Токацин - Небо в огне

Аманкайя насторожилась, как будто что-то услышала, и жрец замолчал.

- Хссса! Куннаргаан решшил сскормить тебя нежити? - сверкнул глазами иприлор. - Ессли так, то амулету мессто на косстре Ачаккая. Такие шшутки плохо кончаютсся.

- Может, он подумал, что я хочу сбежать с поля битвы? - криво усмехнулся Алсек. - Для Скарса это было бы позором. Но зачем так плохо думать обо мне? Я лишь искал, откуда удобнее ударить. Вот если бы ты, Куннаргаан, сделал так же в полях Шуна, - остался бы в живых.

Хифинхелф сердито зашипел, оглядываясь на скалы. По ту сторону гребня раздавались встревоженные голоса - пастухи с дюнных хальп решили всё-таки узнать, что тут взрывается.

- Хссс! - иприлор подтолкнул Алсека к ближайшей расселине, сам метнулся за валун и на четырёх лапах перемахнул через гребень. Изыскатель скатился в ложбину, прижимая к груди мешок с черепами. "И правда, пора отдохнуть," - думал он, заползая в пещерку, присыпанную кошачьей шерстью. "Завтра докопаем."

... - И снова ты перегрелась, - заметил Хифинхелф, осторожно прикоснувшись языком к макушке Аманкайи. Она что-то пробурчала сквозь сон - дремота одолевала её, и не было сил спорить. Ящер прилепил ей на макушку размятый лист Нушти и отодвинулся, прислоняясь спиной к холодной стене пещерки - так он надеялся остыть и уснуть до того, как придёт предрассветная прохлада.

- Почтенный Шафкат, тут ещё остался сушёный фамс, - Алсек наклонился над завернувшимся в циновку магом, держа в руке пучок белесых волокон. Фамс, твёрдый, как щепка, уже не напоминал рыбу ни видом, ни запахом, и его вкус был вкусом песка и соли. Алсек бросил в рот пару волокон и поглядел на мага, ожидая ответа.

- М-м... Нет, я откажусь, - пробормотал засыпающий чародей и повернулся лицом к стене. Между ним и Аманкайей оставалось немного места для Алсека - и одна свёрнутая в трубку циновка.

- Тогда останется на утро, - кивнул изыскатель, высыпая волокна обратно в полупустую суму. Припасы подходили к концу - только воды было в избытке, и Алсек очень надеялся, что к утру с северных полей вернётся Ярра с парой вьюков еды. Кошка сгинула ещё до заката - утренняя погоня за стаей сегонов утомила её, сухое мясо надоело. "Могли бы и мы ночевать под крышей," - вздохнул про себя Алсек. Спать на камнях и песке надоело и ему. Хвала богам, эта вылазка вскоре должна была закончиться! Кости, извлечённые из "башни панцирников" и вычищенные песчаным ветром, лежали в мешках вместе с пригоршней резных чешуй, расколотыми стеклянными кольцами и зубами неведомых зверей. Могильник снова принадлежал водяным жукам - Алсек был уверен, что ещё двадцать веков никто туда и носа не сунет. Близились к завершению и другие дела - ещё три дня назад крылатая вирка, собранная Хифинхелфом из чего попало, взлетела и помчалась на юго-запад, и если на неё не позарятся сегоны - а вкусной она не выглядит - то со дня на день она принесёт ответ. Алсеку было слегка не по себе - раньше он с Гевахелгами не переписывался и вообще встречался с ними нечасто. Хифинхелф почти уверен был, что они ничего не ответят... или что вирка без следа затеряется в их городе. Там немудрено затеряться - Алсек видел эти древние руины издалека и удивлялся только тому, как могли там жить его предки.

- Что с тобой, Алсек? - ящер приподнялся и удивлённо посмотрел на изыскателя. - Чего не спишь?

- Сейчас лягу, - прошептал жрец, а про себя усмехнулся. Давно Хифинхелф не был таким спокойным - даже шипеть перестал...

С севера тянуло цветущими кустами, Яртисом и жареным мясом, куманы лениво рявкали друг на друга, разбредаясь по загонам, скрежетали друг о друга панцири анкехьо. Алсек развернул циновку и лёг головой к выходу, глядя в темноту. У "порога" пещеры едва заметно мерцали тонкие паутинки защитного заклятия, дальше в темноте скрывались значки, вычерченные на песке Хифинхелфом - против диких зверей, чтобы защита не срабатывала зазря. В первую ночь она всё-таки полыхнула, перепугав до полусмерти кота из ближайшей хижины и всех, кто спал в пещере, теперь иприлор чертил знаки. Кроме кота, никто не совался к изыскателям ночью, а если бы не мертвяки в могильниках, Алсек не стал бы и защиту ставить. Ночью в Пустыне Ха тихо...

- Лунно сегодня, - ящер покосился на небо, где горели шесть маленьких лун, и прикрыл голову краем циновки. - Хочешь - ложись тут, с краю, я закрою тебя от света.

- Не тревожься, Хиф, - отмахнулся Алсек. - Я так, задумался немного. Плохо всё-таки, что могильник так размыло. Ни одного внятного значка на вещах - всё затёрлось. Я просил мёртвых рассказать что-нибудь, но без толку. Сюда бы Нециса...

- Броссь, - тяжело качнул головой иприлор. - Не вссе имена удаётсся прочессть. Так вссегда. А Нециссу вовссе незачем ссмотреть на вссё это. Он ведь тоже Нерсси, это были его ссородичи.

Алсек прикусил язык. Не надо было вспоминать о Нецисе - ясно же было, что Хифинхелф расстроится...

- Да будут наши глаза зоркими и во сне, - пробормотал он, приложив пальцы ко лбу. "Может, в видениях воинам легче говорить?" - без особой надежды подумал он. "Хоть бы Куннаргаан сказал что-нибудь внятное! Может, ему не понравилось в чертогах солнца?"

Открыв глаза снова, Алсек обнаружил, что солнце уже высоко - и что сам он, в тёмно-пурпурной накидке жреца, стоит на одном из гребней и держит в руке дымящуюся курильницу. Чуть поодаль, шагах в пяти, стоял ещё один жрец - тоже в пурпуре, и костяное ожерелье - "рука Владыки" - лежало на его груди. Алсек поспешно ощупал себя - костяные крючки укололи ладонь. Он вздрогнул и растерянно огляделся.

Пурпурные жрецы - не меньше десяти - выстроились в две цепи по краям ложбины, а на дне её с оружием наизготовку стояли воины, все в золотой чешуе. Они не двигались и молчали. Там, где заканчивался строй - у скальной стены, из которой выступала часть полукруглой башни - сидели четверо каменщиков, карауля небольшую брешь. В неё едва протиснулся бы человек, и два плоских камня - как раз по её форме - лежали рядом, под молчаливым присмотром строителей. Крыша башни - тяжёлая плита - уже была плотно пригнана, но ещё не скрылась под песком, и стены ещё не источил пустынный ветер.

"Боги!" - Алсек изумлённо заморгал, но видение никуда не делось. "Это же..." Он снова ощупал грудь - костяные "когти" сухо застучали. "Там же, внизу..."

Его мысли прервал скрежет металла по камню. Воины шевельнулись, направляя колдовские жезлы на то, что медленно двигалось меж колоннами, время от времени дёргаясь и замирая.

Двое Ти-Нау волокли к пролому связанного иларса в тёмной броне из крохотных чешуй. Он молча сопротивлялся, и они едва справлялись с ним. Алсек не видел его лица - лишь тронутую сединой макушку, черепа-наплечники и сверкающие золотом путы, оплетавшие тело.

"Око Згена! Они же его туда..." - Алсек покосился на пролом в стене башни и вздрогнул. Пленник ещё раз дёрнулся, едва не опрокинув обоих воинов, на нём повис ещё один, на мгновение иларс повернулся лицом к гребню - его кожа была серебристо-белой, не тронутой ни солнцем, ни раскраской. Алсек судорожно вздохнул, бросая курильницу на песок. "Нецис?!"