Пробуждение: магическая печать (СИ)

Макс рассмеялся.

-- Не совсем,-- ответил он, -- но ты не ошиблась с персонажем. Вообще-то мне действительно снился Альгадо. И вот в чем странность -- мы были в кладовой у символа, а Альгадо и Соболева были там вместе с нами.

-- Альгадо и Соболева? -- переспросила Эмма.

-- Ага. Бред, правда?

-- Точно.

Она тут же вспомнила, что Альгадо имеет такое же отношение к символу в кладовой, как сам Макс и все остальные её обозначенные друзья. Определение "обозначенные" ввела в обиход Мориса Штандаль, и теперь, это стало вроде как нормой.

Время поджимало, у Макса вот-вот должна была начаться экономика, которую вела проректор, а усугублять свои с ней, и без того сложные, отношения он не хотел. Сама Эмма тоже рисковала опоздать на очередное занятие, встроенное в её расписание Артуром.

С тех пор, как она вместе с друзьями вернулась в поместье после недели каникул, проведенной в Испании, они часто виделись. Кроме индивидуальных занятий по вечерам три раза в неделю, были и другие -- общие занятия со студентами физико-математического факультета, включающие в себя различные дисциплины. Часть из них вел сам декан, на остальные она ходила к другим преподавателям.

Было приятно слышать от Артура, что все они хвалят её. Но, как известно, -- в каждой бочке меда есть своя ложка дегтя: все занятия, которые она посещала, ей приходилось просиживать в одном помещении с Альгадо, Соболевой и Мидл. И, если Соболева, которая так же как и Эмма шла по индивидуальной программе, просто не замечала её, то двое других, в особенности Мидл, всячески пытались задеть. Это было неприятно, но терпимо. К тому же, этот минус легко исправлялся на плюс, когда, входя в аудиторию, она садилась рядом с Феликсом.

Из размышлений её вырвали слова Макса:

-- Хочу спуститься в подвал после обеда, -- сказал он, когда они вышли из сада. -- Не плохо бы было позвать Ричарда и еще кого-нибудь из парней.

Эмма кивнула.

-- Думаю, вчетвером мы сможем сдвинуть стеллаж достаточно для того, чтобы хорошо рассмотреть рисунок. Скажи Феликсу.

-- Договорились.

Они расстались на втором этаже. Макс пошел дальше, а она свернула в коридор с надписью "Л2", чтобы попасть в двадцать четвертую аудиторию с припиской "а".

Эта пара была совмещенной с "ЮПЭ", и она обрадовалась, когда увидела рядом с Феликсом Ричарда Сион -- значит, не нужно будет его искать.

Отбросив от себя истекающий презрением взгляд, кинутый Альгадо, она поднялась на два ряда выше и села между друзьями. Эмма выложила тетрадь, ручку с карандашом и приготовилась слушать. Артур вошел в аудиторию мгновением после, и она улыбнулась, когда почувствовала, как Феликс взял её руку и их пальцы переплелись.

-- Я скучал, -- прошептал он.

Занятие началось, Артур взял мел и написал на доске название темы.

-- Чего улыбаешься? -- спросил Феликс.

Теперь он приобнял её за талию.

-- Я знаю эту тему. Декан дал мне книгу, когда мы были в Испании.

-- Да, -- угрюмо произнес он, -- мир тесен.

-- Ага.

-- Но я не удивлен, что ты знаешь тему. Уверен, ты еще всем нам нос утрешь, когда перейдешь на физмат.

-- Тише! -- Эмма прикрыла рукой его губы, и он поцеловал нежные пальцы девушки. -- Об этом пока никто не должен знать!

-- И я все никак не пойму: почему?

-- Потому! -- ответила Эмма. -- Просто послушайся меня и молчи.

-- Молчу! -- заверил Феликс, подняв ладони в знак того, что она может ему верить.

-- Штандаль! -- громко произнес декан, взглянув на них из-за кафедры. -- Еще слово, и я вас рассажу.

Парень с девушкой мгновенно затихли, и он продолжил лекцию.

Они сидели и конспектировали, когда Эмма вспомнила о просьбе Макса. И, дабы не нарушать тишину, она написала две записки и сунула их друзьям. Прочитав, оба кивнули, и это значило, что они согласны. Теперь нужно найти еще одного.

Ей показалось, что Артур заметил её манипуляции, и она мигом уткнулась в тетрадь. Эмма слушала лекцию, и лишь изредка выносила пометки на поля. Она даже немного отвлеклась и углубилась в свои собственные размышления, когда слева от неё Ричард Сион слишком громко сказал:

-- Мы могли бы взять Уоррена и Вивиен. Лем поможет силой, а Вив -- умом!

Эмме захотелось шикнуть на него, но было поздно. Артур заметил их и остановил лекцию.

-- Мисс Керн! -- строго позвал он.

Эмма подняла глаза.

-- Я вижу, друзья не дадут вам спокойно слушать лекцию. Встаньте, пожалуйста, и поменяйтесь местами с мисс Мидл.

-- Но,-- начала она.

Перспектива сидеть рядом с Альгадо, которой была бы рада половина академии, её нисколько не прельщала. "И почему именно с Мидл? -- злилась Эмма". Но, ответ был очевиден: "Ну конечно... Ему же известно о том, что она и Альгадо не переваривают друг друга, а, следовательно, разговоров не будет". Вот так, все логично и понятно. Она сама открыла Артуру эту особенность их отношений. Что же, теперь пришло время пожинать плоды откровенности.

-- Без "но", Мисс Керн! Мисс Мидл, поторопитесь! У нас нет времени смотреть на то, как вы укладываете косметику. Бросайте все в сумку и живо поднимайтесь!

По выражению лица Кэтрин, которым она одарила её, Эмме не стоило труда догадаться, что та о ней думает.

-- Дура! -- сквозь зубы прошипела она, проходя мимо Эммы.

Эмма не ответила. Не хватало еще разборок с Мидл посреди аудитории. И, хотя её очень хотелось поставить хамку на место, она не могла подвести Артура еще больше. Поэтому девушка просто промолчала и прошла к освободившемуся месту. Там, она просто села рядом с фыркнувшим Альгадо и разложила свои вещи. И, она просто решила не думать о том, как же не просто ей будет высидеть рядом с ним целый час. Радовало лишь одно: она не будет говорить с ним!

Эмма и раньше еле выносила "золотого мальчика", а после того, как они провели вечер пыток, сначала танцуя, а потом сидя вместе в тесном шкафу, где он нажрался коньяка, и подавно. Она бы с удовольствием бросила его там, если бы они не были связаны общей тайной. И, во избежание недоразумений, ей пришлось помочь ему добраться до лестницы, где он резко протрезвел и, назвав её доверчивой идиоткой, преспокойно пошел вниз.

"Вот ведь, козел! -- подумала Эмма". Воспоминание породило в ней новую волну раздражения, и она еле сдержалась, чтобы не проткнуть стучащую пальцами по столу ладонь парня своим острозаточенным карандашом. О, да! Уж она бы посмаковала то, как он взвоет, и выставит себя посмешищем на всю аудиторию, уж она насладилась бы этой картиной всласть. Но, коварному плану мести не суждено было осуществиться сегодня и, следовательно, всю сладость злорадства тоже придется придержать до лучших времен. А сейчас она не будет делать ничего: ни мстить, ни говорить с ним, ни смотреть в его сторону. И конечно, она не заметит записку, которую он подсунул ей прямо на тетрадь.