Токацин - Небо в огне

Четыре золотых луча сошлись на груди иларса, и он, пошатнувшись, повалился наземь. Его снова схватили. Строй смешался - те, кто должен был стоять у пролома, сунулись к пленнику, чтобы потыкать его жезлами, и тут же отшатнулись. Иларс каким-то чудом вывернулся и откатился к скале - и теперь прижался к ней спиной, пытаясь порвать путы о камень. Между ним и Алсеком стоял только один растерянный стражник.

- Хаэй! - крикнул жрец, кубарем скатываясь по откосу и повисая на плечах воина. Тот как будто вырос за несколько мгновений - недавно это был Ти-Нау, теперь Алсек цеплялся за наплечные шипы Гларрхна. Демон развернулся, пытаясь достать невидимого врага, изыскатель спрыгнул с него и бросился к скале. Нецис взглянул на него с кривой усмешкой и показал руки. Кровь текла по ним. Верёвки перетёрлись, но сияющие золотые нити всё ещё обвивали Некроманта - а значит, колдовать он не мог.

- Стой! - крикнул Алсек, поворачиваясь к страже. Вокруг него уже сомкнулось кольцо воинов, и золотые жезлы теперь были направлены на него. Запястья жреца заныли, будто он ненароком прикоснулся к раскалённым углям, искрасна-жёлтый огонь потёк по пальцам. "Сжечь их! Сжечь!" - кровь стучала в висках, и перед глазами плыл багровый туман.

- Стойте! - сказал жрец, помотав головой. Он узнал того Гларрхна, который "донёс" его до скалы, - это был Глорн. Запястья жгло нестерпимо, но Алсек спрятал руки за спину - не хватало ещё ранить его!

- Глорн, послу...

Договорить ему не дали. Он не видел, кто ударил первым, - только почувствовал жжение в груди и горле. Резкая боль пронзила тело, и он рухнул под ноги воинам. Кто-то наступил на него, тихо застонал рядом Нецис, и всё провалилось в багровый мрак.

- Хссс! - громко зашипели над головой, и на макушку Алсека опустилось что-то мокрое и холодное. - И ты перегрелсся?!

Алсек молча хватал ртом воздух. Стены пещерки, нестерпимо-яркий фонарь, смутные силуэты ящера и человека, - всё плыло и покачивалось.

- Нециса убили, - прошептал он. - Глорн убил Нециса... и... и меня.

- Хсса! - иприлор сунул Алсеку флягу с чем-то пахучим, тот глотнул и едва не поперхнулся. - Это кошшмар, ничего большше. Ты живой. Мне тоже дурь сснилассь. Это вссё луны. А я проссил завессить вход!

- Хиф! - Алсек оттолкнул флягу и вытер рот. - Убери ты своё пойло! Я уже в себе. Чего не спишь?

- Хсссса! - ящер взмахнул хвостом. - Засснёшшь тут, когда ты сстонешшь на вссю пусстыню!

- Да, снилось тебе что-то неприятное, - пробормотал сонный Шафкат. - Где-то были листья Яртиса, но в темноте я их не найду. Если найдёшь - пожуй их, сон будет спокойнее.

Маг завернулся в циновку и засопел. Алсек виновато посмотрел на него, на сонно мигающую Аманкайю и потревоженного иприлора. "Вот проклятие богов! Не буду больше говорить о мертвецах на ночь," - покачал он головой.

В следующий раз его разбудило солнце, сбоку заглянувшее в пещеру, и он с досадой поморщился - если лучи дотянулись до циновок, значит, Око Згена поднялось высоко, а встать он хотел на рассвете!

- Уммхм, - кое-как разлепив веки, Алсек выполз наружу и потянулся, уцепившись за выступающий камень. На дне ущелья уже собрались все трое путников - Аманкайя жадно пила из фляжки, Шафкат поправлял налобную повязку и вытряхивал из волос песок и сухую траву, Хифинхелф еле слышно шипел на большую ящерицу, выползшую из норы.

- С пробуждением, почтенный жрец, - кивнул ему чародей и протянул пучок белесых волокон. - Присоединяйся к нашей трапезе. Больше, увы, ничего нет... не считая листьев Нушти и этих зверей, с которыми беседует Хифинхелф.

- Алссек, ешшь фамсса, - недовольно покосился на мага ящер. - Я пошшёл к пасстухам. Ярра обещала прилететь на рассвете, её до ссих пор нет.

- Это на неё непохоже, - нахмурился Шафкат. - Ярра не опаздывает. Может, она увидела нечто интересное в пустыне? На днях мы наблюдали, как стая сегонов преследует харсуля. Я поищу её в той стороне.

- У-ху-ху, - Алсек покачал головой. - Если Ярра погналась за харсулями, мы её долго не увидим. Я побуду здесь, кричите, если что. Аманкайя, покажи ещё раз, как ты заставляешь песок течь...

Колдунья, хмурясь, прислушивалась к чему-то неслышному для других - и даже вздрогнула от оклика.

- Что-то тревожное в небе, - прошептала она и зябко поёжилась. - Трудно собраться с мыслями.

- Зген всесильный! Должно быть, ты вчера перестаралась, - помрачнел Алсек. - Тогда садись в тень. Хиф вернётся - что-нибудь придумаем.

За гребнем хрипло взвыл треснутый рожок, а следом за воем через холм перемахнул неосёдланный куман. Хифинхелф сидел на его спине, держась только пятками. За ним из-за скалы выглянул ещё один ездовой ящер.

- Алссек, Аманкайя, лезьте ссюда! - иприлор подхватил жреца за плечо и втащил на спину кумана. - Бысстро! Шшафкат далеко?

- На такой шум быстро явится, - ответил растерянный изыскатель, поднимая с песка сестру. - Что стряслось?

- Едем на сссевер! - слова Хифинхелфа тонули в сердитом шипении. - Кошшшка ранена!

Глава 09. Прощание

Дверной проём занавесили плотной зимней циновкой, не трепыхающейся на ветру, даже придавили края камнями, но песчаные вихри успели раскачать её, и груз откатился в сторону. Алсек снова положил булыжник на край, чтобы пыль не летела внутрь, и осторожно заглянул в комнату. Сквозь узкую щель между завесой и стеной виден был тусклый огонёк - светильник-церит на груди Хифинхелфа, его жёлтая чешуя и - там, где луч падал на низкий спальный настил - клок ярко-рыжего меха и потемневшие от сукровицы повязки. Алсек отодвинул завесу, неслышно пробираясь внутрь.

- Хшш? - еле слышно прошипел ящер, мельком глянул на пришельца и снова повернулся к неподвижной кошке. Пока Алсека не было, повязок на её теле прибавилось, и к тому же Хифинхелф успел просунуть под тело широкую длинную циновку. "Выносить надо потихоньку," - думал про себя Алсек, подавляя дрожь - сейчас истёрзанную плоть прикрыли повязки, но жрец-то помнил, что под ними. "Вдвоём мы растрясём её. Позову людей с пастбища."

- Всё готово, - прошептал жрец, снова встретившись взглядом с ящером. - Хиф, она выдержит дорогу?

- Алссек, я не лекарь, - покачал головой иприлор. - Ссделал, шшто мог.

Изыскатель склонился над огромной кошкой. Она давно не шевелилась - с тех пор, как её нашли на дюнах. Огненный шар, ударивший в левый бок, выжег шерсть от шеи до хвоста, превратил шкуру в багровое месиво, сочащееся сукровицей. Когда рану смачивали "Кровью Земли" и зелёным маслом, Ярра вздрагивала от боли, но глаз не открывала. Закрыты они были и сейчас. Алсек поднёс к носу кошки клочок белого пуха и обрадовался - она всё-таки дышала.

- Шшто ссмог, то ссделал, - Хифинхелф поправил край циновки и повернулся к неподвижной тени, замершей на краю настила. - Почтенный Шшафкат, мы нашшли ящера. Отнессём Ярру за ограду.