Мария Виноградова - Тёмные времена

— Что у вас с Тварями? — Хес раздраженно стянул ленту с растрепавшихся волос и начал ловко заплетать черные пряди в тугую косу.

А Исэйас сидел и размышлял, лишь вполуха слушая разговор. Ролло говорил, что Благие ненавидят Вечернюю Звезду, в основном из-за постоянных стычек между Дворами — Хеспер лишил жизни многих Высших фейри. Но Варра не проявлял ни толики злобы или раздражения, не спешил бросаться на охотника с мечом, как это сделал в свое время Юфем. Спокойно сидел рядом с врагом, а на первый взгляд бесстрастном лице мелькала легкая полуулыбка, словно фейри даже рад встрече. Да и Хес не проявлял ни малейшей обеспокоенности — за него это делал Ролло, и получалось у оборотня, надо сказать, вполне неплохо. Баггейн сердито сопел, порыкивал и демонстративно скалил внушительные клыки. К несчастью, подобное проявление и демонстрация силы не смущали незваного гостя.

— Два десятка наших, вместе с Леверн и Карсом, отправились на помощь людям. В этот приграничный город, — Варра запнулся, — Альфонзул.

Название фейри произнес с трудом и таким отвращением, словно его заставили съесть насекомое. И действительно, слово, сорвавшись с его губ, далось ему с явным трудом — он сильно тянул гласные и проглатывал согласные, да к тому же старался избегать произносить название этого города. Как будто это причиняло ему боль.

— Основной удар пришелся туда? — уточнил напрягшийся охотник.

— Основного удара еще не было, Вечерняя Звезда, — фыркнул Варра и тряхнул головой. — С помощью страг нам удалось понять, что Твари разделились: более двух тысяч пошли на столицу — Мерцуру. Как только твоя шиозе вместе со Снежным закончат в Альфонзуле, то соберут там всех, кто еще может держать в руках оружие, и пойдут следом. Но хуже всего здесь, у нас, Хес.

Исэйас с изумлением смотрел на охотника, заставляя того нервничать — будь для этого другой повод, Хес и бровью бы не повел, но здесь черноволосый мужчина понял, что мальчишка не так прост и догадался, о чем только что вскользь упомянул Варра.

Шиозе. Та, кому отдана душа.

Послушник не был любителем послушать сплетни, но тут просто не смог удержаться и только открыл было рот, чтобы выспросить у Хеса все, что только возможно, как охотник, нахмурившись, сделал торопливый пасс в его сторону — и мальчишка беззвучно шлепнул губами, с которых не сорвалось ни единого звука.

— Аббатство? — тихо спросил мужчина, удостоверившись, что послушник, даже имея на то огромное желание, не сможет произнести ни слова.

Он уже знал ответ на только что прозвучавший вопрос, но до последнего надеялся, что ошибся.

— Оно самое, — скривился Варра. — Эта мерзость оттуда лезет, не прекращая, и наши кордоны уже не могут сдерживать их — мы отступаем. Со стороны Неблагих и того хуже — брешь в Междумирье стремительно разрастается, и Твари проходят сюда, почти не встречая сопротивления. Темные пока еще держатся, но так не может продолжаться долго. А вот ты что здесь забыл? Да еще и в такой странной компании?

— Отдать должок, — Хес вновь прислонился спиной к теплому, мерно вздымающемуся боку оборотня — даром что потом вся спина будет в шерсти.

Ролло недовольно заворчал, не спуская немигающего взгляда с золотоволосого фейри, а Исэйас хлюпнул носом и завистливо подумал, что охотник хорошо устроился.

— Аенеас? — ухмыльнулся Варра. — Полоумный Наблюдатель, устроивший со своими сподвижниками настоящее сошествие Тьмы? Брось, Вечерняя Звезда, ты даже в тот раз не смог с ним справиться — только запереть в этом проклятом месте, а уж сейчас и подавно! Я не слепой и прекрасно вижу, что силы у тебя почти не осталось.

— Что не помешает мне хотя бы попытаться, — спокойно ответил мужчина и прикрыл глаза.

— Как знаешь, — с некоторой досадой бросил Тилвит Тег. — Только я не принесу весть о твоей смерти Леверн, имей это в виду.

Он плавным движением поднялся с земли, и откуда-то сверху раздался клекот страги.

— До Большого Разлома путь для вас свободен, а уж дальше — не обессудь. Никто из нас не рискнет лезть василиску в пасть, — фейри ненадолго задержался возле Исэйаса, со сдержанным любопытством рассматривая мальчишку, кивнул каким-то своим мыслят и покинул освещенный костром круг тепла. — И еще, Хес, — напоследок произнес он тихо, — хочу, чтоб ты знал. Князь ищет тебя, — и исчез, словно его и не было.

Охотник вздрогнул, как от удара, и распахнул глаза. Взгляд почти мгновенно стал озлобленным, загнанным и полным отчаяния. Хес, если и старался этого не показать, то в этот раз не смог скрыть чувств, волной нахлынувших на душу, так и не нашедшую покоя.

— Поднимайся! — рявкнул он на послушника, заставив Ролло испуганно подскочить на месте, и начал споро седлать укоризненно глядящего на него вороного жеребца.

Бешеная скачка, начавшаяся после встречи с Варрой, который дал добро на беспрепятственный проезд по землям Благих, не прекратилась, ни когда бледно-золотые лучи восходящего солнца начали путаться в спутанных от бьющего в лицо ветра прядях, ни когда закат вновь окрасил руки кровавым заревом. Рабиканы стремительными порывами воздуха неслись, не касаясь неподкованными копытами земли и даже не приминая траву, а рядом пластался в бешеном беге ровно дышащий оборотень, серым клоком пыли мелькающий то с одного, то с другого бока.

Где-то после полудня Исэйас вообще перестал понимать, что происходит вокруг, словно погрузился в полудрему: сказывалось и напряжение прошедшей ночи, и усталость, накопившаяся за многие дни пути. Пришел в себя он только после того, как его ветряной дух резко остановился, едва не сбросив седока на землю. Мальчишка заполошно вскинул голову, бросил повод и потер глаза руками.

Хес с кем-то разговаривал. Раздраженно, отрывисто, на певучем языке фейри. Едва заметная призрачная фигура, сплетенная из потоков воздуха, качнулась в сторону, пропуская охотника, и духи ветра вновь прянули вперед.

— Кто это был? — полюбопытствовал Исэйас, рискуя нарваться на еще одно заклятие безмолвия.

— Сильфида, — коротко ответил Хес. — Мы миновали внешний кордон. Через пару часов остановимся, отдохнем — и у нас на пути Большой Разлом.

Охотник отвернулся и вновь намертво замолчал — послушник понял, что больше не добьется от него ни слова.

Стоило им только остановиться, повинуясь вскинутой руке Хеса, Исэйас со стоном сполз по боку жеребца и повалился на траву, раскинул руки в стороны и блаженно прикрыл глаза. Рабикан осторожно переступил через внезапно образовавшееся препятствие и ткнулся мягким храпом послушнику в плечо. Мальчишка с трудом разлепил глаза и сел, сжимая гудящую и грозящуюся развалиться на две половинки голову.

— Держи, — сунул ему в руки кусок вяленого мяса и краюху хлеба Хес.