Надежда Кузьмина - Поиск

Брат с сестрой поклонились и запели дуэтом веселую песню про красавицу, которая не знает, какого из женихов выбрать — один богат, другой силен, третий умен. Саар, ведя свою часть диалога, менял тембр голоса, и то дул щеки, изображая богатого ухажера, то задирал нос, играя в умника. В зале слышались смешки.

Песня следовала за песней, героические баллады сменялись плясовыми, романсы частушками. Иногда певцы отдыхали и просто играли — переливы флейты и переборы лютни сплетались в гобелены прекрасных мелодий. Они были по-настоящему хороши, даже при Дворе я не слышала ничего подобного.

И мне стало понятно, почему Саар в переулке до последнего старался избежать драки — те, кто зарабатывает на жизнь перебором струн, берегут руки от травм. Наконец, Саар исполнил игривую песенку про единорога, встретившего на лужайке девушку. История закончилась тем, что «положил ей на колени он не только рог». В зале раздался дружный хохот, а певец объявил перерыв.

Я покосилась на порозовевших эльфов и встала:

— Пойду, поздороваюсь.

Зал снова наполнился звуком голосов и стуком посуды — посетители догоняли то, что недоели и недопили, пока длился концерт. Я подошла к Лие, державшей в руках музыкальные инструменты, пока брат собирал с помоста монеты.

— Привет!

Девушка перевела на меня взгляд и чуть удивленно улыбнулась.

— Вы сказали прийти — я пришла! Привет! — повторила я.

Брат с сестрой, теперь уже оба, уставились на меня непонимающими глазами:

— Простите..?

Ой, я ж сейчас выгляжу совсем по-другому.

— Я — Ки! Домашняя магия… — провела перед лицом рукой, на миг восстановив личину, бывшую на мне днем.

— Ки! — обрадовалась Лия. — А мы уж решили, что ты не придешь, и расстроились. Но почему ты выглядишь по-другому? Какая же ты на самом деле?

— Лия, тише! — Саар дернул Лию за рукав. — Если у девушки есть причины маскироваться, не надо ее выдавать.

— Днем, когда я удрала от своих родичей, была личина, — пояснила я, благодарно улыбнувшись брюнету. — А сейчас такая, какая на самом деле.

И почти не солгала — фигура, длина и фактура волос, цвет глаз были моими. Черты лица я изменила не сильно, просто сделав их менее запоминающимися, обычными. Но, судя по восхищенному взгляду, которым обвел меня бард, и сейчас я была вполне ничего. Впрочем, может, люди искусства — они все такие экзальтированные?

Был у нас во дворце один художник, который раз в неделю влюблялся в новую леди. И каждый раз насмерть. Поскольку на создание хорошего портрета времени нужно больше, чем семь дней, его мастерская была завалена незаконченными полотнами. Под конец лорду Регенту это надоело, и он его выгнал. В этом случае я была на стороне дяди: если ты называешься профессионалом — изволь довести работу до конца.

— Кстати, я тут с друзьями. Если вы закончили выступление, идите к нам? — предложила я.

— С удовольствием, только отнесем инструменты к себе в комнату. А то все же трактир, тут всякое бывает. А лютня у меня одна, — белозубо улыбнулся Саар, глядя мне в глаза.

Я взяла Лию за руку.

— Пошли? Саар нас догонит! — и потащила к нашему столику.

— Тиандр, Лаэр, Шон — Лия. Саар подойдет чуть позже, — представила я певицу моим спутникам. Ти уже раздобыл два лишних стула и сейчас, отодвинув один, галантно усаживал на него девушку.

Шон взглянул на меня и послал мысль: «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь!»

«А что?» — удивилась я.

Шон поднял бровь и любимым жестом запустил пятерню в волосы, взъерошив шевелюру. А потом подмигнул мне: «Увидишь!»

Что он имел в виду, я поняла несколькими минутами позже. Похоже, не только Саар в этой семье обладал артистическим темпераментом. Не выходя за границы пристойности, Лия начала кокетничать с обоими статными «охотниками», время от времени бросая на меня через стол лукавый взгляд. Взмахи ресниц, приоткрытые губы, тонкие пальцы, перебирающие пряди черных волос, разворот плеч, подчеркивающий грудь — надо сказать, что штучки из арсенала придворных леди Лия проделывала удивительно изящно, без нарочитости. Она соблазняла, как дышала.

Очевидно, сделав выбор, брюнетка чуть развернула стул в сторону «Лаэра». Повелитель заинтересованно склонил голову. А потом по просьбе Лии потянулся через стол за пирожными и кувшином с соком.

Я чувствовала, что тихо закипаю — пусть она поет соловьем, это не дает ей никакого права покушаться на моего мужчину. Нара согласно рыкнула. И сообщила, что она тут подумала… в общем, если мы хотим осадить некоторых нахалок, то я могу выдыхать пламя — губы она мне сделает чешуйчатыми, чтобы не обжечься. Я хихикнула, представив, как это будет выглядеть. «Спасибо, Нара! Я тебя люблю!». «Это естественно. Ведь я — это ты». Я, выпав в астрал, задумалась над сказанным.

К реальности меня вернули звуки музыки и чей-то голос. Оказывается, пока я раздумывала о драконьей сущности и том, надо ли говорить Шону о моей новообретенной возможности плеваться огнем, на помост вылезли три гнома — с волынкой, барабаном и дудкой. И завели веселую плясовую. Столы из центра зала отодвинули, и несколько пар уже лихо притопывали друг напротив друга.

Голос же принадлежал подошедшему Саару, который звал меня танцевать. Я перевела взгляд на другую сторону стола — Лия за руку тянула упирающегося Ардена в сторону танцевальной площадки. Вот кошка! А этот белобрысый… если он пойдет с ней… ррр!

«Ну что, говорил я тебе?» — ехидно сощурил карий глаз Шон.

— Саар, извини, я уже обещала первый танец Шону, — подняла я чистые глаза на склонившегося ко мне певца.

— Шон — твой жених, да? — поинтересовалась Лия.

— Я его очень люблю, — не солгав ни словом, сообщила я.

Эльфы заметно занервничали. Ага, вот так вам, предатели!

— А Шон обещал мне Луну с неба… — мечтательно продолжила я. И опять не соврала.

Встав, протянула руку магу: «Пошли, танец вроде простой — два притопа, три прихлопа. А я тебе та-акое расскажу! Знаешь, что мне сейчас Нара выдала?»

Глаза Шона загорелись фанатичным огнем, и пусть никто, кроме меня, не подозревает, что это — от любви не ко мне, а к новым знаниям — неважно. Главное — огонь был. Выйдя на площадку, мы поймали такт, чтобы не наступать друг другу на ноги, и устроили телепатический междусобойчик. Причем настолько увлеклись, что не заметили, как музыка смолкла, а потом начался новый танец.

Может, тролль с ними, со всеми этими любовями? От них только головная боль… Ар вовсе и не мой, так почему я так переживаю, что на нем повисла эта голосистая девица? Ведь, в общем-то, Лия — милое создание. Почему же мне больно?

«Бель, это ревность» — карие глаза тер Дейла улыбались.

«А разве бывает ревность без любви? Вот Тиану я люблю, в этом нет сомнения, но его ж я не ревную? Получается, у меня к одному любовь, к другому — ревность? Шон, это неправильно, это какая-то собака на сене!»