Ольга Шерстобитова - Почем нынче русалки

- Ты - дриада? - выпалила я ошарашено.

- Да, я дриада. Такая же светлая нечисть, как и ты. Только у тебя хвост, а я могу в любой момент превратиться в дерево. В любое дерево. И меня не найти, если захочу. Только если сжечь или срубить.

Информация была шокирующей.

- Дриад много? - спросила я.

- Нет, Ариадна. Совсем нет. За нами давным-давно шла охота. Если дриада умирает, неважно как и неважно по какой причине, то все ее силы переходят к тому, кто поблизости. Даже, если это ее убийца, - сказала Даринель спокойно, теребя край своего зеленого платья. - За мной тоже охотились. Давно охотились. Я ускользала, а потом...я полюбила темного мага, Ари, - мягко сказала Даринель. - А он меня предал, выдал людям, которые за мной охотились. Его звали Тезуэль.

- Как ты выжила? - спросила я тихо.

- Мне помогли, Ариадна. Как ни странно, помог темный маг, отец Лира. Он остановил тех, кто жаждал моей смерти, помог мне сбежать.

Я села на камень и уставилась на кикимору. Чудны дела творятся в датском, то есть в Ларейском королевстве. Отец Лира спас дриаду.

- Лир знает? - спросила я зачем-то.

- Нет, - улыбнулась Даринель. - Его тогда и на свете еще не было. - Ты хочешь услышать продолжение? - спросила дриада.

Я кивнула.

- Я ускользнула благодаря отцу Лира, Ариадна, но была сосредоточена только на том, как спастись от магов и людей, забыла про другую опасность - ведьму, которая не прочь была поживиться моей силой. Только у нее ничего не вышло, Шерантанель поставил на меня защиту, - сказала Даринель.

Ага, Шерантанель, значит, так отца Лира зовут. Интересно, а как зовут маму?

- Ты что-то хочешь спросить? - сказала дриада.

- Да. Отец Лира - Шерантанель, а как звали его маму? Он почему-то не говорил мне.

- Ринирель, - сказала дриада. - У него есть одна тайна от тебя, Ариадна, думаю, ты догадываешься какая.

Тайна? Это она о чем?

- Он не рассказывает тебе всего, Ариадна, но так надо. Он иначе не может. Не сердись на него сильно, когда узнаешь, - улыбнулась дриада. - Ему так сложно было смириться с тем, что его настигло амор-алите во всей красе. Все так он темный маг, знаешь ли... Ну так вот, я продолжу, - сказала Даринель. - Ту ведьму, что напала на меня, ты погубила, Ариадна.

Я потрясенно вытаращила глаза на дриаду. Как такое может быть? Видимо, может.

- Но ведьма успела проклясть меня, когда я от нее сбежала. Она забрала у меня красоту и молодость, сказав, что я превращусь в кикимору, и никто в жизни на меня не взглянет и не полюбит.

Дриада грустно посмотрела на меня.

- Так и случилось в итоге. Все, кому я помогала, уходили от меня, и ни одной искры любви не было. В принципе, у меня к ним тоже. Пока не появился Аран..., - сказала Даринель тихо.

- Тебе он нравится? - спросила я очевидную вещь.

- Хуже, Ариадна. Гораздо хуже. Я его люблю, - ответила дриада просто.

- Почему ты ему не скажешь? - спросила я осторожно.

- Ох, Ари, - засмеялась дриада. - Ты так молода. Он же не видит во мне женщину, он видит во мне кикимору.

Я понимала ее. Если бы меня Лир тоже любил из-за внешности, то....

- Кроме того, у проклятия почившей ведьмы, есть условие. Я могу снять заклятие, если полюблю сама, и меня полюбят в ответ. Такую полюбят, какая я есть. То есть Аран должен полюбить меня в виде кикиморы, согласись здесь один шанс на миллион, - сказала Даринель грустно. - Но у меня хотя бы есть возможность быть с ним рядом, помогать и надеяться на невозможное чудо.

Ох, как же мне сейчас хотелось вернуться к Лиру и Арану и рассказать все им. У меня аж все зазудело внутри. А заодно узнала бы, что Аран чувствует или нет. Может он и неравнодушен к кикиморе, то есть к дриаде, только отрицает свои чувства, боится в это поверить, кто знает.

- Ариадна, если тот, кого я люблю, узнает о проклятии, то я навсегда останусь такой, - сказала грустно дриада, словно читая мои мысли. - Это одно из условий ведьмы.

- А Лиру я тоже не могу рассказать?

- Никому из мужчин, - добавила Даринель.

- Ты ему нравишься, Даринель. Очень нравишься, - сказала я, вспоминая задумчивые взгляды эльфа, который тот втихаря бросал на кикимору украдкой. - Не отчаивайся, слышишь? - сказала я, обнимая дриаду за плечи.

Если бы моего желания было достаточно, чтобы снять это древнее проклятие умершей ведьмы, я бы все сделала.

Дриада мои мысли, видимо, снова угадала, улыбнулась мне.

- Ариадна, ты даже не представляешь, как хорошо, что ты уничтожила серую тень. Она принесла в наш мир столько зла.

- Да это случайно, в общем-то, вышло, - смутилась я.

Даринель рассмеялась легко и весело.

- Нам пора идти, Ариадна. Наш маг и эльф проснулись и пытаются снять с дерева, сотворенные тобой вчера мухоморы, и понять, почему снеговик не растаял.

Я рассеянно кивнула.

- Сохрани мою тайну, пожалуйста. Ее никто, кроме тебя не знает, я знаешь ли, разучилась доверять людям, - сказала Даринель.

- Обещаю, Даринель. И знаешь, я верю в то, что все у тебя получится. Аран очень хороший эльф, у него чистое сердце и светлая душа, иначе бы я никогда не сняла бы с него заклятие, которое превратило его в лебедя, - сказала я твердо.

Мы зашагали вдоль озера, возвращаясь к костру, где леший и водяной готовили завтрак, а взлохмаченные Лир и Аран бегали по поляне, пытаясь исправить то, что мы натворили за наш бурный вечер. Ох, чует мое сердце, отца Арана ждет еще один подарок, и он будет не последним. С моей-то везучестью.

Глава двадцать первая

Мои догадки оказались верны. Снеговик и деревья с мухоморами отправились к отцу Арана, потому что наложенную мной магию не удалось снять даже мне самой, не говоря уже о Лире, Аране и нечисти вместе взятой.

Разговор с дриадой не выходил у меня из головы. Она ведь любит. Очень любит Арана. Безответно. Тихо. Смиряясь с тем, что не может сказать ему правды. Как же это все обидно для нее. Она ведь тоже гордая. Я просто уверена в этом. Интересно, а кто тот, что предал ее? Кем он стал?

Не могу терпеть такую несправедливость, если тот, кто причинил Даринель столько зла, жив, то я, пожалуй, воспользуюсь тем, что я - русалка, и накажу его. Он лишится того, что для него будет самым главным в жизни, и никогда не получит этого назад, если только не раскается. А я думаю, что злодеи вряд ли могут раскаяться. Не умеют? Не хотят просто. К тьме прийти проще, чем к свету, и служить ей проще. Гораздо проще.

Приняв такое решение, и решив никому о нем не говорить, я частично успокоилась.

- Лир, - обратилась я к магу, который собирал нашу сумку, запихивая туда котелок. - Я помню странный сон, пустота и чернота и вы с Араном зовете меня, - начала я, но закончить не успела.

Аран и Лир переглянулись и медленно повернулись ко мне. Аран посмотрел на Лира, приподнимая брови, словно спрашивая разрешения что-то мне рассказать. Лир покачал головой.