- Мамка, у тебя, все равно, не получится...

-- Молчи!

Саня видел, что силы женщины на исходе.

-- Я только дал девочке хлеба, - сказал он примирительно.

-- Что вам всем от нас нужно?! - крикнула женщина. - Что мы вам сделали?!

-- Мамка, он не человек, - вдруг сказал ребенок и высунулся из-за спины весь.

- А кто?

Нож выпал из руки. Сил хватило только удержать девочку возле себя.

-- Не знаю, - отозвалась Малинка. - Он хороший.

Женщина медленно начала валиться, кое-как удержалась, осела на землю. Дриадка обняла ее за шею.

-- Что вам всем от нас нужно? - прорвалось сквозь слезы.

Дом оказался полуземлянкой, умело спрятанной среди зелени в ближнем увале. Не зная, фиг найдешь. В лощине стелилось маленькое поле льна. Вечер накатил легкой, прохладной дымкой.

Женщина, спотыкаясь, шла впереди. Ее за руку вела девочка. Саня плелся следом. Лесная колдунья сначала выкинула, а потом доплакала почти все силы. Изредка она поднимала голову от дорожки и пыталась посмотреть себе за плечо. Девочка дергала за руку, заставляя идти. Так они и добрались до жилища.

Внутри оказалось просторно и уютно. Домотканые коврики, походили на те, что лежали дома в Камишере. Ткацкий станок занимал ближний угол. Окна по летнему времени были распахнуты. Саня заметил мутный вставленный вместо стекла пузырь. Задней стеной дому служил плоский, скальный останец. Большая, похожая на наседку, печка помещалась в середине избы. Девочка подвела мамку к широкой лежанке. Та почти сложилась пополам и даже не легла, сползла на лоскутное покрывало. Плечи продолжали вздрагивать. Девочка хотела укрыть ее потеплее, но одеяло оказалось слишком тяжелым. Саня подошел, взял у дриадки кусок мягкой кошмы, расправил и прикрыл женщину.

-- Что будем делать? - спросил кот.

-- Кушать, - деловито сказала маленькая дриада и полезла в ларь под окном.

Грибы, ягоды, орехи, мучнистые стебли борщевика, которые дома мамка строго-настрого запрещала есть. На стол встала мисочка с остатками рыбы. Саня вынул из сумки каравай, разрезал на ломти. Достал кусок сыра.

-- Это что? - спросила девочка.

-- Сыр.

-- Его едят?

-- Попробуй.

-- Вкусно, - заключил ребенок. - Он растет на земле?

-- Корова дает молоко, из него делают сыр.

Как объяснить тому, кто никогда не видел коровы...

- Я вспомнила! Когда меня мамка только нашла и привела в село, там ходило такое большое с рогами. У него на животе мешок. Из мешка белая водичка течет.

-- Ты жила в селе?

- Нет. Мы сразу сюда ушли. Только переночевали и ушли. Дом загорелся, - пояснила девочка, как нечто само собой разумеющееся.

Она съела кусок сыра и опять принялась за хлеб, как за лакомство. От лежанки послышалось шевеление, Малинка сорвалась с места, подбежала к женщине и с ногами залезла, прикрывшись краем одеяла. Женщина обняла ее, притянула к себе.

У Сани комок встал в горле. Жила, значит, в селе колдунья. И так не любили, а тут еще в дом нелюдя притащила. Погнали ее добрые люди, а чтобы дорогу назад забыла, сожгли дом. Они и ушли - в глухомань. И живут. Назло всем указам. Живут, как хотят. Как должно, как понимают себя и свое место.

Сколько народу живет, как того требуют законы, обычаи, обстоятельства? Но не так, как хотят. Потому что жить, как хочется, очень трудно. Все силы надобно вычерпать, до донышка. И только после этого ты - достоин.

Саня взял миску с поздней клубникой, понес к лежанке, протянул женщине:

-- Поешь.

Та по одной стала отправлять ягоды в рот.

-- То, что сказала Малинка, правда? - подняла глаза женщина.

-- Что?

-- Ты не человек?

-- Я аллари.

-- Я видела давно, маленькой еще была... потом их не стало. Вас не стало, - поправилась она.

-- Как тебя зовут?

-- А тебя?

-- Александр. Саня.

-- Меня - Снежкой.

Саня прыснул в кулак.

-- Почему смеешься?

-- У мамки так козу звали... прости, - спохватился он, сообразив, что может обидеть женщину.

-- А ты кто? Какой... семьи?

-- Кот, - твердо ответил Саня.

-- Дай мне хлеба, - попросила женщина. - Наш еще зимой кончился.

-- И как вы?

-- Трудно.

Она засыпала на глазах. За ее спиной копошилась дриадка: свила теплое гнездо, привались к боку мамки и засопела.

Саня дождался, когда заснули обе, постелил себе другую кошму на пол, растянулся и впервые за много-много времени спокойно уснул.

Он шел в темноте, петлял по лабиринту улиц среди полуразрушенных зданий. Впереди открылся бледный тоннель. Саня миновал его, перелезая через груды битого камня. Проход вылился в площадь с фонтаном посередине. Воды в фонтане не было. Чашу заколотили досками, водрузив сверху конструкцию, похожую одновременно на виселицу и колесо. Пока Саня рассматривал ажурный эшафот, в вышине одна за другой появились три медленные вспышки. Они поднимались из кромешной тьмы, разбухая и наливаясь яростным светом. Все три встали на одну линию и дрогнули, готовые взорваться. Но выше и быстрее взлетела еще одна светящаяся капля, замерла, встав над товарками, и тогда одновременно рванули все четыре. Пространство вокруг озарилось разноцветными огнями. Мелкие, намного меньше первых, светящиеся капли, взлетали, достигали неба и превращались в веселые огни...

Кто-то был рядом. Саня проснулся, но глаз не открыл. Каковы бы ни были намерения незнакомца... незнакомки, - рядом замерла Снежка, - он не сможет их привести в исполнение.

Женщина протянула руку. Оружия не было. Голая пустая ладонь потянулась к лицу. Хочет задушить? Смешно. Его и мужику не одолеть. Саня чуть не выдал себя. Спохватился, замер. Женщина подержала руку у него над лицом и... едва касаясь, нежно провела по щеке кончиками пальцев.

Саня подспудно ожидал ворожбы. И дождался. О такой ворожбе он знал много и не понаслышке. Сам был мастер. Она задержала руку и тогда Саня осторожно, чтобы не спугнуть, прихватил пальцы губами. Женщина дернулась, но не убежала, осталась сидеть подле.