Александра Черчень - Дипломная работа по обитателям болота

— Кроме того, что она гениальный управленец, у этой барышни есть еще одна грань… — скривившись, продолжил кикимор. — Она садистка. Обожает молодых мальчиков одной с ней масти.

— Мамочки… — Я потрясенно округлила глаза, начиная понимать, к чему они клонят.

Тис выдохнул дым и теперь с иронией рассматривал меня через сизую завесу, потом затянулся еще раз, прислонился к стенке и снова выдохнул, на сей раз в потолок. Хмыкнул и продолжил:

— Да, ты правильно поняла. Лель… некоторое время был ее фаворитом. Которого, правда, не выпускали за пределы загородного дома. Из посторонних не допускала к нему никого… разве что врача… Видишь ли, у фениксов регенерация, может, и лучше, чем у людей, но до эльфийской, к примеру, далековато.

— Обойдемся дальше без подробностей, — грустно усмехнулся риалан. — В один из моментов, когда госпожа слишком увлеклась… она его убила.

Меня как ударило, я неверяще переводила взгляд с Кика на Айлара, но они на меня не смотрели. Только в никуда.

— Но он же жив!

— Он — феникс, — напомнил Смерть. — Но возродился уже совсем иным. В тот миг его выбрала стихия, в тот миг сгорел мальчишка, и на свет появился Мастер Пытки.

Что?!

— Лель — это Мастер?! — Я решила не игнорировать призыв ослабших коленей и, отступив на шаг, села в кресло. — Но…

— Да, он — Пытка, — кивнул Феликс и, немного помедлив, сел на стол. — Собственно, ты могла и раньше догадаться. Никто не скрывал от тебя этого, и подсказок было более чем достаточно.

— Ведь и правда было, — пробормотала я, лихорадочно перерывая воспоминания и понимая, что мне про это разве что прямым текстом не говорили!

А я сделала иной вывод. Посчитала его Гудвином.

— Да-да, — хмыкнул серокожий. — В третьем кругу у тебя сплошной паноптикум, госпожа психейлог. А Лельер… собственно, дурная слава к нему пришла именно в первое время на этой должности. Он тогда откровенно наслаждался своим безумием и вседозволенностью. Но…

— Но на престол взошел новый Гудвин, — продолжил Кик. — Который одновременно и удлинил поводок, и «надел» на Хранителей строгий ошейник. И он приказал Лелю… играть только с теми, кто вредит Малахиту. Сильно вредит. Стоит ли упоминать, что преступность в тот период была почти равна нулю? Пытка не знал милости и снисхождения. Ни к почтенным летам, ни к заслугам, ни к полу. Только детский возраст был еще хоть каким-то барьером.

Создатель! Я не думала, что это все… ТАК!

Я не хочу думать… не хочу пытаться вообразить, ЧТО с ним должны были сделать, чтобы превратить в безумного садиста.

— Лельер Хинсар стал шутом его величества. — Айлар горько рассмеялся. — Знала бы ты, как его поначалу корежило. И еще ведь пришлось надеть маску, то есть его уже не сопровождал такой привычный и приятный флер ужаса и страха… — Он понизил голос до полушепота и издевательски-испуганно пропел: — Пытка идет!

— Но он смог, — снова вступил Феликс. — И даже начал получать от этого удовольствие, и уже не так зло издевался над придворными, как поначалу. Кличка Бич Двора пошла именно с первых его, хм… рабочих дней на поприще дурака. Потом приложилось увлечение своей группой и музыкой, Лель снова взял в руки инструмент… хотя, наверное, лучше бы не этот.

— Виолончель… но что в ней такого?

— Она некогда принадлежала Серебряной.

Это уже клиника…

— К чему вы готовитесь? — прямо спросила я и требовательно взглянула на ребят, которые почему-то молчали. — Так, хватит думать, как увильнуть! Сказали сейчас очень много, так что не надо стоять насмерть за последние крупицы неизвестности!

— Иногда он проваливается в свое прежнее состояние, — устало поведал Смерть. — Первые сигналы — это беспочвенное веселье и… смена тематики песен. Оба фактора мы имели честь наблюдать последнее время. Я видел стихи и слышал, как он наигрывал мелодии. Близится что-то очень неприятное…

— Тогда почему вы сейчас не с ним? — не понимала я. — Надо же контролировать, следить!

— Если что и случится, то сегодня, — сказал Ла-Шавоир. — Когда он играет, поет, то контроль ослабевает. И то ловить его надо после концерта. И проследить, чтобы ему не попалась какая-нибудь очень светленькая девушка.

— А что будет? — осторожно спросила, понимая, что ничего хорошего я не услышу.

— Последнюю я достал уже из-под ножа, — спокойно ответил Айлар. — Хорошо, что почти сразу стал его искать, поэтому особо… поразвлечься наш псих не успел.

А вот после этого мне стало страшно. Реально страшно и очень-очень нехорошо.

— А были другие? — почти прошептала я, с ужасом глядя на Смерть и вдруг осознавая, что он немногим лучше своего садиста-коллеги.

— Юль, для твоего же спокойствия, не допытывайся, — посоветовал Кик. — А сегодня… сегодня нам надо его проконтролировать. Тебя я беру только потому, что тебя Лельер не тронет при любых обстоятельствах, невзирая на «любимый» им блондинистый типаж. Ты же моя риале.

— Феликс, а ты, оказывается, подлый тип, — вдруг заговорил Айлар. — Юлька у нас не того типажа. Теплая, солнечная, а не лунная. Так что вот мои выводы, дорогой друг: тебя очень настораживают отношения Юли и Лельера, то, что она к нему чувствует, и то, как стал вести себя Лель по отношению к твоей кудрявой. Сейчас ты воспользовался подходящим случаем и очень красиво и аккуратно бросил камешек в жернова. Если бы я сейчас не вмешался, каждый раз при общении с Пыткой Юлька бы думала, а не щелкнет ли в его голове «тревожная кнопка» и «привет маньякам»… Ай-яй. Мой зеленый друг, и как тебе не стыдно!

Я переводила взгляд с ухмыляющегося Айлара на напряженного кикимора.

— Смерть, вынуждена повторить то, что было уже сказано, — тихо начала я, смело встречая алый взор невыносимо чуждых глаз. — Такое поведение не делает тебе чести.

Айлар все так же молча на меня смотрел и чуть заметно улыбался уголками тонких губ, но как же мне сейчас было страшно!

Смерть… и правда Смерть.

Серый красноглазый хищник напротив улыбнулся, открывая острые зубы, отчего по телу прокатилась дрожь, и одновременно с этим Тис хмыкнул и отвернулся, что позволило мне хотя бы… вдохнуть. И разжать руки, наконец ощущая, насколько сильно впивались ногти в ладони.

— Юль. — Я почувствовала на плечах руки Феликса, вспомнила, что и ему хотела многое сказать, но… взгляд Айлара выпил все силы, все эмоции, всю воинственность. — Все хорошо.

— Да, — устало кивнула, подняла к нему лицо, чтобы чуть слышно сказать: — Кик, учись играть честно, если ты хочешь не эпизодичности, а чего-то большего. И не пытайся меня оттолкнуть от тех, с кем я хочу быть рядом.

— Я тебя не понимаю. — Феликс ласково улыбнулся, но взгляд… холодный! Все он понимает! И ему очень не нравится то, что я это тоже осознаю!