Мария Виноградова - Тёмные времена

Грайден побарабанил пальцами по столу и отвернулся от терпеливо ожидающего его ответа советника.

Клыкастые острова — пристанище пиратов. И родина странного народа воинов, называемых айену. Высокорослые, все, как один широкоплечие и меднокожие — мужчины этого народа прослыли непревзойденными бойцами и прекрасными моряками, не боящимися выходить в штормовое море в любое время года и суток. Многие из мастеров меча отправлялись туда, чтобы постичь мудреную науку обращения с кама — боевыми серпами, грозным оружием в умелых руках. Как ни странно, айену охотно пускали к себе пиратов, разбойничающих в море Штормовых Ветров, разрешали устраивать базы и перевалочные пункты, но с людьми из Айохэйнса не желали иметь никаких дел.

Однако теперь, в час беды, они направились к далекому порту Айохэйнса, а не к соседнему королевству Сверре, до которого было рукой подать. Грайдену доносили, что там творится полный беспредел — гражданская война, свержение королевской династии, голод и смерть. И Твари лишь только усугубили дело, так что как бы ни надеялись его советники на помощь от Сверре, Его Величество знал — они одни, и подмоги ждать неоткуда. Видимо, народ айену был осведомлен о происходящем у соседей гораздо лучше Тайного Отдела Грайдена Третьего, поэтому и повернул свои немногочисленные корабли в сторону, где еще теплилась надежда.

— Пускайте их, — решился он. — Лишние клинки нам не помешают, но расположите их отдельно от коренного населения. Могут вспыхнуть конфликты, и тогда нам жертв не миновать. А всех боеспособных мужчин отправляйте к Границе и в Альфонзул. Будут упорствовать и не подчиняться приказам — пригрозите, что откажем в убежище. Если так и произойдет, тогда гоните всех обратно на корабли и к берегу больше не подпускайте.

Советник молча кивнул и исчез за дверью, без стука ее притворив.

Король соединил кончики пальцев и заметил, как подрагивают руки: от усталости и въевшегося в душу чувства безнадежности.

Потери среди армии были колоссальными. Но самое страшное заключалось в том, что они ничего не могли противопоставить этим Тварям. Они появлялись с наступлением темноты, тогда, когда человек уязвимее всего, неслышной поступью подкрадывались к своим жертвам и вырезали всех, до единого человека, до последней искорки жизни. Никто не знал, контролирует ли кто-то этих существ, но действовали они исключительно слаженно и умно, не так, как дикие животные.

Его Величество прекрасно понимал, что эта война — на выживание. Здесь либо победа, либо смерть всего живого в этом Мире. Он не знал, как отреагируют фейри на появление у своей Границы такого серьезного врага, но предполагал, что, скорее всего, волшебный народ выбьет Тварей со своей территории, а потом будет с удовольствием наблюдать за той бойней, что разворачивается в королевствах людей. Хоть пленные орденцы, осужденные на казнь за измену, и клялись в том, что Твари были призваны для борьбы именно с фейри, но пока что выходило с точностью до наоборот.

Король вздохнул, отвернулся от мрачнеющего провала окна, по стеклу которого стекали кажущиеся чернильными в темноте царящей за стенами ночи капли вперемешку со снегом, вновь сел за стол и потянулся к еще не просмотренным бумагам. Ночь обещала быть очень долгой.

В густом воздухе была разлита тревога. Словно круги на воде, она неторопливо расходилась по Альфонзулу, стыла на ресницах снегом, просачивалась холодными сквозняками в плотно закрытые ставни.

Несмотря на позднее время, кузня все еще работала. Жар вырывался из горна, стреляло искрами, меха раздувались, заставляя огонь полыхать, а мощные, размеренные удары молота заставляли крепкое строение содрогаться.

Брат Торгес стоял рядом с работающим Альвом и едва слышно нараспев что-то произносил, и слова на древнем языке свивались в руны, вспыхивали огнем на изготавливаемых наконечниках, заключая силу внутрь синеватой стали.

Чуть поодаль, в нескольких шагах от них сидел совсем молодой парнишка и мастерил стрелы, прилаживая наконечники к древкам. Уставший, замученный, с изрезанными и исколотыми занозами руками, он упорно продолжал свое дело, закусив губу до крови. Времени на отдых не было, да и не могло быть. Все боеспособные мужчины сейчас спали урывками, постоянно находились в готовности по первому сигналу тревожного набата броситься на защиту жизней тех людей, кто находился в городе.

В кузню ворвался один из учеников охотников, посланный Магистром Десебелом, сгреб готовые стрелы и так же молча и быстро исчез за хлопнувшей дверью.

Альв искоса глянул на сосредоточенного клирика.

— Слышал, что вы утверждаете, будто Семеро ниспослали нам этих Тварей за грехи, — бросил он.

Торгес вздрогнул, открывая глаза, плетение чар сорвалось, руны беспомощно вспыхнули и погасли, оставляя металл мертвым. Кузнец ругнулся и выбросил бесполезный наконечник в корзину на переплавку, где лежало еще несколько таких же, попавших туда в самом начале их совместного труда, когда мастер по стали и мастер Слова только приноравливались к темпу работы друг друга.

— Неправильно слышали, — буркнул парень, и Альв увидел в светлых, бледно-голубых глазах затаенную злость. — Они дали нам то, чего мы так давно желали — возможность уничтожить волшебный народ. И тогда этот мир стал бы куда чище без этих порождений Темного. Но король рассудил иначе, и теперь весь Орден расплачивается за его глупость. Если бы не гонения на нас, не арест наших магистров и смерть архиепископа, мы бы смогли заставить этих нечестивых Тварей повиноваться.

— Пустая болтовня, парень, — скривился кузнец. Мельком заметил, что мальчишка, перед которым были разбросаны чуть мерцающие наконечники, прекратил работу и с открытым ртом прислушивается к беседе. — Эй, малец, сбегай-ка в Гильдию, узнай, нельзя ли с Десебелом увидеться?

Юнец обиженно насупился, прекрасно понимая, что Альв просто не хочет, чтобы он слышал этот разговор, но возражать не решился: нехотя сполз с лавки и шаркающей походкой направился к двери, надеясь урвать хоть еще кусочек столь занимательного разговора.

— Иди-иди, — поторопил его мужчина, дождался, пока хлопнет дверь, и повернулся к замершему клирику, смеривающему его настороженным взглядом. — А вам не приходило в голову, что магистры вас просто надурили, пытаясь заставить сделать то, чего не следовало бы?

— Нет! — почти выкрикнул парень. — Всем посвященным Семеро явились в видении!

— Кроме послушников? — поинтересовался кузнец, раздувая меха. — Может, это кто-то навел чары?

— Ни один из смертных не может так сделать, — убежденно заявил Торгес. — В сознание одного-то человека очень сложно проникнуть, что уж говорить о сотнях искушенных и устойчивых перед соблазном святых братьев?